Александр Белый - Мореход

Акулу на буксире не потащишь, у неё отрицательная плавучесть и нет воздушного пузыря. Таким образом, этого четырехметрового монстра пришлось вытащить на борт, а морду привязать к мачте. Правда, хвост так и свешивался с кормы.

Наше прибытие к причалу рыбного рынка на присутствующих произвело неизгладимое впечатление. Мы, конечно, гарпун из тела хищницы изъяли, а прочие снасти спрятали, но то, каким образом она была затянута внутрь баркаса, не понял никто. Тогда нам за неё предложили пять золотых зеола, и я согласился даже без торга. Правда, несколько позже выяснил, что лишь за одну акулью печень, из которой лекари делают какое‑то лекарство, платят не меньше двух с половиной зеола, но я этим фактом совершенно не расстроился.

Люди и раньше поговаривали, что мол, этой самой молодой в посёлке семейке помогает бог морской стихии Горон, и частенько допытывались, как, где и чем мы ловим треску, но мы всё отшучивались. Здесь народ к богам относился серьёзно, а увидев, что мы постоянно посещаем храм Горона, в отношении нас сформировали однозначное мнение и вопросов больше не задавали. А мы так и поддерживали имидж ярых поклонников морского бога и его любимчиков.

Лето подошло к концу, у дома поспел виноград, а в саду начали желтеть зелёные цитрусовые. На море увеличились гребешки волн, предвестники периода штормов, а рыба стала уходить от берега, мигрируя в другие районы океана. Рыбацкие уловы становились всё меньше, и рынок переходил на речную рыбу. Вот и мы в один прекрасный день вместо трески и сельди поймали десяток штук морского окуня и на этом всё.

Народ готовился к лову белой рыбы, которая вот–вот должна была хлынуть в реки на нерест, но мы решили в данном деле не участвовать. Всё же это коллективный промысел, требующий наличия специальных сетей и неводов, а напрашиваться к кому‑то в артель или путаться под ногами, посчитал неправильным. Ведь давным–давно все рыбные места поделены, а залезть на чей‑то чужой участок реки, это всё равно, что забраться в чужой дом.

Мой дедушка на этот счёт говорил так: «Не зная броду, не лезь в воду». Вот и мы не полезли. Стали чаще выезжать лошадей, а проведав «свою» заводь и увидев тысячные стаи птиц, которые облюбовали её, как место отдыха на перелётах, полностью переключились на охоту. Брали палатку и через день выезжали с ночёвкой, в результате, за две докады набили сорок три гуся, весом от четырёх до пяти килограмм, а на утку даже не охотились.

Когда птица стала пуганной до невозможности, под берегом острова увидели ход крупной рыбы, как оказалось, это была та самая «белая». Мы её тоже взяли с арбалетов. Можно было набить, сколько угодно, но лошади могли вынести лишь килограмм по сто каждая, поэтому решили взять всего по четыре крупных экземпляра, и вместо гусей, повезли домой рыбу. Дав лошадям отдохнуть, мы через день вернулись, но уже не было ни рыбы, ни гусей. Правда, в тот день добрались домой тоже не без добычи, когда миновали чащу, то увидели стадо косуль, и двух из них смогли взять.

Все две докады по моему двору плыл запах специй и приготовленного мяса. Кухарка Риса сутками напролёт тушила гусятину, затем укладывала её в глиняные горшки, объёмом на три банки, заливала гусиным жиром, обвязывала парусиной и сносила в глубокий подвал. Я потом тоже туда забрался, и на полках насчитал четыре десятка таких горшков, а ещё два горшка, размером с половину амфоры, наполненные солёной чёрной икрой и два больших ящика с рыбным балыком. Кроме всего прочего, были здесь какие‑то овощи, фрукты и две бочаги с молодым вином, одна с белым, а вторая с красным.

Следует ещё закупить муку и разных круп, и о пропитании в ближайшее время можно особо не беспокоиться.

Дом наш приобрёл более обжитой вид. Шустрая Илана обошла всех соседей и высмотрела образцы местной мебели, после чего стала с размахом тратить наши заработанные деньги, правда, с моего ведома и согласия. Однако, попробовал бы не согласиться, на моё замечание, что этот дом есть лишь базисом для дальнейшего продвижения в Верхний город, в ответ услышал безаппеляционное: «А мама говорила, что в свинарнике жить нельзя». После чего никаких вопросов не задавал, лишь с некоторой долей сожаления проводил исчезнувшую в кошелях строителей, плотников и городских мебельщиков–краснодеревщиков половину заработка, который хотел потратить совсем на другие дела. Недаром папа когда‑то говорил, что тем или иным способом работать, а потом работать ещё более эффективно, нас заставляют именно женщины. Как бы там ни было, но в доме сейчас — красиво и уютно.

Наступило время подведения первых итогов нашего пребывания на этой планете. Да, охота и рыбалка мне нравится, но превращать удовольствие в повседневную рутину нет никакого желания. Любая достойная работа, если к ней относится с полной ответственностью и отдачей, обязательно принесёт материальное удовлетворение. Взять тех же рыбаков. В основном, это вполне обеспеченные люди, но воистину богатых среди них нет, за исключением некоторых околорыбных заправил, типа старосты Строма. Несмотря на своё сравнительно с дворцами богатеев скромное жилище, своим состоянием многих из них он переспорит запросто.

Итак, самое главное наше достижение это то, что период адаптации пройден успешно, и мы без проблем и потерь вписались в структуру местного общества. И пусть его уровень находится далеко от вершины, но цели перед собой поставлены, остаётся неукоснительно двигаться вперёд.

В первый день докады будильник наладонника, который лежал на прикроватной тумбочке, всегда молчал, а мы могли дрыхнуть в постели сколько угодно, даже на утреннюю разминку не выходили. Однако, сегодня был не только день чествования морского бога Горона и наш законный выходной, но и день рождения моей девочки.

Обычно за одну минуту до сигнала побудки я всё равно просыпался, но сейчас открыв глаза, почувствовал, как что‑то убаюкивающее загоняло меня обратно в сон. Ещё не взглянув на оконные жалюзи, я знал, что это шум дождя, первого дождя в этом мире. Впрочем, это для меня он первый в этом мире, а для Иланы — первый в жизни. Девочка родилась и прожила на верхних ярусах современного города Содружества, затем в космосе, и ничего подобного никогда не видела.

Она, как обычно, сладко сопела слева подмышкой, при этом по своей дурацкой привычке закинула на меня и руку и ногу. Это она сейчас, когда маленькая, спит, чуть ли не взобравшись мне на живот, придавив мочевой пузырь, а когда вырастит, то ногу мне на шею будет забрасывать, или как? Аккуратно, чтобы её не разбудить, выбрался из‑под покрывала и направился в угол к горшку, при этом в который раз подумал, что надо было бы перегнать спасательную капсулу, снять с неё насос и ёмкость для воды, трубопроводы, смеситель и унитаз, да устроить в доме нормальный санузел. Но тратить остаток ценнейшего ресурса на обычный перелёт совершенно не хотелось, пусть уж пока постоит до какого‑нибудь более серьёзного повода, а мы и на горшок походим.