Фредерик Каммер-младший - Корабль из ада

Она ушла, и Пит услышал грохот посуды. Он расслабился в кресле. Ему вдруг почудилось, что упав по склону, он попал в какой-то иной мир. Странная ночь, показавшаяся слишком короткой, лаборатория, девушка с отцом, живущие в самом диком районе Озаркса. Какие-то трубы и выстрел, из-за которого он упал и очутился в этом странном месте…

Погрузившись в размышления, Пит откинулся в кресле, глядя на зеленые склоны. Жизнь среди гор, казалось, текла медленно, тихо, сонно. Какое-то ленивое спокойствие охватило его, он сидел на солнце, лениво проворачивая в уме странные события прошлой ночи.

Время тянулось бесконечно. Пит обернулся через плечо на дом. Сколько же времени требуется девушке, чтобы приготовить завтрак? Она торчит там уже несколько часов. Теперь уже время не завтрака, а ленча… хотя солнце не передвинулось. Странно… Какое-то смутное беспокойство зашевелилось у Пита в груди. Так, что не так в этом месте? Время ведет себя как-то странно. Сначала прошло полчаса между сумерками и утром. А теперь он сидит здесь, на солнце, несколько часов, но тени на газоне едва-едва стронулись с места. Это смущало его, заставляло трудиться утомленные мозги…

Его мысли прервал радостный оклик с другого конца поляны. Отец девушки, мистер Стоун, направлялся к дому. Пит смотрел… и снова какое-то чувство нереальности охватило его. Мистер Стоун шел по поляне почему-то невероятно долго!

Пит Хауэлл, хотя и был сыт по горло работой в лаборатории, являлся превосходным ученым. Ум его работал всегда строго логически. Теперь же, когда он не спускал глаз со склона и идущего по нему к дому седого человека, он пытался все обдумать. Почему мистеру Стоуну требуется столько времени, столько бесконечных минут, чтобы сделать сотню шагов по поляне? Расстояние было именно таким — это доказывала перспектива, — но при этом человек перемещался слишком медленно. Хотя Стоун явно шел бодрым шагом… Было лишь одно объяснение всему этому. Что-то ускорилось в его мозгу. Он успел о многом подумать, прежде чем мистер Стоун делал очередной шаг, и таким образом, время, казалось, растягивалось… Но с другой стороны…

Бесконечный путь мистера Стоуна через поляну, наконец, завершился, и он начал долгий подъем по лестнице. Ему потребовалось, казалось, пять минут, прежде чем он преодолел несколько ступенек и оказался на веранде, широко усмехаясь.

— Выглядите вы гораздо лучше, — сказал он. — Как насчет завтрака?

Пит кивнул, вставая. Однако, путь в дом его потряс. Казалось, он длился целые эпохи. Однако, он, как и мистер Стоун, шел, казалось, совершенно нормальным шагом. Это было просто абсурдно. Однако, запах еды, возбудивший голод, оторвал его от размышлений.

— Привет, папа, — улыбнулась Кит. — Пит сказал, что любит яичницу с беконом, поэтому я дала ему Х-2, чтобы он как следует проголодался.

— Ты не должна была этого делать, — покачал головой Стоун. — Каррэн нынче в плохом настроении. Кто-то из охранников сказал ему, что видел направляющегося сюда незнакомца. Этот молодой человек должен уйти, как только поест… ради него же самого.

Пит не слушал его. Он уже принялся за яичницу с беконом. Это была самая странная трапеза, какую он когда-либо ел. Казалось, она заняла много часов — часы чистого восхищения, пока вкусовые рецепторы его губ и языка упивались жареным беконом и превосходными яйцами. Он вспомнил о рождественских обедах в детстве, когда лишь раздувшийся живот заставлял его прекращать упиваться вкусными блюдами. Так же он подумал о древних римлянах, которые извергали съеденное, чтобы освободить место для дальнейшей трапезы. Еда… одно из нескольких физических, основных удовольствий в жизни, растянутая на неопределенно долгое время. Усмехаясь, Пит старался вовсю, восполняя заодно ужин, пропущенный накануне вечером. Восхищение от удовлетворения голода, которое могло длиться часами!..

