Наталия Ипатова - Наследство Империи

Матрац равнодушен к болевым приемам, и перевести его в захват тоже чрезвычайно трудно, даже если ты мастер всех на свете боевых искусств. К тому же Брюс и Мари помогли ему своим совокупным весом, а спустя долю секунды Брюс прыгнул сверху, ногами норовя попасть по голове.

«Я ведь только оглушил его, правда?»

Когда он был маленьким, думал, что война — это весело, красиво и со спецэффектами. Как в видеодраме. Но ему выпало расти в семье, где все воевали, и в какой-то момент он вдруг осознал, что тут обходят разговором «самое интересное», а если уж никуда не деться — говорят «про это» без всякого энтузиазма. Совсем не как командиры в фильмах. Притом что все старшие в семье были именно теми командирами, про которых и снимали фильмы.

«Мам, а ты стреляла во врагов?»

«Приходилось, — голос надтреснутый, глухой. — В то время этих засранцев свалилось на нас полным-полно».

Наверное, именно тогда он и понял, что герои — не железные и вовсе даже не особенной породы. Им так же больно и страшно умирать. Просто деваться особенно некуда. И люди на них смотрят.

Так же теперь смотрела на него Мари. Во всяком случае, перестала препираться по всякому поводу. Вообще, это бы и лучше, Брюс ведь с самого начала знал, что он круче какого-то Кармоди, но... я ведь его не убил?

— Зеленой нету, — сказала девочка. — Есть вот такая. Это не она?

Взглянув на стрелку, которая нашлась, Брюс ругнулся сквозь зубы. Эти пираты! Скорее всего, Мари нашла именно ту стрелку, вот только элемент питания у нее сел, и, серая на сером, она была совершенно не видна.

— Я буду нашими мускулами, — заявил он. — Ну и мозгами. А ты — глазами. Идет?

Она только пожала плечами в знак того, что выбора у нее нет, и первая двинулась по коридору в направлении стрелки. Шаги наполняли эхом пустой коридор. Статический разряд уколол палец, стоило Брюсу коснуться металлопластовой обшивки, а в месте прикосновения на стене осталось мутное пятнышко. Как роспись: «был».

А почему это он такой пустой? Объяснение сыскалось тут же — и от него захватило дух. Везет, но не настолько ж! Если мы висим над подходящей планетой и команда в отпуску... тогда именно такая картинка и должна тут быть!

Перед поворотом они долго стояли, прижавшись к стене и вслушиваясь в тишину. Ни разговора, ни шагов... будто корабль был совершенно пуст. Нет, откуда-то неслись отдаленные механические шумы, будто где-то что-то тяжелое носили и неаккуратно опускали на пол, но эти шумы не тревожили. Напротив. Они свидетельствовали, что кто-то где-то сильно занят. Опасаться следовало как раз праздных: они непредсказуемы.

Собравшись наконец с духом, Брюс выглянул из-за угла. Этот отрезок коридорной кишки был длиннее того, откуда они пришли, но проходить его весь не было смысла.

— Нам, по всему, туда!

Слабое шипенье гидравлического привода заставило детей отпрянуть назад и стоять обмерев и не дыша, пока удаляющиеся шаги не сообщили, что опасность миновала. Тогда Брюс снова перегнулся за угол, успев разглядеть спину уходящего техника в синем комбинезоне.

— Туда!

Короткая рысца стоила обоим всего их дыхания. Укрылись в слепом коридорном отростке, дальняя стена которого перекрывалась плоской раздвижной дверью. Дверь была маркирована буквой «Т», черной в белом треугольнике. Над ней горела красная лампочка.

— Это значит, с той стороны теоретический вакуум, — пояснил Брюс. — «Т» означает, что в особой ситуации люк должен быть задраен.

— Предлагаешь, значит, прогуляться по теоретическому вакууму?

— Если там на самом деле вакуум, люк не откроется. — Терпение Брюса подходило к концу. — Вот, кнопку видишь?

Трудно было ее не заметить, по правде говоря. Размером с ладонь и вмонтирована в самый центр двери. И подсвечена, а под ней рычаг.

— Сенсорная панель?

— Ну... в каком-то роде. Считается, что, если ты можешь одновременно нажать кнопку и опустить рычаг, ты — человек. Заодно проверяются основные биометрические характеристики: температура, влажность кожи, частота пульса. Это относительно новая методика, введена в эксплуатацию после зиглиндианского конфликта. Чужие, дескать, не должны использовать нашу технику. Так вот, если там на самом деле вакуум, кнопка, во-первых, погаснет. А во-вторых — рычаг будет заблокирован. И никто никуда не пойдет.

С этими словами мальчишка положил ладонь на кнопку и опустил рычаг. Мари нервно оглянулась в поисках какого ни на есть поручня.

Он не понадобился. В конце концов, вышел же отсюда техник, да и кнопка светилась белым: опасности нет. Не стоит обижаться на женщину.

Металлопластовая дверь раздвинулась, за ней обнаружился тесный салон: скамьи вдоль боковых стен и опускающиеся сверху страховые скобы. Узкий проход по центру.

— Я думала, он будет маленький и тесненький.

— Это же армейская штуковина. Сюда до черта народу может набиться при надобности. Человек двадцать, если я правильно помню.

— И ты сможешь ею управлять?

— Ну... прикинуть разве что разницу на массу и инерцию. Хочешь, можешь вернуться вообще-то. Разве это я здесь особенно ценный товар?

Пройдя салон насквозь, Брюс отворил дверцу в каин ну.

— Просили маленькое и тесненькое? Подойдет?

Мари, не говоря ни слова, забралась в штурманское кресло, обтянутое потрескавшейся искусственной кожей. Брюс последовательно закрыл дверцу люка, заднюю дверцу салона и наглухо задраил переборку, отсекавшую кабину.

— А это, — спросила Мари. — что? — И ткнула пальцем в четырехугольную дыру посередь пульта. — Оно работает?

— Работает! — «успокоил» ее Брюс после детального изучения оставшихся приборов. — Во-первых, если это не работает, Мак должен техника расстрелять! А во-вторых, это был блок внешнего управления. Пиратский, понимаешь, образ жизни: никто не посадит этот катер дистанционно. Если пилот выведен из строя, значит, не повезло. И вот за это я скажу Маку большое спасибо.

Панель оживала под его руками.

— А ключи? Или коды доступа?

— Какие коды? — Она опять ничего не поняла. — Это армейский аварийный катер. Он на то и рассчитан, что в случае необходимости им воспользуется кто угодно, в меру своего представления об этой самой необходимости. Хоть вон Катон! Тут и навигация вся в компе: знай выбирай из списка.

— Надо было еду взять, — сказала Мари с сожалением. — Мы же не знаем, сколько до планеты лететь.

— Тут должен сухпай быть. На всю ту команду, что на скамейках. И полный запас топлива. Всегда. Не забудь пристегнуться.

Сам он был занят регулировкой пилотского кресла.

— Прости, пожалуйста, мне или кажется... — если бы кто-то нашел способ оптимизировать женщин, отключив в них ехидство, мужчины поставили бы ему памятник, а то и комету в честь него назвали, — или ты не достаешь до педалей?