Александр Белый - Мореход

На этот раз заказал две двухметровых прямых пилы для продольного распила и одну с дугообразной кромкой для распила поперечного, а так же приспособления для разводки зубьев и трёхгранные напильники. У меня‑то есть отличный набор напильников, но показать его чужим работягам, значит шокировать до упадения.

— Железо будет твоё? — спросил мастер.

— Моё, — утвердительно кивнул, — но там его в притык. На рубанки и фуганки заказываю лишь ножи, а для изготовления деревянных корпусов поищу кого‑нибудь из мебельщиков.

— Ни в коем разе! — мастер выхватил у меня листы с эскизами, прижал к груди и алчно блеснул глазами, — Это будет делать наш человек.

Договорившись о сроках (о цене речь вообще не шла) и оставив мешок с железом, мы с Лагосом направились в сторону рынка к его новому дому. Хотел посмотреть, как он обустроился, и как движутся дела с ремонтом моего магазина. Лошадей оставили во дворе, но седельные сумки с серебром забрали с собой, не хотелось его оставлять без надзора даже на пять минут.

Решётки на оконных переплётах торгового зала были уже смонтированы, дорогие квадратики стёкол, правда мутные, тоже закупили, но остекление проведём в последнюю очередь, когда начнётся ещё неведомая в этом мире рекламная кампания. Незачем преждевременно срывать людям глаза. Потолок был лепной, а стены отделаны какой‑то лиственницей почти белого цвета, осталось покрыть пол светло–бежевым мрамором, установить новую дверь и открываться. Такого магазина в этом мире точно ни у кого нет, впрочем, он не предназначен для широкой публики, а лишь для людей состоятельных.

В комнате, предназначенной под склад суетились строители, а выделенная под мастерскую была уже готова, и там шёл рабочий процесс: под руководством бабы Арины, Ханна, одна из её дочерей Лета и рабыня Хина уже пошили и навесили на Т–образные стояки десятка два полуфабрикатов соболиных и лисьих манто, а так же подбитых белкой плащей. Наш приход отвлёк их от дела, поэтому мы не стали задерживаться, а пошли на улицу, поднялись на открытую террасу второго этажа и вошли в половину дома, принадлежащую семейству Лагоса. Здесь зал был в два раза меньше, чем внизу, зато комнат получилось не три, а пять. Размеры помещений были просторней, а сама обстановка — роскошнее, чем в их старом пригородном домике. В общем, сразу видно, что живут здесь люди не бедные.

— Домик в Литейном продал? — спросил у него.

— Зачем? Там сейчас Динос с жёнами Милой и Летой хозяйничают, хотят самостоятельности, вот пусть и живут. Правда, Мила больше домом занимается, а Лета заделалась швеёй, и каждый день на лошадке ездит на работу.

— А Вид где живёт?

— Меньший с нами.

— Ну что, неплохо устроился, — легонько хлопнул его по плечу и сменил тему, — А ты случайно не знаешь, где обитает некий торговец Хартон?

— Конечно знаю, недалеко от префектуры, — Лагос безразлично пожал плечами и вдруг замер, медленно повернулся ко мне и искоса взглянул, — Ты думаешь, это он?

— Мне не надо думать, я знаю, — тихо ответил, — Но говорить об этом с кем‑либо категорически запрещаю. Ясно?

— Ха, яснее не бывает.

— Тогда поехали, покажешь где его дом, да и в префектуру заодно зайду, нужно избавиться от части серебра.

— Всё же хочешь выкупить те камни? — огорчённо спросил он.

— Хочу.

Прошло лишь три дня, как огромная полная луна стала стариться и на её теле образовалась маленькая щербинка, при этом ночную землю освещала всё ещё достаточно ярко, пока в половине четвёртого утра не пряталась за горизонтом. Наступившую южную темень, которая держалась в течение целого часа не мог рассеять даже свет высоких звёзд, но затем серело рассветное небо и наступало утро. Сидя в подготовленной к взлёту спасательной капсуле, мы дожидались именно этого, самого тёмного времени суток.

Дома на хозяйстве оставили Лагоса и четырёх охранников, а пятеро воинов, в том числе обе воительницы, сопровождали нас верхом почти до скальной гряды, на которую мы впервые приземлились в этом мире. Отдав поводья сопровождению, мы с Иланой и Хуа закинули на плечи котомки с едой, и нырнули в лесные заросли. Дальше пошли по знакомой тропе в горы, а остальные развернулись и отправились домой. Как Гита не настаивала, и как Кара не просилась следовать за нами, я им отказал, не нужны мне лишние умы, воспалённые непотребными знаниями.

Скалу и пещеру нашли в том же виде, в каком и покинули: летательный аппарат и маяк были на месте, целы и невредимы. Кстати, ретрансляцию связи мы испытали, когда ходили с торговым караваном; устойчивый сигнал прекращал приниматься на расстоянии в одну тысячу триста восемьдесят километров.

Развёрнутый маяк решил не трогать. Находится он в недоступном для неподготовленного человека месте, укрытый от любых атмосферных осадков широким козырьком. Немаловажен и тот факт, что высота двести восемнадцать метров над уровнем моря способствует увеличению дистанции прохождения сигнала на треть. Да и на картах его расположение обозначил, как место пересечения нулевого меридиана, поэтому, стоять ему здесь многие годы.

Мы с Иланой немного поспали и проснулись по сигналу таймера ровно в половине четвёртого. Всё это время компьютерная панель головизора была включена, и специально для Хуа друг за дружкой крутились какие‑то фильмы. Кажется, с того момента, как мы здесь расположились, выражение его лица с широко распахнутыми глазами и опущенной до пола челюстью, не изменилось. Но никаких вопросов не задаёт, замер, словно истукан. Впрочем, чему удивляться, ведь здесь обитает дикий народ.

— Всё, Солнышко, — повернулся к Илане, — выключай игрушку, пора дело делать.

По данным бортового компьютера ёмкости заряда аккумуляторных батарей хватало всего на триста семьдесят километров, то есть, триста семьдесят минут работы на холостом ходу или тридцать две минуты при максимальной нагрузке. Этого, конечно, мало, но для решения насущных вопросов должно хватить.

Восемьдесят километров для нашего аппарата это сущая ерунда, через восемь минут мы зависли над крышей дома одного из самых состоятельных людей столицы, торговца Хартона , нашего конкурента, недоброжелателя и несостоявшегося убийцы в одном флаконе. Бдящих на подворье охранников ни тепловизор, ни прибор ночного видения не показал, поэтому сразу же пошли на облёт и съёмку периметра дома, где насчитали на трёх этажах пятьдесят четыре оконных проёма.

В некоторых нюансах местной архитектуры и назначении тех или иных помещений в любом доме, мы представление имели, поэтому знали, что на первом хозяйственном этаже и женской половине нам делать нечего. Зато происходящее в комнатах с оставшимися восемнадцатью окнами второго и третьего этажа мужской части дома, будет представлять большой интерес.