Мэрион Брэдли - Король-олень (Туманы Авалона - 3)

- Я слыхала, что он теперь на Авалоне, - отрезала Моргейна. - Я его не видала.

И она отвернулась, собравшись оставить Ланселета с друзьями. Но тут подоспел Гавейн и бросился к Моргейне с почти что сыновними объятьями.

Гавейн превратился в огромного, невероятно массивного мужчину, способного, судя по ширине плеч, сбить с ног быка; лицо его было покрыто шрамами.

- Твой сын Увейн - славный парень, - сказал Гавейн. - Думаю, из него получится хороший рыцарь, а они нам могут понадобиться... Ланс, ты видел своего брата, Лионеля?

- Нет. А что, Лионель здесь? - спросил Ланселет, оглядываясь по сторонам. Его взгляд остановился на рослом, крепко сбитом мужчине, наряженном в плащ необычного покроя. - Лионель! Братец, что тебя заставило выбраться из твоего туманного заморского королевства?

Лионель подошел и поздоровался с собравшимися. Он говорил с таким сильным акцентом, что Моргейна с трудом его понимала.

- Жаль, Ланселет, что тебя там нет - у нас появились кое-какие сложности, слыхал? Ты уже знаешь, что творится у Борса? Ланселет покачал головой.

- Я ничего не слыхал о нем с тех самых пор, как он женился на дочери короля Хоуэлла, - сказал он, - не помню, как ее зовут...

- Изотта - так же, как и королеву Корнуолла, - сказал Лионель. - Но свадьба еще не состоялась. Чтоб ты знал, Хоуэлл из тех людей, которые не говорят ни да, ни нет; он способен до бесконечности размышлять, с кем же ему выгоднее заключить союз - с Малой Британией или с Корнуоллом...

- Марк не может никому передать Корнуолл, - сухо произнес Гавейн. Корнуолл принадлежит тебе - не правда ли, леди Моргейна? Насколько я помню, Утер, взойдя на престол, отдал его леди Игрейне, так что ты по праву наследуешь его, как дочь Игрейны и Горлойса, хоть остальные земли Горлойса и отошли к Утеру. Кажется, я ничего не напутал? Это ведь произошло еще до моего рождения, да и ты тогда была ребенком.

- Герцог Марк держит Корнуолл от моего имени, - сказалаМоргейна. - Я не знала, что он претендует на эти земли, хотя слыхала, будто одно время поговаривали, что мне стоило бы выйти замуж за герцога Марка или его племянника Друстана...

- Это было бы неплохо, - заметил Лионель. - Но Марк - человек корыстолюбивый. Он взял множество сокровищ в приданое за своей ирландской леди, и я совершенно уверен, что он охотно заглотил бы и Корнуолл вместе с Тинтагелем, если бы думал, что сможет улизнуть с добычей, как лис из птичника.

- Мне куда больше нравились те дни, когда все мы были просто соратниками Артура, - сказал Ланселет. - Но теперь я правлю во владениях Пелинора, Моргейна сделалась королевой Северного Уэльса, а ты, Гавейн, если бы захотел, стал бы королем в Лонтиане...

Гавейн лишь усмехнулся.

- У меня нет ни склонности, ни способностей к королевской работе, кузен. Я - воин, и если бы мне пришлось постоянно сидеть на одном месте и жить при дворе, мне это очень скоро надоело бы до смерти! Я рад, что Агравейн взялся помогать нашей матери править. Думаю, Племена правы женщинам надлежит сидеть дома и править, а мужчинам - шататься по миру и воевать. Мне не хочется расставаться с Артуром, но я честно сознаюсь, что жизнь при дворе мне осточертела. Впрочем, тут хоть на турнире подраться можно - и то ладно.

- Не сомневаюсь, что ты завоюешь на нем честь и славу, - сказала Моргейна кузену. - Как поживает твоя матушка, Гавейн? Я еще даже не успела с ней побеседовать. - И она добавила с легким ехидством: - Я слыхала, она нашла себе другого помощника, помимо Агравейна, чтоб править твоим королевством.

