Александр Белый - Мореход

Больше всего времени и трудозатрат забрала распиловка коротких брёвен: трёх-, четырёх- и шестиметровых на доску–пятидесятку, в результате выполнение всех работ затянулось до обеда следующего дня. Наконец, крайняя пачка пиломатериалов была доставлена на берег, и можно было с облегчением вздохнуть, проблема, тормозившая закладку моего корабля, решена окончательно.

Илана посадила спаскапсулу на место, включила панель голоэкрана с очередным космическим фильмом–боевиком для Хуа, который ныне торчал здесь всё свое свободное время, и приступила к готовке обеда.

— Опять эта каша, — недовольно пробормотал, наблюдая, как она вытаскивает мешочек с гречневой крупой и кувшин сухой смеси перетёртого с фруктами мяса.

— А как по мне, так вкусно и питательно! — она едва заметно улыбнулась и искоса взглянула на меня, — и выдумывать ничего не надо: котелок залила водой, покипятила полчаса, и готово.

— Ага, вкусно, — скорчив кислую мину, ответил ей, — Если это один–два раза в докаду, а если постоянно, то начинает надоедать. Хочу мясо–гриль!

— Да?! — она развернулась ко мне, сложила руки на груди и весело сверкнула глазами, — А кто в нашей пещере охотник на мамонтов?!

— Вот такие вы женщины, — я подошёл к ней и чмокнул в щёчку, — Вместо того, чтобы дать нам, мужчинам, заслуженный отдых, гоняете и заставляете пахать.

— Иди уже, — она порывисто прижалась ко мне, затем оттолкнула, — Кстати, я ещё с утра знала, что вы сегодня пойдёте на охоту. Только кашу сейчас приготовлю, ведь мясо всё равно надо вымачивать, а это процесс не скорый.

Охоту и рыбалку Хуа любил не меньше, чем созерцание чудес космической цивилизации. Узнав, что вскоре пойдём за олешком, его лицо засияло от радости, он сразу же собирал арбалет и стал готовить охотничьи болты–срезни. Мы здесь вели себя тихо и оленей не беспокоили, поэтому расположение лёжки, места кормёжки и водопоя нам давно были известны.

Через часок после обеда, снарядив арбалеты, направились к месту их лёжки, от жары и надоедливых мух они прятались в тени густого кустарника, расположенного в двух километрах от нашей стоянки. Комары здесь были злые, поэтому мы обрызгались репеллентом из папиных охотничье–рыбацких запасов, тонкий запах которого не переносили все известные насекомые многих известных живых миров. Сторож оленьего стада его бы тоже учуял запросто, поэтому маленький потомственный охотник в «надцатом» поколении напрямик меня не повёл, пришлось протопать в обход километров пять.

Оставив меня на номере и совершенно бесшумно ступая, Хуа растворился в лесу. Он обошёл кустарник по широкой дуге и показался на глаза сторожу метрах в восьмидесяти от лёжки. Тот ещё успел трубно рыкнуть и предупредить стадо об опасности, после чего получил болт в шею и, густо орошая землю кровью, свалился на колени. Испуганное стадо подорвалось и вышло прямо на меня. Жертву даже особо выискивать не пришлось, широкий срезень всадил за левую лопатку первому попавшему молодому самцу.

Оленей свежевали в спокойной обстановке, затем по коммуникатору сообщил Илане о результатах охоты и она, прибыв на спаскапсуле забрала нас к месту дислокации. Так что на ужин объедались приготовленным мною шашлыком. Мяса было в два раза больше, чем могло поместиться в холодильник, поэтому почти целую тушу решил отдать морякам, которые должны были прибыть на следующий день.

Тем временем предстояло заняться другим, не менее важным делом, которое необходимо было провернуть стремительно и в самое ближайшее, но строго определённое время. Тот вечер и весь последующий день мы с Иланой потратили на просмотр записи, ретранслированной с «жучков», расселенных по особняку торговца Хартона, одному из богатейших людей не только столицы, но и всей империи.

Пятисуточный мониторинг позволил сложить мозаику быта, организацию охраны и систему взаимоотношений всех обитателей дома. Разделив его на сектора, мы в ускоренном темпе прокрутили произошедшие в нём события, перекидывая на ПК друг друга наиболее интересные моменты. В результате выяснили кто из них, где и с кем спит, как проводят свободное время и что друг о друге говорят. К сожалению, ничего важного не увидели и не услышали, зато теперь знали точное количество обитателей мужской половины. Кроме самого хозяина, который в настоящее время был в отъезде, здесь проживали два его сына, слуга Чепырь, имя которого некогда называл ныне покойный грабитель, а также евнух–казначей по имени Парализ, с рабским клеймом на щеке. Все остальные помощники Хартона жили с собственными семьями в отдельных домах.

Кроме того, на первом этаже особняка была комната охраны, где на постоянной основе несли круглосуточное дежурство шестеро воинов. Четверо из них периодически выходили на прогулку по двору но, тем не менее, мы их в прошлое своё посещение не видели.

— Рэд, хозяин вернулся, — вдруг сказала Илана, которая уже второй день мониторила ситуацию в режиме реального времени, — Он отдал евнуху какие‑то свитки, и приказал после обеда о чём‑то доложить. Включи двенадцатый канал.

Точно! Вместе с сыновьями и шестью женщинами за столом сидел тот самый торговец, который на одном из почтовых дворов недалеко от столицы настоятельно рекомендовал продать ему мои меха. Во время обеда им прислуживала целая толпа рабов, которые подавали несколько перемен самых разных блюд. За столом никаких разговоров не велось, лишь стучали ложки, ножи и вилки но, наконец, хозяин поднялся и куда‑то исчез.

— Четырнадцатый канал, — вскоре подсказала Илана, она прямо чувствовала, где его нужно искать.

Это был тот самый «жучок», который я прицепил снаружи зарешёченной оконной рамы. Изображения видно не было, так как помещение тогда было закрыто наглухо, и проникнуть в него не смогли, зато слышали всё прекрасно.

— И что, нашли одиннадцатого? — услышал знакомый голос.

— Пока что нет, господин, ищем, — ответил какой‑то незнакомец.

— Думаю, что это бесполезно, — сказал Хартон, — Да и не нужен мне этот сбежавший разбойник. Мне нужны меха!

— Так может быть ещё раз поговорить и попробовать выкупить?

— Ты что, Чепырь, идиот?! Теперь‑то мальчишка их точно никому не продаст, поэтому они должны сгореть! Вместе с мальчишкой! Тебе всё понятно?!

— Всё понятно, господин! Сейчас пойду и договорюсь о встрече…

— Нет, ты уже договаривался! Я запрещаю предпринимать какие‑либо действия без согласования со мной! — воскликнул Хартон, — Вначале всё обдумаешь, а утром доложишь. Потом мы подумаем вместе и примем какое‑то решение, и только после этого пойдёшь назначать встречи и договариваться.

— Понятно, господин!

— Тогда иди Чепырь, и скажи, пусть войдёт Парализ.