Андрэ Нортон - Странствующий по Вуру

– Не нужно! – Голос ее прозвучал приглушенно. – Не нужно!

Я надеялся, что она не смогла каким-то образом (здесь мне все казалось возможным) прочесть мои мысли. Возможно, сражалась с собственными страшными воспоминаниями.

– Ты вспомнила? – спросил я в промежутке между приступами тошноты, которую пытался подавить.

– Да… – ответила она слабым голосом. Впилась пальцами в мое плечо, царапала кожу куртки.

– Почему не нас?.. – Единственный вопрос, на который не ответила чаша. – Почему мы спаслись?

– Мы … нас кормили пищей этого мира с рождения, мы часть Вура … есть родство… очень далекое родство … между нами и ими!

Я содрогнулся. Если она сказала правду, я в состоянии возненавидеть себя самого.

– Нет! – Она снова как будто прочла мои мысли. – На самом деле они в родстве не с нами. Они… они изменились. Но по-прежнему распознают… может, сами того не зная… тех, кто выращен здесь. Может, они хотели, чтобы мы присоединились к ним, обновили их, были с ними!

Я вспомнил ту тварь с шипами вместо пальцев, которая не разорвала меня, а манила. Далекое родство? Необходимость притока свежей жизни в эти ужасные организмы? Что ими на самом деле двигало?

– Одно из них легко могло захватить меня, – медленно сказал я. Эта тварь сформировалась из обрывков растений, но выглядела достаточно прочной. И деятельность ее и других таких же… я глотнул раз, второй, по-прежнему подавляя тошноту.

– Оно сделало выбор. – Илло слегка повернула голову, так чтобы посмотреть прямо на меня. Лицо ее было в слезах. – В прошлом оно сделало выбор – может быть, такой выбор приходилось делать всегда. Они могут только приглашать, но такие, как мы, должны выбирать. – Девушка говорила с полной уверенностью. Но правда ли это, мы, возможно, никогда не узнаем.

– Это не может продолжаться. – Я заставил себя оторваться от воспоминаний. Меня наполнила решимость, отодвигая ужас, помогая осознать ясную цель.

Бластеры? Нет. Их уже пробовали и потерпели неудачу… Твари, которых мы искали и, может, будем искать снова, поистине тени. Материя их тел – когда им понадобятся тела – может быть призвана по их желанию. Но кто может сжечь тень? Вся Чащоба может быть выкорчевана и уничтожена каким-нибудь инопланетным оружием. Я не сомневался, что Патруль располагает могучим оружием, о котором я и не слыхал. Но ничто не подействует на тень.

– Смотри! – Илло крепче сжала мою руку, потащила к краю чаши.

Перемежающиеся цвета и оттенки бледнели. Оставалась только одна яркая полоска – синева сияния цепочки.

– Смотри… – Ей можно было и не звать меня.

Снова спирали и завитки, петли и двойные петли. И снова многое я не понял, о многом только догадывался.

Те, что ушли в свой драгоценный подземный город, заперли за собой ворота, а потом по собственной воле перешли в другое существование, оставили это послание. Предупреждение? Предложение? И то и другое, хотя я ни в чем не был уверен.

Сами они не могли это сделать, не уподобившись тем злым созданиям, с которыми они боролись. Теперь они давно мертвы и не могут быть опозорены, использованы… Но у Теней сохранилась память, вечная ненависть к тем, кто нанес им поражение, приговорил к долгому сну в ожидании нашего появления… Тени ответят на призыв, они ухватятся за такую возможность, захотят пожрать тех, кто давно уже не существует, но по-прежнему живет в их памяти.

Они соберутся у этой последней крепости, в которую не смогли ворваться, и их можно будет уничтожить. Так говорилось в послании, которое Илло поняла лучше меня – может быть, потому что дар сделал ее более чувствительной. А цепочка позволила – в меньшей степени – установить контакт со мной.

Девушка высвободилась и устремилась наружу, туда, откуда мы пришли. Я пошел за ней, но догнал, только когда она остановилась на двух широких ступенях, ведущих в помещение с колоннами.

– Смотри!

Гары подошли к нам, они опустили головы и водили ими из стороны в сторону, как поступают, когда готовятся отразить нападение. Илло указывала куда-то за ними.

В воздухе началось какое-то движение, видимое только потому, что частички сверкающей пыли, может быть, за долгие столетия отделившиеся от драгоценных зданий, вращались и мелькали. Здесь не было растений, не было листьев и ветвей, которые невидимки могли бы использовать, но они пытались сформировать тела из того, что есть под рукой.

Я не мог их пересчитать, потому что один вихрь не отделялся полностью от другого. Илло колебалась лишь мгновение, потом повернулась… я знал, что она задумала. Существует самая последняя защита, которой туземцы оградили место своего упокоения.

– Чаша!

Это оружие можно привести в действие, но я понял, что мы тоже можем под него попасть. Я не знал, что будет делать Илло. Но во мне проснулся инстинкт, который заставляет искать выхода из опасности.

– Витол! – Я схватил быка за рог. – Внутрь!

Он взревел, ударил копытами по камню, словно собираясь отстаивать свою территорию, но потом пошел, подталкивая перед собой подругу и Вобру. Мы буквально бежали между рядами колонн назад, к чаше.

В ней больше не было голубых линий. Но жидкость не опустилась вниз, где мы ее впервые увидели. Она приобрела красноватый оттенок, пронизывалась оранжевыми и желтыми искрами. Если бы огонь мог превратиться в воду, то именно это мы бы увидели.

Жидкость достигла края чаши, центр ее поднимался все выше, образуя большой пузырь. Оранжевые и желтые искорки исчезли, вещество стало гуще, вязче, приобрело темно-красный цвет. Мне пришло в голову сравнение с гигантской чашей крови…

– Посмотри на Витола! – Крик Илло отвлек меня от этого кровавого зрелища.

Огромный бык не остановился возле чаши, он продолжал идти вперед, гоня перед собой двух остальных гаров и испуская низкий рев. Я схватил Илло за руку и побежал за гарами, которые перешли на галоп. Когда нужно, они способны развивать большую скорость. Мне пришлось удлинить шаги в попытке догнать их. Ко мне вернулись навыки странствующего по Вуру. «Верь своим гарам!» – таково старинное утверждение обитателей равнин.

Мы миновали еще один ряд колонн и снова оказались на улице по другую сторону центрального святилища. Витол продолжал скакать галопом, мы с Илло бежали. Теперь гары молчали, словно берегли дыхание.

Мимо мелькали дома-драгоценности. Я не знал, куда бежит Витол. Но не зная этого, решил доверять его инстинкту, гораздо более острому, чем мой.

Мы подошли к другим воротам, к другой двери. Но у меня не было с собой цепочки. И тем не менее на губах у меня снова прозвучали слова, которые дали нам сюда доступ:

– Ибен Ихи!

Скрип был громче, половинки двери разошлись всего на дюйм и застыли. Витол словно обезумел. Опустил голову, бык отступил и бросился вперед. По всему городу мертвых эхом разнесся звук удара его рогов о дверь.