Александр Белый - Мореход

Тихо сделав дело, уселся на кровать, выдернул из подушки пёрышко и стал щекотать Илане нос и губы.

— Х–м–м…, — лениво отмахнулась, прогоняя «назойливую муху», но второй раз взмахнула резко и поймав меня за руку, приоткрыла глаза и заканючила, — Дай поспать! Рэд, ты бессовестный, сегодня выходной!

— Тебе сегодня одиннадцать лет! — запел ей поздравительную песенку, после чего она встрепенулась и широко распахнула глазищи, — Поздравляю, поздравляю!

Она вдруг улыбнулась, приподнялась и крепко меня обняла:

— Спасибо, Рэд.

— А ещё тебя ждёт подарок, — прошептал её на ухо и поцеловал в щечку.

— Подарок? — удивлённо спросила она и отпустила объятья, — Какой?

— Такого ты не видела ещё никогда в жизни, — вообще‑то никаких материальных подарков мы друг другу в космосе не дарили, но сейчас кивнул на окно и сказал, — А ты прислушайся.

— Что это? — замерев на секунду, спросила она.

— Дождь.

— Настоящий дождь?! — спросила она, соскочила с кровати и подошла к окну.

Распахнув створки рамы с мокрыми наклонными жалюзи, она уставилась во двор, затем высунула руку и поймала несколько капель,

— Побежали, — воскликнула она и устремилась к выходу из комнаты.

— Куда? — только и успел спросить, но её ночная рубашка мелькнула в двери, и мне ничего не оставалось, как поспешить следом.

Затаскивать с улицы в дом совершенно мокрую Илану с прилипшей к телу ночнушкой, пришлось чуть ли не насильно, для этого довелось и мне выскакивать под природный душ в одних трусах.

— Ты сумасшедшая, Иланка! Дождь прохладный, заболеть можно, а наш медблок Стерва унесла в глубины космоса, так что поберечься надо, — стянул с неё рубаху и стал оттирать сухим полотенцем.

— Рэд, разве ты не знаешь, что обычной простудой мы не заболеем, биороботы не допустят? — спросила она и побежала в угол за штору.

— «Не допустят», — передразнил её и вытерся сам, затем вытащил из одёжного шкафа, изготовленного краснодеревщиками по моему чертежу сухое чистое бельё, и стал переодеваться.

Илана обернулась, как метеор, шустро напялила на себя трусы и майку, но одеваться дальше не стала, а ухватила меня за руку и потащила в кровать.

— Выходной сегодня, давай ещё полежим, поговорим про наш будущий поход, а?

— Ладно, давай, всё равно дождь идёт, — согласился с ней.

Фагор говорил, что сейчас после постоянных двухсот двадцати дней сухой погоды должны пойти один–два раза в докаду дожди–предвестники, и лишь через месяц следует ожидать начало сезона дождей, усиления ветра и высокой волны на море. Впрочем, уже при нынешних пяти баллах, из бухты не выходит ни один корабль, о рыбацком баркасе даже не говорю. И так будет продолжаться четыре месяца. Между тем, по имеющейся в моём ПК информации, нормальному паруснику сегодняшние природные условия для судоходства вполне пригодны.

Как бы там ни было, но местные суда ходить по такой волне не приспособлены, поэтому рыбаки и моряки ныне отдыхают. Но кое‑кто из энергичной молодёжи все же дома не сидит, а нанимается в охрану и сопровождение зимних торговых караванов, при этом выбирают маршруты, на которых можно обернуться за четыре месяца, то есть, к началу нового рыболовного сезона. С одним из таких караванов, который повезёт на продажу солёную рыбу, староста Стром предложил отправиться и мне.

— Воинам плачу по солду в день, поход займёт три месяца, — говорил он, — Считайте двенадцать зеолов за поход, питание и проживание за мой счёт.

О том, что куда‑то поеду без неё, Илана и слышать не хотела. Мне же и брать её с собой, и оставлять дома одну было как‑то боязно, поэтому пришёл к старосте и заявил:

— Я согласен, но нас двое, моя жена тоже воительница.

— Нет! — категорически ответил он, — Женщин в поход никогда не брали и не возьмём!

— Ставлю зеол против солда, что она завалит любого из ваших воинов.

— Нет, Рэд, — он весело рассмеялся, — пусть уж ваш зеол останется при вас. Даже если она что‑нибудь умеет, то победить опытного воина никогда не сможет, слишком молода. Да и не нужны нам лишние охранники, мы пойдём по территории империи, а здесь разбойничьи шайки малочисленны и встречаются редко.

— Жаль, но без жены наниматься не могу, поэтому вынужден отказаться, — поклонился и направился к выходу.

Мой рассказ и отповедь старосты Илану огорчили. Она минут десять тихо сидела, грустно пялясь в потолок, затем скривила губки, взглянула на меня исподлобья и спросила:

— А ты не знаешь, сколько стоит хорошая арба с упряжкой волов?

— Солнышко, ты умеешь читать мысли?

— У — у, — она отрицательно качнула головой, — Просто я подумала, зачем охранять чью‑то арбу, если можно охранять собственную.

М–да, моя женщина ещё маленькая, но рассудительная, хозяйственная и складом ума местным взрослым не уступает, а по уровню интеллекта — значительно превосходит.

— Солнышко, я знаю, сколько стоит тридцативёсельная галера водоизмещением в полторы тысячи амфор или, по–нашему около тридцати двух тонн! И стоит она пятьсот семьдесят зеолов, в шесть раз больше, чем обошёлся нам этот дом вместе с ремонтом. Только парусник такого же водоизмещения обойдётся значительно дороже. Понимаешь, Солнышко, когда я слушал отказ старосты в отношении тебя, то вначале тоже огорчился, но затем еще раз сложил шестьдесят четыре зеола нашего заработка за сезон, да возможные двенадцать за охрану и решил, что оттягивать реализацию планов ещё на целый год, это значит проявить слабость. Пора подниматься на другую, более перспективную ступеньку, и делать деньги не чужому дяде, а себе. Ты согласна?

— Да, Рэд, согласна, — кивнула кудряшками Илана.

— Можно было бы заняться торговлей снятой со спасательной капсулы стали, но это привлечёт к нам широкое и совсем несвоевременное внимание.

— Точно! Нужно заняться какой‑нибудь другой торговлей, — согласилась она.

Начиная с этого момента, мы стали конкретно интересоваться конъюнктурой рынка, расспрашивали людей, даже несколько раз ходили обедать на постоялые дворы и столовые залы гостиниц, где чаще всего обитают наёмники, зарабатывающие на охранах караванов. В результате выяснили множество разных аспектов местной торговли и взаимоотношений её субъектов, порой готовых перегрызть друг другу глотку. А ещё поняли, на чём можно разбогатеть быстрее всего, правда с риском для здоровья — самыми дорогими товарами были специи и меха.

О специях всё понятно, но зачем нужны меха в землях с субтропическим климатом? Как оказалось, в сезон дождей для любого уважающего себя аристократа или богатого мещанина меховая мантия или плащ это статусная форма одежды. Здесь же нужны меха для воротников и украшений платьев знатных дам.