КОГДА, НАКОНЕЦ, он закончил, — судя по ощущениям, уже должен быть закат, — то отодвинул тарелку.

— Спасибо, — сказал он. — Все было очень вкусно. А теперь, я был бы благодарен, если бы вы просто рассказали мне, что все это значит. Время… такое… такое запутанное…

Мистер Стоун раскурил трубку. Казалось, прошли бесчисленные минуты, прежде чем он начал.

— Наверное, мы действительно должны кое-что вам объяснить, — признал он. — Но вы должны обещать никому не рассказывать о том, что тут видели и слышали… А лучше всего, поскорее забудьте, что вообще были здесь. Вскоре вы и весь остальной мир и так все узнаете.

— Обещаю, — кивнул Пит.

— Хорошо. — Мистер Стоун встал и подошел к полкам. — Вы все еще находитесь под воздействием Х-2. Я дам вам немного Х-1, чтобы нейтрализовать его и вернуть вас в обычное состояние.

Пил запил предложенную таблетку и тут же почувствовал, что чувство замедления окружающего исчезает.

— Спасибо, — кивнул он. — А теперь вы расскажете, что со мной было такое?

Некоторое время мистер Стоун дымил трубкой. В кухне Кит гремела тарелками.

— Время, — задумчиво протянул Стоун, — хитрая штука. Изучая его, мы должны игнорировать впечатления от всех пяти наших чувств. Таким образом, если к нам направляется взрослый, мы говорим, что ему нужно мало времени, чтобы дойти до нас. А если это ползет маленький ребенок, то мы считаем, что ему требуется много времени. Это нормальные рассуждения, исходя из пяти чувств. Но время зависит не от физических действий, а от мысленного восприятия человека. Таким образом, если мы будем гореть в огне, и кто-то бежит к нам с огнетушителем, нам кажется, что прошло много часов, прежде чем он добежал до нас. Или если мы сосредоточились на чем-то другом, например, на книге, то нам могло показаться, что ребенок дополз до нас практически мгновенно. Вы понимаете, к чему я веду? Все зависит от мысленного восприятия. Если вы увлечены чтением, час может пролететь, как минута, а если стоите на углу, кого-то поджидая, то случается наоборот. Время неимоверно растягивается, когда вы сидите в кресле дантиста. Понятно?

— Наверное, — кивнул Пит. — Но все же я не понимаю, почему…

— Я и сам не во всем уверен. Все мы знаем о людях, которые могут просыпаться в точно «заказанное» время. Это — чувство времени[3]. Но наши внутренние часы весьма ненадежны и нуждаются в поддержке часов механических, положения солнца на небе и многих других физических факторов, указывающих на время. Таким образом, когда человек сосредотачивается, его мозговые волны, искаженные мыслительным усилием, меняют свой ритм. По завершении сложного мыслительного процесса человек понятия не имеет, сколько прошло времени, потому что его внутренние часы останавливаются. На энцефалограммах это фиксируется, как высокие, с большими интервалами волны, или, напротив, низкие, но расположенные близко друг к другу. Это указывает на ускорение или замедление наших внутренних часов. Давайте теперь предположим, что я сижу здесь и курю сигарету, на что обычно у меня уходит восемь-девять минут. И предположим, что мои внутренние часы ускорены так, что энцефалограмма показывает вдвое больше мыслительных импульсов, чем обычно. И, поскольку мои внутренние часы идут неправильно, мне покажется, что я курил сигарету вдвое дольше обычного. Или обращая этот процесс, это может быть вдвое быстрее. Именно на этом я и основал свои эксперименты. Я знал, что гашиш может искажать внутренние часы. Люди, находившиеся под его влиянием, позже рассказывали, что минуты тянулись, как часы, а простейшие действия, например, прохождение через комнату, длились вообще бесконечно. Проанализировав гашиш, я открыл Х-2, замедляющий внутренние часы. Вскоре после этого последовало открытие Х-1, соответственно, ускоряющего этот процесс.