Тони Гонзалес - Век эмпирей

В каюту ворвалась женщина с безумным взглядом, которую он никогда не видел прежде.

— Эй! — закричала Тея. — Не говори с этим ребенком. Никогда. Ты меня понял?

Фалек испугался.

— Я просто пытаюсь кого-нибудь предупредить…

— Я, на хрен, не шучу! — Она стояла над койкой, угрожающе тыча в него пальцем. — Клянусь, я убью тебя, если ты скажешь ему еще хоть слово!

— Вы не понимаете… — настаивал он. — Я обращался к любому, кто мог услышать: у корабля сильное повреждение! Если вы попробуете дать импульс, плазма тут же взорвется! Клянусь вам!

— Какого черта это взбрело тебе в голову! — потребовала она ответа.

— Почему все орут? — простонала Гейбл, медленно спуская ноги с противоположной койки. — Он капсулир. И, вероятно, знает больше об этом корабле, чем кто-либо еще на борту.

— Он никогда не был на борту! — закричала Тея, игнорируя присутствие недавнего пассажира «Ретфорда». — Не так долго, чтоб что-нибудь о нем знать! И, независимо от этого, я не хочу, чтоб он разговаривал с моим сыном!

Для Фалека вибрации корпуса — обнаружимые только в квантовом масштабе — были настолько мощны, что ему казалось, будто его может выбросить из койки.

— Правый кормовой сдерживающий проектор поврежден. — Фалек пытался говорить спокойно. — В следующий раз, когда вы попытаетесь получить плазму из реактора, она прожжет корпус.

— Заткнись! — Тея почти визжала. — Наша диагностика вычислила бы это! Еще слово, и я тебе рот заткну!

— Давайте попробуем успокоиться, — вмешалась Гейбл. — Я уже сказала: он — клонированный капсулир. Его мозг был создан, чтоб думать, как корабль. Считай это чем-то вроде фантомной мускульной памяти при ампутации — он может интуитивно чувствовать то, что происходит, даже при отсутствии физической связи.

— Ваша диагностика повреждена, — настаивал Фалек. — Вы не можете определить местонахождение дефекта без визуального осмотра.

— Что могло заставить диагносты пропустить нечто настолько важное? — спокойно спросила Гейбл.

— Это могло быть вызвано повреждением брони, и энергетическая волна ее почти наверняка разрушит, — продолжал амарр, в его глазах читалась настойчивость. — Мы получили повреждение во время того обстрела!

Гейбл пристально посмотрела на Тею.

— Сдерживающий проектор в области маневренных кормовых двигателей разрушен, — повторил он. — Вы должны мне верить!

— Это можно зафиксировать? — спросила Гейбл.

— Не отсюда, — ответил Фалек, чувствуя облегчение оттого, что кто-то наконец серьезно воспринял его слова. — Но если блокировать плазменный поток по направлению к кормовым двигателям…

Он прервался посреди фразы, потому что в дверях появился мальчик — подозрительный и напуганный, но также и заинтересованный.

— …тогда мы можем благополучно использовать импульс и доползти до какой-нибудь пристани, — закончил он, переведя пристальный взгляд на маленькую фигурку. — Привет. Что ты…

— Не смей говорить с ним, — процедила Тея, метнувшись к двери, чтобы загородить его взгляд. Но Гир протиснулся вперед, его действия сопровождались серией жестов, обращенных к Фалеку.

Однако Тея была намерена оградить мальчика от любых контактов с Фалеком.

— Гир, может быть, тебе лучше выйти…

Сердитое ворчание вырвалось из поврежденной гортани мальчика, пока он настойчиво повторял свои вопросы с помощью языка жестов. Тея едва не вытолкала его, но Гир схватил ее за руку и указал на Фалека, как будто хотел, что бы она что-то ему сказала.

— Прекрасно. — Она повернулась к амарру. — Он хочет знать, откуда ты узнал про восемь двигателей.

— Потому что он — капсулир, — снова напомнила Гейбл.

Фалек приподнялся, насколько мог, чтобы повернуться и посмотреть Гиру в лицо.

— Я не могу назвать собственного имени, но я знаю звездолеты. Я был… рожден с этим знанием, с этой связью с ними. Больше я ничего не знаю. Но уверяю, если проверить тот кормовой проектор, то можно обнаружить поломку.

Гир смотрел на него в упор, обдумывая его слова. Затем закудахтал интерком.

— Тея, возвращайся на место, — сказал Джонас. — Нужно стабилизировать это вращение…

— Нет! — воскликнула Тея. — Не активируй двигатели!

— О чем ты говоришь?

— Просто не делай этого, — сказала она, бросив взгляд на Фалека. — Я сейчас приду и все объясню, но ради Бога, пока не активируй двигатели!

Когда Тея обернулась, Гир исчез.

— Что случилось с голосом парнишки? — спросила Гейбл, глядя из дверного проема, как он бежит по узким переходам.

— Тебя это не касается, — бросила Тея, проскакивая мимо нее, направляясь на мостик. — Кто бы ты ни была.

— Ну и в чем теперь проблема? — прорычал Джонас, потирая лоб. Его глаза, запавшие и налитые кровью, придавали ему дьявольский вид.

Тея тщательно подбирала слова:

— Мы думаем, что сдерживающие проекторы маневрирующих кормовых двигателей неисправны.

Он окинул ее неодобрительным взглядом.

— И что заставило тебя так подумать?

— По правде говоря, не меня, — эти слова дались ей с величайшим трудом. — Так сказал капсулир.

Поскольку он с отвращением закатил глаза, она поспешно добавила:

— И я считаю, что Гир тоже ему верит.

— И потому это правильно, так ведь? — он покачал головой. — Мать твою, Тея, дайте мне уже передышку!

Рванувшись вперед, она схватила его за руки.

— Я знаю, что это звучит безумно, но не мог бы ты просто подождать, пока мы не проверим?

— Да что за черт в тебя вселился? — побагровев, Джонас освободился и указал на иллюминатор. — Погляди наружу, гений!

Звездное поле снаружи крутилось, и Тея смогла выдержать это зрелище лишь несколько мгновений, до того как ее замутило.

— Мы не сможем двинуться с места, пока не возьмем управление под контроль, — сказал Джонас. — Кроме того, компьютер сообщает, что сдерживающий проктор в прекрасном состоянии.

— По нам попали из орудий линейного корабля, — настаивала она. Джонас взглянул на нее более раздраженно, чем когда-либо на ее памяти. — Думаю, это достаточный повод проверить, все ли в порядке. Ты вообще слышишь, что я говорю?

— Веришь или нет, но мы оба, и я, и компьютер, говорим, что это — дерьмо, — рявкнул он. — А теперь изложу тебе реальную проблему: у нас поврежден конденсатор, а это означает, что мы можем делать лишь короткие прыжки и что большинство из нас вывалит наружу свои потроха при перелете отсюда… куда угодно.

— А где мы вообще? — спросила она.

— Я не знаю, Тея, — саркастически ответил он. — На случай, если ты забыла, — на нас охотятся кровавые рейдеры, а проклятый конденсатор — гикнулся, и значит, я не могу ничего блокировать, пока не найду способ это зафиксировать!