Роберт Янг - Дитя Марса

Головная боль усилилась.

Справа от первого кустарного мольберта стояло еще два. Полотно на втором изображало университет, на третьем — «Мефисто продакте инкорпорейтед». Оба четко прорисованы, у обоих к кромке тянется волнистая линия.

— Микро-макро транспространственный проектор прямо у тебя за спиной, — подсказала Джейн.

Адам обернулся. Половину комнаты занимал исполинский агрегат. От испещренной круглыми индикаторами панели ответвлялись три пары линз. Расположенные в метре друг от друга и на высоте около двух с половиной метров, каждая пара фокусировалась на отдельной картине. Перед глазами промелькнуло замысловатое, детальное, как на чертеже, устройство прибора, и в следующий миг Адам понял: проектор — его детище, он сам контролировал производство деталей, потом собирал их в этой самой комнате — святая святых, которую компания-работодатель выделила ему в личное пользование и даже установила персональную систему реактивной идентификации. Однако внезапное просветление не обрадовало Адама, а напротив, повергло в уныние.

Джейн продолжала говорить, но слова доносились, как сквозь вату.

— Адам, соберись, — скомандовала она. — Соберись и слушай: где-то здесь должна быть четвертая картина с изображением деревушки Гринвью, где ты родился и вырос. Знаешь, где она?

Он пристыженно помотал головой.

— Но саму деревню ты помнишь?

— Разумеется, и намного лучше, чем прочие… прочие места. Довольно неплохо помню армию вплоть до… вплоть до…

Цепочка воспоминаний вдруг прервалась, и Адам осекся, изнемогая от нарастающей боли в висках:

— Надо выбираться отсюда, пока головная боль меня не прикончила.

— Бедный Адам, — посочувствовала Джейн. — Но прежде внесу кое-какие штрихи в лагерь. Если застанем его в прежнем виде, нам точно несдобровать.

Порывшись в настенном шкафчике, она достала краски, кисть и флакон с прозрачной жидкостью. Выдавив немного краски из тюбика, Джейн подрисовала пять стен — по одной вокруг каждой караульной башни, обнесла стеной ворота гауптвахты и особняк Г*Е*Н*Е*Р*А*Л*А*Ф*Р*Е*Н*С*И*С*А. Потом смочила прозрачной жидкостью платок и стерла солидную часть забора в непосредственной близости от ворот. Спрятав принадлежности для рисования обратно в шкаф, она лучезарно улыбнулась Адаму:

— Веди нас.

Темный проем снова оказался под боком. Странно, как он раньше его не замечал. Наверное, надо смотреть в определенную сторону. Адам протиснулся внутрь и головная боль мгновенно исчезла. И он опять плыл по склону, точнее, по плавно нисходящей тропе из сфер, квадратов и прямоугольников. Следом плыла Джейн, золотые волосы сияли, а вокруг пламенели сфероидные цветы. На сей раз сознание не подернулось туманом, мозг работал как часы. «Парапространственный переход, — промелькнуло у Адама. — А потом — смещение». Точно, так и есть — они смещались, смещались по паракоординате. Существуют два мира, а не один, как принято считать. Две Вселенные, трехмерная и четырехмерная, и, за исключением разницы в пространстве с вытекающими отсюда незначительными отличиями, они похожи друг на друга как близнецы.

Разгадка тайны лежала прямо у него под носом. Однако Адам не рискнул проникнуть в нее.

Ему было страшно.

В столовой они материализовались не на скамейке, где сидели до погружения, а рядом с дверью.

— Наших аналогов ждет знатный сюрприз, — хмыкнула Джейн. — Бедняги. Представь, каково им — очутиться неизвестно где, непонятно как.

Прихватив термосы и пакет с бутербродами, они направились к выходу. Каждую из трех караульных башен опоясывала розовая стена, такая же перекрывала ворота. Из-за стен доносились приглушенные крики.

Спрятав распределитель, заговорщики вывели из строя первый джип, загрузились во второй и помчали к особняку. Стена вокруг имения Г*Е*Н*Е*Р*А*Л*А*Ф*Р*Е*Н*С*И*С*А оказалась на порядок выше, поэтому вопли полковника были едва слышны.

У «шевроле» Джейн Адам затормозил, и они выбрались наружу. Он наклонился достать из джипа распределитель, как вдруг заметил фары приближающегося автомобиля.

— Да, со стенами я поспешила, — протянула Джейн. — Руку даю на отсечение, сюда катят наши старинные друзья — «орнитолог» с племянничком.

— Давай вернемся и исправим, — предложил Адам, потихоньку входя во вкус. — Смотри, они остановились у казарм.

— Отличная мысль, — откликнулась Джейн.

— Тогда вперед. Только на сей раз чур рисую я.

Усилием воли отогнав головную боль, возникшую сразу после спуска по паракоординате, Адам выбрал ярко-желтый тюбик и с удовольствием принялся за дело. Когда они вернулись в часть, к какофонии приглушенных голосов добавились еще два, а впереди вырос желтый, с металлическим отливом аналог Бастилии.

— Жестоко так поступать с аналогами, — вздохнула Джейн, — но ничего не попишешь.

Второй раз Адам слышал загадочное «аналоги», но снова ничего не спросил. Перед глазами по-прежнему стояли золотые локоны, сверкающие на темно-синей ланите параночи.

— Куда теперь? — поинтересовался он, устраиваясь на водительском кресле.

— В Гринвью, разумеется.

— Джейн, ты замужем?

— Нет.

— В тебя когда-нибудь влюблялись пациенты?

— Случалось, а что?

— Ничего, можешь добавить меня в их перечень.

Она тяжело вздохнула:

— Нам лучше поспешить.

Адам покорно завел мотор.

Я только что признался тебе в любви. Может, хоть както отреагируешь? — Ты влюбился в меня как пациент, это большая разница, — ответила Джейн, по-прежнему не глядя на него.

— Я совсем другое имел ввиду, — запротестовал Адам.

— Нет, именно это. — Она повернулась, и он с изумлением различил на зеленеющих полях и подножиях гор капли росы. — Ты не можешь любить меня иначе, поскольку твое сердце уже занято. Занято той, чей образ ты воплотил в своих «однокурсницах».

Словно в подтверждение слов Джейн, в следующий момент пустота поглотила его.

Джейн первой заметила указатель, расположенный на пересечении двух магистралей. Знак гласил «Гринвью, 92 километра».

— Теперь понятно, почему мы не нашли картину. Ее попросту нет. Гринвью действительно существует. — Джейн удивленно покачала головой. — По правде сказать, не ожидала.

— Смотри, выяснится еще, что я тоже настоящий, — с горечью откликнулся Адам, выпрямляясь на сиденье.

— Как знать. Помнится, ты говорил, что в армии у тебя был друг. Как его звали?

— О, с именем вышла забавная штука. Его звали как меня, только наоборот. Френсис Адам. На почве имен мы и сдружились — оба Френсисы, одного возраста, в одинаковом чине рядовых.

— Когда он умер?

Адам разинул рот.

— Как ты догадалась?

Джейн пропустила вопрос мимо ушей:

— Это произошло в армии?