Екатерина Степанидина - Испытание на человечность

- По свидетельству...

Надо же, выжили. Ну да, после гибели Императора лагеря открыли, и поток бывших заключённых хлынул на прежде очищенные от этой швали планеты.

- ...вы приговариваетесь к смерти. Да покарает вас Создатель на том свете столь же неумолимо, как караем мы вас на этом. Если желаете, можете помолиться.

- Нет.

- Хорошо.

Дуло бластера опустилось и глянуло в глаза. Последней мыслью было: что ж, хорошо хоть - сразу...

Алая молния на высоком берегу Серинды вспыхнула и угасла.

Через несколько дней пропавшего следователя, ведущего дело Дарта Вейдера, нашли мёртвым с приговором в кармане.

...и в Кер-Сериндате разгорелся скандал. Даниель Озен закручивал гайки, искал виноватых, пока никого не снимал, но это явно было не за горами, полиция прочёсывала планету в поисках мстителей, боруги отчаянно доказывали, что они тут ни при чём... а передо мной враз выцвела и потеряла всю свою радость весна. Линн включился в подбор кандидатуры нового следователя, и мне совсем не хотелось вешать на него ещё и мои проблемы.

Предчувствия. Они оба, и Линн, и лорд Эльснер, настойчиво советовали прислушиваться к ним. И что?

Прислушалась.

Связала появившееся в голове слово "месть" с несчастным убитым боругом. И что?

Он больше не снился. Ни на следующую ночь, ни после, ни через неделю. Никаких признаков нематериальных сборищ Йаллер не обнаружил.

Получилось, я обвинила человека... то есть боруга... ну, неважно... Короче, оклеветала. А он, к тому же, ещё и мёртвый, - не извинишься и ничего не исправишь. И, судя по всему, он и вправду упокоился, ушёл на новое воплощение... если мы тут все вместе не ошибаемся так глубоко и жестоко. Ещё, - и это гораздо хуже, - моё предчувствие, неправильно переведённое на человеческий язык чувство будущего, привело к тому, что мы не смогли предотвратить реальную и совершенно материальную месть. А кто другой, кроме самого Владеющего Силой, может и должен разбираться в своих предчувствиях?! Следователь сейчас был бы жив, и не пришлось бы нам всем задыхаться от бессильной ярости на кладбище Кер-Сериндата...

Лекция пролетала мимо ушей, а за окном почему-то продолжало сиять солнце.

А вечером Линн сказал, что Йаллер нашёл на забытой всеми звездолётами планете школу Владеющих Силой, которую Империя всё-таки умудрилась прошляпить, и что там произошёл какой-то Силовой катаклизм, и надо лететь туда, чтобы разобраться и срочно включить их в наши дела, потому что какие бы они ни были отсталые и примитивные, а Владеющими Силой не разбрасываются, и... Я робко заикнулась о том, что тут на меня надвигается сессия, но он решительно заявил, что сессия никуда не денется, а тирдакти надо хватать, пока их не взяли в оборот какие-нибудь деятели вроде астланских, которые мешают жить законному правительству... и мы полетели.

Я вывела звездолёт на орбиту планеты тирдакти. Глухомань - это, пожалуй, даже и хорошо... хотя кому как. А в том краю, куда нам, похоже, было надо, надвигалась осень, после весны Кер-Сериндата от этого было заранее неуютно, и мы даже замолчали, пока звездолёт садился.

Осень наступала тихо и безжалостно, её стремительно холодеющие ночи властно показывали людям, насколько именно они слабы. Осень загоняла людей в дома - греться, она заполняла всё пространство от земли до ясных небес, она говорила: размечтались, разбегались тут в лёгкой одежде, вообразили себя свободными, а вот нет же, ощутите, насколько именно вы лишние, подите прочь, забейтесь в свои обогретые искусственные норы и терпите, пережидайте мою власть и холод, ждите, пока я не смилостивлюсь и не позволю вам снова высунуть нос на улицу. Я - владыка.

И впереди - только обязательность того, что придётся нырнуть под тёмный покров ночи наступающей зимы, которую непременно приведёт за собой осень. Приведёт - чёрную, безжалостную, смертельную и неодолимую.

Людям нельзя смотреть на умирающее лето. Осень разденет его до голых ветвей, омоет дождями, а людям останется делить его наследство, урожай, - и только. А потом придёт зима и укроет покойника белым саваном снега.

И людям придётся жить дальше - без него. Холод разделит их, они будут перебегать от одного очага тепла к другому, а лето будет уходить всё дальше, всплывать в счастливых снах, которых будет становиться всё меньше. А позже, когда зима развернётся вовсю, она придёт и в сны, и будет казаться, что нет ничего, кроме зимы.

Что она будет властвовать вечно.

Но пока властвует осень. И истончается грань между материальным и нематериальным, - потому что в мире умирает лето. И приходит время вещих снов. И острая бесконечная высота небес отзывается незримым колоколом в душах. И в безумной высоте сияют огромные и колючие осенние звёзды.

И люди понимают, что они не могут победить осень.

Они не могут осветить стремительно темнеющие просторы родной земли. Им не хватает на это ни сил, ни света.

И они зажигают огонь в своих душах. Они собираются вместе, чтобы противостоять темноте, холоду и смерти - там, за окнами. Они входят в дома и в залы, чтобы привести туда жизнь, - музыкой и танцем, свершением и разговором. Они плетут незримую ткань жизни словами и поступками, встречами и устремлениями, радостью и смехом.

Ведь только так можно добраться до весны.

Пока звездолёт садился, Линн вдруг посмотрел в сторону небольшой реки, которую перегораживала плотина. Я коротко глянула в ту же сторону: сверху шла широкая серая волна, под деревьями было не совсем видно, какой именно она ширины, но было очень похоже, что жители города ниже плотины крепко влипли, если у них не предусмотрено каких-то экстренных водоотводов.

- Во флайер, - быстро скомандовал Линн, едва мы приземлились. - У них, похоже, нет ни коммуникаций, ни связи, ни оповещения... Это может быть опасно.

Мы пересели. Мельком подумалось: хорошо ещё звездолёт на высоком месте, если тут и вправду случится потоп, мы всё-таки улетим...

Флайер был небольшим, маневренным, отлично помещался в ангаре "Скитальца"... и в конце концов заменил мне переделанный синий гравикар, прошедший столько планет и встрясок. Что поделать, техника не вечна, и не стоит разводить по её поводу ненужной ностальгии. Ничего ему не сделается, никто его не переплавит, просто стоит себе на заслуженной пенсии и даже ездит, когда охота.

Мы летели низко над облетевшими деревьями. Город на реке, другие - где-то очень далеко... как же их так разбросало по планете, если тут и так мало народу? Или они так сильно друг друга любят, что постарались оставить меж собой как можно больше лесов и болот? Нет, так, конечно, лучше, - планета большая, места всем хватит, а довоеваться до полного вымирания нормальным людям всегда неохота...