Роберт Янг - Дитя Марса

Вторая часть правды заключалась в микро-макро транспространственном проекторе. Фотографируя изображение, он увеличивал его до заданного размера и через паракоординату транслировал в заданную локацию трехмерной Вселенной. Отбросив четвертое измерение, художник, критик или дилетант мог перенестись на картину и исследовать ее совершенно с другого ракурса. Эффект получался, как если бы обитатель Третьего сместился уровнем ниже и очутился в двухмерной материализации «Пшеничного поля с кипарисами» Ван Гога, выполненной в полную величину. Собственно, в этом и состояло предназначение проектора — пробудить интерес общественности к полотнам великих мастеров.

Однако зачастую изобретение служит отнюдь не тем целям, ради которых создавалось, и проектор не стал исключением. Если прибор фотографировал, увеличивал и транслировал изображения, почему бы ему не проделывать подобное с другими предметами? Имея доступ к проектору, можно сместиться в Третье, конфисковать материализацию и перенести ее в Четвертое, где она обретет параметры оригинала. Иными словами, проектор позволял дублировать четырехмерные объекты, преимущественно деньги, и в плохих руках мог изрядно пошатнуть четырехмерную экономику. Проще говоря, с помощью проектора у человека алчного и корыстного появлялся шанс воздвигнуть империю, и только наивный идеалист, вроде Френсиса Адама, отказывался замечать очевидное. Тот факт, что «Христо продакте» не разделяли его наивности, подтверждался специальной лабораторией, где он создавал свое детище — благодаря высокотехнологичной системе защиты, постороннему проникнуть в нее без ущерба проектору было невозможно.

Третья часть правды заключалась в Барбаре. Френсис снова заглянул в ее глаза за секунду до выстрела, и снова прочел в них алчность, коварство и эгоизм; прочел презрение, какое все предприимчивые женщины питают к наивным идеалистам, вроде него; прочел интрижку, которую она затеяла с полковником, чтобы убедить его примкнуть к семейному подряду; прочел одержимость и пренебрежение ко всякому, кто встанет у нее на пути. Неприглядная истина снова предстала перед ним во всей своей отвратительной наготе, но на сей раз Френсис не стал противиться и принял ее.

Четвертая — и последняя — часть правды заключалась в нем самом. В нем, неспособным смириться с реальностью, где Барбара спускает курок, похищает дефектную диаграмму и оставляет его истекать кровью; в нем, который очнулся после неудачного покушения и отверг собственную реальность, отождествив себя с сослуживцем по имени Адам Френсис. В нем, который воссоздал недолгую жизнь тезки за счет мизансцен, рожденных изломанным сознанием; мизансцен, с чей помощью он надеялся сбить со следа врагов, перенесенных со встроенной карты проектора в трехмерные локации. Мизансцен, воплощавших его несчастное детство, его отчаянную потребность в любви и признании, желание наказать самого себя; мизансцен, состоявших из краски, жалости к себе, несбыточных грез, безграничного смирения и мании величия. В нем, который набивал карманы деньгами, потом мчался в Третье и сливался со своим двойником. В нем, который, перевоплотившись в Адама Френсиса с выдуманным прошлом, запирался в гостиничном номере и тщетно пытался заткнуть бреши в реальности соломинкой самообмана. В нем, который попался на удочку, бросился к Координате Джейн и спрятался за ее юбку, словно испуганный ребенок…

Стоя на зеленом холме перед поблекшим надгробием, Френсис Адам глухо застонал.

— Диаграмма! Я начертил ее на доске, когда рисовал интерьер университета, и сам же рассказал Гейнорам. Теперь они до нее доберутся. Джейн улыбнулась.

— И заработают сплошную головную боль. Я стерла чертеж, когда возвращалась в здание, а пару минут назад уведомила подлинных три-плюс властей о скором появлении твоих экс-сотрудников. Заодно сообщила властям местонахождение дядюшки Чарли, братца Джорджа и полковника. Аналогам всех шестерых внушат ложные воспоминания о событиях последних нескольких дней. Та же участь постигнет четырех солдат — полковнику пришлось взять их собой, чтобы убедить начальство в искренности своих намерений. Ну что, пойдем?

Они спустились со склона и сели в автомобиль. Джейн вырулила на магистраль, и вскоре Гринвью остался позади.

— Когда ты догадалась, что за всем этим стоит Барбара? — спросил Френсис Адам.

— В воинской части. Помнишь, там выяснилось, что «орнитолог» наткнулся на завод отнюдь не случайно и далеко не сам связал его с твоей персоной. А засада в части лишний раз доказала осведомленность преследователей касательно трех проекций. Сообщить о них мог только один человек — Барбара. Помимо меня и пары доверенных лиц с завода, только у нее была возможность проследить за тобой через монитор в главном офисе утром, когда ты заперся в лаборатории и испарился. В будний день возможность бы не представилась, но была суббота, кое-какому начальнику приспичило застенографировать мой предварительный анализ твоего случая, а Барбара единственная из всех секретарш оказалась под рукой. Впрочем, теперь понятно — поблизости она оказалась целенаправленно. Убедившись, что диаграмма неверна, а ты не пополнил ряды покойников, она нарочно подстроила все в свою пользу.

Френсис поежился.

— Наверное, она следила за мной через центральный монитор после того, как избавилась от сторожа, а когда я закончил диаграмму, пришла и постучала в дверь.

— Маленькая поправка, — вмешалась Джейн. — Не избавилась, а хладнокровно убила. У твоей возлюбленной руки по локоть в крови. Я самого начала подозревала, что к краже и покушению причастен кто-то из своих — поэтому ты и выбрал такое название для вымышленного завода. А твоя неприязнь к бывшим коллегам только укрепила мои подозрения. Но на Барбару я не подумала по одной простой причине — мне сказали, она твоя невеста, следовательно, любит тебя. Касаемо других сотрудников, я тоже не брала их в расчет, поскольку, во-первых, они не присутствовали во время инцидента, а во-вторых, приходились родней твоей невесте. Ну и, конечно, кто мог заподозрить в заговоре полковника! Хотя мне следовало догадаться — по твоей реакции на девушек и брак. Так реагирует глубоко разочарованный, лишенный всяческих иллюзий мужчина. Одного не возьму в толк. Барбара видела три картины, слышала мой анализ и решила заманить тебя в ловушку, чтобы заполучить верную диаграмму. Но откуда она узнала про Гринвью? — Я много рассказывал ей про Адама Френсиса и наверняка упомянул, откуда он родом, — признался Френсис. — Выяснив, что я скрываюсь под именем Адама, ей не составило большого труда спрогнозировать мои дальнейшие действия. «Орнитолог» предупредил ее в ночь, когда я съехал из гостиницы. Не зря в телефонной будке было чувство, будто кто-то дышит мне в спину.