Павел Иевлев - Безумные дни

— Так сложилось, — сказала она равнодушно. — Иди за Артёмом, он договорится о жилье для вас.

Место для отдыха нам выделили по соседству с жилищем Артёма и Ольги. Юная девушка, — лет четырнадцати-пятнадцати, совсем ребёнок, — показала нам нечто вроде номера в недорогом мотеле. Комнатка с двуспальной кроватью и письменным столом, прихожая с встроенным шкафом, крошечный санузел с душем.

— Располагайтесь, я сейчас бельё принесу! — сказал она, изо всех сил стараясь не показывать любопытства к тому, что Ленка до сих пор в пижаме и больничных тапочках. И умчалась вприпрыжку.

— Не мала она для хостесс? — спросил я Артёма.

— Это трудовая практика, — пояснил он. — Я сам сперва удивлялся, но теперь это кажется мне вполне разумным. Дети до окончания школы успевают попробовать десятки профессий, и не просто «постоять рядом», а всерьёз поработать. Им это, представь себе, нравится — быть востребованными в обществе, делать настоящие дела, а не жить отложенной жизнью, как наши дети.

— Так ты не здешний? — дошло до меня.

— Да, мы с тобой земляки, — кивнул Артём. — Но я тут давно, привык. И знаешь что? Мне тут нравится.

— Рад за тебя, — сказал я равнодушно. — Мне не особо.

— Не спеши судить. Ольга и Палыч — это не Коммуна. В любом социуме верхушка руководства и представители спецслужб — не самые приятные люди. И решения, которые они принимают, мало кому симпатичны. Это не значит, что всё общество таково. Здесь живут прекрасные люди, непривычной, но действительно интересной жизнью.

— Очень трогательно, — кивнул я. — Спасибо за политинформацию. Где тут поесть можно?

Артём печально вздохнул, и попросил вернувшуюся с бельем девочку отвести нас в столовую.

Там всё было устроено, как в студенческой столовке моей молодости — стойка, вдоль которой двигаешься с подносом, небольшой выбор блюд — по вечернему времени без первого — и самообслуживание. Всей разницы — на раздаче стояла очередная девочка-школьница, и еда на вид была качественнее. Не желая нарушать традиций, взял пюре с котлетой, салат из помидоров и компот из сухофруктов, жене на поднос поставил то же самое. Доехав с подносом до конца стойки, увидел ещё одно отличие — тут не было кассы. Я испытал дискомфорт — но не сильный. Не обожру я здешний социум. Так что просто пошёл с подносом к ближайшему столику. Лена отправилась за мной. К счастью, ела она без возражений — спокойно и бесстрастно отправляя в рот ложку за ложкой. Картошка оказалась вкусной, котлеты для столовских — так просто объедение, салат — свежий. Только компот был, как в молодости, — жидковатый, не очень сладкий и со сморщенной чёрной грушей на дне гранёного стакана. Вокруг питались всякие люди — их было немного, они поглядывали на нас, но не спрашивали, кто мы такие и какого черта жрём тут на халяву. Большое им за это спасибо. Люди были как люди — мужчины, женщины, довольно много детей — эти пялились на пижамную Ленку откровеннее, но тоже помалкивали. Одеты были, пожалуй, несколько однообразно — мужчины в штанах и рубашках, женщины — в платьях и сарафанах или тоже в штанах и рубашках. Дети одеты как взрослые, только размер поменьше и окрас поярче.

Засунув грязную посуду — свою и Ленкину — в монструозную посудомойку, вернулся с женой в комнату. Там нас уже ждала Ольга, притащившая ей одежду — такие же штаны с рубашкой, как у всех тут, плюс бельё. В прихожей я обнаружил пистолет-пулемёт незнакомой мне системы, короткий, с толстым длинным стволом. Кажется, видел похожие у омоновцев, что-то древесное в названии. Рядом с ним стояла спортивная сумка, на которой лежала чёрная винтовка компоновки булл-пап с интегрированным глушителем. Не встречал таких раньше.

— Это её, — пояснила Ольга, — она с этим пришла.

Я обернулся, чтобы по привычке спросить жену, и увидел её голой. Ленка без малейшего стеснения сбросила на пол пижаму и теперь натягивала белье. При других обстоятельствах это было бы очень эротично — всегда любил смотреть, как она переодевается, — но сейчас она двигалась слишком… Не как она, в общем. Трусы оказались в размер, лифчик заметно великоват. Я непроизвольно покосился на Ольгу, она, поймав мой взгляд, ухмыльнулась и приосанилась, подчеркнув свою победу в этом женском соревновании. Подумаешь, я ж не корову себе выбирал.

— Ты говорила, что поняла, — кивнул я на жену. — Можешь пояснить?

— Могу, — не стала отпираться рыжая. — Это существо, видимо, обитало в одном из строений Ушедших. Может быть, даже в твоей башне. Первой его жертвой стал Матвеев — не знаю, что он искал в том срезе, но прожил достаточно долго. Овладевшее им существо одержимо мыслью вернуться к своим хозяевам, а в его памяти они связаны с Коммуной — ведь он был одним из тех, кто контактировал с ними тут. У Матвеева есть возможности и средства добраться до Коммуны, но он старик и внезапно умирает. Существо снова остается ни с чем. Потом оно вселяется в того, кого убила Марина — как там его звали?

— Карлос, — напомнил я.

— Да, именно, — продолжила Ольга. — Он не был проводником или оператором, но попытался покинуть срез, как умел. Ему не повезло, и существо в момент его смерти переселилось в первого попавшегося носителя — твою жену. Какое-то время спустя, когда оно в достаточной степени овладело её сознанием, оно использовало память Матвеева, чтобы забрать костюм, и память Карлоса, чтобы покинуть срез. Не знаю, где его носило потом, но своей цели оно, надо отметить, добилось. Увы, хозяева не поспешили принять блудного котика в объятия, а отправили решать свои задачи. Вот так это мне представляется. Я могу ошибаться в деталях, но общая последовательность событий, скорее всего, такая.

Мне было неприятно, что Ольга говорит про мою жену «оно» и в третьем лице, но я не мог не признать, что версия правдоподобная.

— До завтра! — попрощалась она и вышла.

Ленка сидела на краю кровати, уставившись в стену. Это было не самое позитивное зрелище, так что, когда в дверь постучал Артём, я даже обрадовался. Он пришёл пригласить меня на какой-то «открытый урок». Спать, несмотря на усталость, я пока не мог, перенервничал. Смотреть на то, как моя жена, ставшая кем-то чужим и незнакомым, сидит и смотрит в пустоту, тоже не очень хотелось. Так что я не стал отказываться и пошёл с ним.

Аудитория оказалась в соседнем корпусе, но с его ногой хромали туда долго. Большой зал амфитеатром заполнен детьми — на вид лет от тринадцати до шестнадцати. Было очень странно видеть такую аудиторию внимательно слушающей оратора — никто не отвлекался, не пялился в телефон, не раздавал подзатыльники соседям, не шушукался и не дёргал девочек за косички.

Артём рассказывал о нашем мире — показывал фотографии, приводил скриншоты сетевых СМИ. На мой взгляд, его изложение было непоследовательным и сумбурным — он то затрагивал широчайшие концепции, не раскрывая их до конца, то углублялся до мельчайших подробностей в какую-то ерундовую мелочь, но детям, вроде, нравилось. Да и я слушал с интересом, хотя некоторые взгляды оратора устарели лет на десять, а некоторые — откровенно наивны. Такое ощущение, что и до попадания сюда он не слишком-то внимательно следил за социальными трендами.