Наталия Ипатова - Наследство Империи

— МакДиармид похитил моего ребенка. Возможно, на Фоморе не видят ничего противоестественного в похищении детей, но это мой сын. За голову МакДиармида я хоть перед царем Иродом спляшу.

— Ну, голову... произнес Патрезе тоном, который недвусмысленно сообщал, что сиятельный дон больше, чем на бриллианты, не рассчитывал. — МакДиармид, дражайшая леди, еще не погасил кредит за оснащение эскадры. Если я подарю вам его голову на блюде, то окажусь в неприятной финансовой ситуации.

— К чертям его голову. Не я, так кто-нибудь однажды се оторвет, ко всеобщему удовольствию. Я хочу получить назад сына. Если потребуется, вступлю в переговоры о выкупе. Деньги, которые Мак на этом выручит, пойдут, по всей видимости, на погашение его кредита. Что скажете?

— Мне ничего не известно о ребенке, — неохотно признал дон Патрезе. Радушия в нем изрядно поубавилось, как бывает всегда, когда расщедрившегося барина ловят на слове. — Зато я припомнил, что на одной планете , когда речь зашла о тотальном выживании, призвали в армию домохозяек. Теперь я даже верю, что то был обдуманный шаг. Ваши бриллианты, мадам, оправлены в легированную сталь?

— На какую силу вы рассчитываете, чтобы держать Фомор в повиновении? — спросила Натали. — На милицию Новой Надежды?

Вместо ответа дон Патрезе поднял вверх левую руку и щелкнул пальцами. Судя по тому, каким дряхлым он выглядел, едва ли он был способен на большее физическое усилие. Секьюрити мгновенно водрузил на столик персональную деку, будто из-за спины ее вытащил. О, а вот это уже роскошь! Особенно если с ретранслятором гиперроуминга. На Нереиде... да что там, и на Зиглииде невозможно представить такую в частном владении.

Код подсмотреть не удалось. Зато в полной мере насладились ожиданием, пока в течение нескольких минут через гиперпространство по лучу передавался пакетированный сигнал, а затем с нетерпением следили, как медленно, с перебивкой, сеткой из зеленых треугольников формируется трехмерная голограмма. Какая жалость, что нельзя придушить объемное изображение!

«Изображение» скользнуло по гостям дона Патрезе равнодушным взглядом, явно никого не узнав. Немудрено: мы у него тоже зеленые, да к тому же не в фокусе.

— Мак, — ласково сказал хозяин. — Поговаривают, ты крысятничаешь.

— А подробнее? — прищурился пират. — Может, враги брешут?

— Может, и так, — ласково согласился дон. — А может, ты и вправду взял дорогой левый груз? Мы так не договаривались.

— Именно что не договаривались, — легко согласился МакДиармид. — На что договаривались, в том вы имеете свое. А это — мой личный фарт.

— Мак, Мак, так же нельзя! — Патрезе сложил ладони. Закон силы: ты можешь быть неправеден, но ты не можешь быть слаб. — Как ты не понимаешь... колонисты могут закрыть глаза на то, что ты продаешь им товар без накладной. Но нигде, ни в одном мире тебе не спустят похищение детей! Мак, эти действия наносят вред имиджу предприятия.

— Патрезе... вы ханжа. Вам говорили?

Криминальный дон сокрушенно покачал головой: дескать, и с этим вот приходится работать.

— Как бы то ни было, Мак, у меня есть покупатели на твой товар.

МакДиармид вперил в пространство взгляд фасеточных глаз.

— Мамочка до вас добралась? — догадался он. — Ну вот и что бы вам десять минут назад позвонить? Отдал бы даром. Самовывозом.

— Что изменилось за десять минут? — вмешалась Натали. — Он жив? Он в порядке?

— Вы, дамочка, мне спасибо не скажете, — почти жалобно протянул МакДиармид, так что Натали разом вспомнила все нецензурные выражения, которым научила ее армия. — А следовало бы. Вы хоть раз в жизни сына пороли?

— Если вы тронули его хоть пальцем...

— Ничего ему не сделалось. Но только вам я его не отдам. Начальная цена маленького мерзавца вам теперь не по карману. Мне надо покрыть убытки. Этот же, — он показал подбородком на Патрезе, — дает грош, а обратно хочет кредитку. Видели бы вы мою посадочную платформу, мэм!

Век бы мне не видеть твоей посадочной платформы, ублюдок!

— Поверите ли, — сказал он доверительно, — я страсть не люблю тех, кто продает детишек. Хуже только те, кто их покупает. И уж поверьте, покупателю придется несладко! Я с него шкуру с мясом обдеру!

— С чего ты взял, будто он ее для тебя снимет? — фыркнул дон.

— А пусть только попробует откажется. — Мак приподнял верхнюю губу. — У меня на него рычаг есть. В жизни не поверите! Хорошо выглядите, мэм. Кто знает, может, еще увидимся?

Увидимся, сукин сын. Только тогда тебе будет не до секса.

Зеленая рука потянулась отключить связь, и в этот момент, когда Натали только что зубами не скрежетала и бессильной ярости, зеленая мозаичная птица спикировала к МакДиармиду на предплечье.

— Позор-р-р-р! — услышали сидевшие за столом. — Р-р-р-разор-р-рение! Погибель!

Ну и что теперь? Беспомощность накатила, хоть плачь. Это все, на что я была способна? Будто расстреляла весь боезапас и осталась наедине с космической ночью, полной шныряющих хищников. Невидимых, к слову сказать. И мысли в голове нет ни одной. И воли. Сделала все, и этого оказалось недостаточно. Приложить разве руку к носу и повернуться на одной ноге, как это принято у нечисти. Вдруг поможет?

Но этим не может все кончиться! Пытаясь нащупать хоть какую-то трещину во вражеской обороне, она обвела глазами зал.

Компания, отмечавшая торжество, переместилась из-за своих столиков на танцпол — неровной формы площадку из стеклоплиты, подсвеченную голубым, внутри которой взрывались цветные фейерверки. «Танцуй на облаках» — так это называлось в мимоходом виденной рекламе. Фейерверки отражались в зеркальном потолке, и площадка казалась накрытой северным сиянием. Уроды убрались со сцены, их место занял симфоджаз, старинный саксофон в одиночестве тянул из публики нитку души, пока остальные члены группы рассредоточивались по местам и доставали инструменты из футляров. Женщины на высоких каблуках на фоне голубого сияния казались силуэтами, вырезанными из черной бумаги, вот только силуэты эти томно изгибались, будто плавились и струились, и норовили стечь на пол лужицей чернил. И почему-то они казались Натали непристойными.

Пиявки!

Это всего лишь веяние момента, сказала она себе. Приди ты сюда с мужчиной, будучи в полной уверенности, что Брюс дома бьется с ахейцами за корабли, и сама бы туда пошла после второго бокала, и не хуже других оплетала бы партнера гибкой лозой под резонанс музыки сцены и музыки желаний. Когда в последний раз?.. Сейчас и не вспомнить.

Самое время взрыднуть над бабьей долей! Кислятина.

— Зайдем с другой стороны, — неожиданно сказал Кирилл. Судя по выражению лица, он давно уже снял с себя всякую ответственность. Тем более приятным было его вмешательство. — Дети попали в руки МакДиармида случайно, и он действовал по обстановке. Прочитал их ИД-браслеты и отобрал этих двоих, остальных отпустил. Почему он выбрал именно этих?