Гавейн расхохотался.

- Да, это теперь пошла такая мода - и все из-за тебя, Ланселет! Я так подозреваю, что после того, как ты женился на дочке Пелинора, Ламорак решил, что, если рыцарь желает прославиться доблестью и учтивыми манерами, ему сперва непременно следует сделаться любо... - заметив, как помрачнел Ланселет, Гавейн осекся и быстро исправился: - ... любезным поборником прекрасной и могущественной королевы. Впрочем, я не думаю, что Ламорак притворяется. По-моему, он и вправду любит мою мать, и я не собираюсь ворчать на него за это. Ее выдали за короля Лота, когда ей еще не исполнилось пятнадцати, и я даже в детстве удивлялся, как это она умудряется уживаться с ним и всегда оставаться такой доброй и ласковой.

- Моргауза и вправду добра, - согласилась Моргейна, - и ей действительно нелегко жилось с Лотом. Да, он спрашивал ее совета во всяком деле, вплоть до самого важного, но при дворе развелось столько его бастардов, что ему даже не нужно было нанимать воинов. И он считал каждую женщину, своей законной добычей - даже меня, племянницу его жены. А поскольку Лот был королем, то все полагали, что он просто ведет себя, как истинный мужчина. Так что если кто-нибудь вздумает порицать Моргаузу, я найду, что ему сказать!

- Я всегда знал, что ты - настоящий друг моей матери, Моргейна, сказал Гавейн. - И я знаю, что Гвенвифар ее не любит. Гвенвифар... - Он взглянул на Ланселета, пожал плечами и предпочел умолкнуть.

- Королева очень благочестива, - заметил Гарет. - И кроме того, ни одна женщина при дворе Артура никогда не страдала от подобного обращения. Возможно, Гвенвифар просто трудно понять, как это женщина может желать от жизни чего-то помимо того, что она получает от брака. Что же касается меня, мне повезло: Лионора избрала меня по доброй воле, и она всегда настолько занята - то она носит ребенка, то оправляется после родов, то кормит младших, - что просто не успевает глядеть на других мужчин, даже если бы ей того и хотелось. Впрочем, - добавил он, улыбаясь, - я искренне надеюсь, что ей и вправду не хочется, потому что если бы вдруг у нее возникло такое желание, боюсь, я не смог бы ей отказать.

Ланселет - мрачное выражение успело исчезнуть с его лица - сказал:

- Мне не верится, Гарет, чтобы даме, ставшей твоей женой, захотелось смотреть на кого-то другого.

- Ну, а тебе, кузен, придется сейчас взглянуть в другую сторону, сообщил Гавейн. - Королева ищет тебя. Так что тебе, как ее поборнику, придется пойти и засвидетельствовать ей свое почтение.

И действительно, в этот самый момент к ним подошла одна из юных дев, прислуживавших Гвенвифар, и спросила по-детски тонким голоском:

- Не ты ли будешь сэр Ланселет? Королева просит тебя подойти и побеседовать с ней.

Ланселет поклонился Моргейне, сказал: "Гарет, Гавейн - поговорим попозже", - и ушел.

Гарет, нахмурившись, посмотрел ему вслед и пробормотал:

- Стоит ей лишь поманить, и он готов бежать к ней.

- А ты ждал чего-то другого, братец? - обычным своим небрежным тоном поинтересовался Гавейн. - Он ведь был ее поборником с тех самых пор, как она вышла замуж за Артура. Что же касается всего прочего... Ну, вспомни, что говорила Моргейна: если мы считаем такое поведение похвальным для короля, почему мы должны порицать за него королеву? Нет, это теперь и вправду стало модным. Вы слыхали истории об этой ирландской королеве, которая вышла замуж за старого герцога Марка, и о том, как Друстан поет ей песни и всюду следует за ней... Говорят, он играет на арфе не хуже самого Кевина! Ты не слыхала его игры, Моргейна?