Павел Иевлев - Те, кто жив

Здесь нас ждали.

Если судить по моему скудному и достаточно специфическому опыту, в большинстве срезов догадывались, что репер — это не просто чёрная цилиндрическая фигня из странного камня. Где-то их засекречивали и прятали, ковыряя в меру развития местной науки в тайных лабораториях, где-то выставляли как религиозные символы, где-то ставили в музеи, как неведомые артефакты, где-то подбирали тот или иной ключик к технологии резонанса… Трудно сказать, как к ним относились здесь. Зачем они поставили его в специальном зале — или, как вариант, построили зал вокруг него.

Вокруг репера собралась странная компания — трое стариков, десятка два детей и три беременные женщины средних лет. При виде нас старцы шагнули вперёд, встав между нами и репером. Если они хотели нас остановить, то просчитались — я спокойно дотягивался до него там, где стоял, и мог запустить резонанс, не приближаясь вплотную. Так что я на всякий случай достал планшет и активировал его, прикидывая структуру. Седой дед, которому на вид было лет тысяча, сделал шаг к нам и заговорил на неизвестном языке.

— Извини, дедуля, — покачал головой Борух. — Нихрена не понятно. Не говорим мы по-вашему.

Деды переглянулись, перекинулись парой слов, покивали и вперёд вышел другой старикан, чуть моложе.

— Вы быть Коммуна? — сказал он с чудовищным акцентом.

— Да, — кивнула Ольга.

— Мы важный… просьба, требование, дело.

— Говорите.

Опуская дедову косноязычность, странный подбор слов и сильный акцент, резюмирую — он хотел, чтобы мы забрали с собой детей и женщин, поскольку этот мир обречён. На логичный вопрос «почему именно этих?» дедуля ответил, что других нет. Местные не то верования, не то законы, не то традиции — я так и не понял — не приветствовали размножение как дело в глобальной перспективе безнадёжное. Зачем плодиться, если всё равно все умрут? А дедуганы эти — члены деструктивной секты, отрицающей доминирующую идеологию путем интимной практики с соответствующими последствиями. Мне даже показалось, что все эти детишки — лично их, хотя, конечно, в таком возрасте это уже героизм. Дети толкались и шушукались, глядя на нас с живым интересом, чем выгодно отличались от индифферентности остальных здешних аборигенов.

— Во-первых, мы не можем взять с собой больше двоих, — ответила ему Ольга. — Наши возможности ограничены группой в шесть человек, а нас уже четверо. А во-вторых, мы направляемся туда, где им не место.

— Но другие вы брали много люди! — запротестовал дед.

— Другие? Нам надо посовещаться, — ответила она, и мы отошли в сторону.

— Похоже, наши антагонисты тут уже отметились… — констатировал Борух. — И они умеют побольше нашего.

— У нас разведка, вы не забыли? — раздражённо сказала Ольга. — В том числе, чтобы понять, что они умеют и почему.

— Мы всё равно в тупике, — поспешил разочаровать её я. — С этого репера нет резонансов туда, куда нам надо. Придётся возвращаться и заходить с другой стороны.

— Ну и как мы выберем тех двоих, которых можем взять в группу?

— Слышь, старый, — обратился к деду Андрей. — Я видел, тут есть машины. Машины, ферштейн? Ну, транспорт, повозки, средства передвижения. Сможете показать нам их гараж? Место хранения, транспорт, машины, понял?

Тот закивал. Что-то понял.

— Ну вот, технически проблем нет. Не напрямую, но выведем.

— Мы не можем взять этих детей… — упиралась Ольга. — Они же не такие, как… Они слишком взрослые для…

— Для чего? — спросил я.

— Для того, чтобы влиться в наше общество!

— Я знаю, куда их пристроить, — сказал Андрей. — Без проблем. Ну, почти…

— Да чёрт с вами, — зло ответила Ольга. — Через задницу пошло… Проще заново начать. Где там ваш гараж, дедуля?

В гараже было просторно, чисто и пусто. Совершенно не похоже на гаражи, которые мне доводилось видеть раньше. Детишки заворожено смотрели, как Андрей подошёл к задней двери, положил на неё руки, долго о чём-то думал, а потом резко открыл. В проёме крутилась чёрное пыльное ничто. Я в первый раз видел, как проводники это делают. Надо признать — впечатляет.

Андрей решительно загонял в проём нервно хихикающих детей и по-коровьи равнодушных беременных. Деды коротко нам поклонились, ничуть, кажется, не беспокоясь о том, куда мы отправили их потомство. Странные они тут все.

За проходом нас ждало солнце, море, башня и громкий крик:

— Да какого хуя опять!

Бородатый Сергей — по позывному «Зелёный» — стоял перед нами, уперев руки в бока, и в бешенстве орал на Андрея:

— Да ты охуел совсем! У меня тут что, блядь, сиротский приют? Что я с ними делать буду? У твоих подкидышей говённая статистика выживаемости!

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! Я даже знать не хочу, где ты их на этот раз спиздил! Да ещё детей! Да ещё такую толпу! Тебя за йири до сих пор альтерионцы разыскивают, каждый раз спрашивают, не объявился ли ты. И у меня большой соблазн быстренько их сюда вызвать…

— Да не ори ты!

— Не орать? Да я тебя сейчас ещё и в грызло отоварю! Киднеппер сраный!

— Уважаемый… э… Зелёный! — попыталась привлечь его внимание Ольга.

— И вы ещё тут! — переключился на неё бородатый. — У меня нет лишнего костюма, акка или машины. Проваливайте в свою Коммуну, тут скоммуниздить больше нечего!

— Сергей, — сказал я. — Это не то, чем кажется.

— Ну да, ну да, — скептически ответил он. — А то я вашу компанию в первый раз вижу!

Ну, хоть орать перестал.

— Это беженцы из гибнущего среза, — я несколько упростил картину, но, по большому счёту, так оно и было.

— И я единственный лох, которому их можно впарить на передержку? Они не выглядят способными прокормить себя сами, а я не смогу заработать на прокорм всех сирот Мироздания. Забирайте их на хер в свой коммунизм, у вас харч бесплатный!

— Никто не требует от вас взять их себе! — сказала Ольга.

— И потому вы притащили этот детский сад именно сюда?

— Да послушай ты… — начал Андрей.

— Тебя? Я тебя как-то уже послушал! Даже я не наступаю на одни грабли больше двух-трёх раз! — снова начал заводиться Зеленый. — Ты мне за УАЗик должен!

— Да заткнитесь вы! — рявкнул Борух. — Детей напугали!

Я обернулся на жавшихся плотной кучкой в углу каменного сарая детей. Девочки уже рыдали, мальчики были к тому близки, и только три беременные тётки смотрели тупо и спокойно. Языка они, конечно, не понимали, но догадаться, что им тут не рады, было не сложно.

— Да вашу ж мать… — тоскливо сказал бородатый, разглядывая детишек. — Что ж вы, сволочи, делаете? А то у меня без вас проблем мало… Работа, дети, альтери эти чёртовы…

— Дети? — переспросил Андрей. — Родила твоя?

— Мальчик.

— Поздравляю.

— Спасибо.

— Тебе уже сделали толстый намёк, что он урожденный альтери, а твои права птичьи? — невесело усмехнулся Андрей.