Сергей Спящий - Солнце в две трети неба

Она хотела уступить место следующему человеку, но Ира удержала за рукав: –За что спасибо?

Пунцово красная девушка ответила: –Главный инженер.
Убитые космическим холодом синие розы, фиолетовые безвременники, тёмные гиацинты плыли в пространстве за лунной орбитой. Мгновенная заморозка сохранила их формы и цвет. Сергей Головатов специально отлетал на челноке в сторону, чтобы оставить мёртвые цветы там, где их не сожгут мощные двигатели Прометея.
Совет членов экипажа Прометея решил, что так будет лучше, нежели разлагать подаренные от чистого сердца цветы в биореакторе.
Символический жест. Красивое прощание. И в Москве и в Минске и в Пекине информационные листки писали о цветочном прощании устроенном жителями лунного рабочего городка улетающим космонавтам. Ира опасалась, как бы это не сделалось традицией. В пространстве полно разнообразного, оставшегося ещё со времён древних, мусора. Только полей мёртвых цветов там вдобавок не хватало. Но это было здорово, по-настоящему здорово. Ни её, ни кого-либо другого ещё не провожали так… красочно.
Цветы приобрели красивый вид и приятный запах чтобы нравится насекомым. Но вместе с тем понравились заодно и людям. Когда человек полетел на другие планеты, то взял ненужные, но красивые цветы вместе с собой. И, когда-нибудь, унесёт их к далёким звёздам – так странно.
Только одно чуточку портило Ире настроение. Денису надавали цветов больше всех. Огромная охапка по размерам и по количеству втрое превышающая Ирину. Ему-то столько за что? Положа руку на сердце: она играла в театральной постановке гораздо лучше.

Расчёты закончены. Приготовления сделаны. Они оба проспали под ГИПом по десять часов и теперь могли обходиться без сна около трёх суток. Могли и больше, но без существенной потери внимательности и работоспособности только порядка шестидесяти часов. И лишь тогда, в самый последний момент, Ира испугалась.
Испугалась по-глупому, по-детски. Не какой-то конкретной опасности, а видят звёзды – опасностей имелось более чем достаточно. Нет, она подумала, что может больше никогда не увидеть товарищей и не подняться на борт Прометея. Не вернуться в свою каюту с расставленными по полкам-контейнерам мягкими игрушками, подаренными при различных обстоятельствах на Земле и Луне. Удивительно, но о Земле, оставшихся там родителях и друзьях, Ира подумала мельком. Она неожиданно остро скучала по серебристым коридорам Прометея, в которых можно ходить по любой понравившейся стене благодаря магнитным ботинкам, а хочешь и по потолку.
Страх, как укол. Привычно справившись с ним, Ира даже не сбилась с шага. Никто и не заметил. Но кибернетику казалось, будто товарищи каким-то мистическим образом почувствовали охвативший её на миг импульс и только делают вид, будто ничего не произошло, чтобы не смущать её. Поэтому Ира была молчалива и сосредоточена. Зато Кораблёв болтал без умолку и, как обычно, нёс всякую ерунду.

Ира не ответила и Денис пропел: – «Памятник себе воздвиг нерукотворный». А мы не гордые, нам и рукотворного вполне достаточно. Так я подписываю тебя на беломраморный, Ир?

Денис вынужден был признать: –Аргумент. Об этом я честно признаться не подумал. Но через голографический памятник птичьи каки буду пролетать насквозь. Разве это лучше «погон» на плечах? Пусть смотрители следят и вытирают.

Младший пилот хохотал, держась за стенку рукой. Капитан и тот улыбнулся. Из коммуникатора послышались сдавленные звуки. Похоже, физик Снежинская и старший пилот из последних сил сдерживали смех.