Влад Тарханов - Никола Тесла: секретное оружие [СИ]

— Ну что у вас, Петр Евгеньевич…

— Надо было немного планы откорректировать. Теперь все в порядке.

— Когда едите на место? Думаю, через час будет как раз. Раньше девяти не встает, потом, как минимум, час-полтора на то, чтобы привести себя в порядок. Тем более, после вчерашнего…

— Перепила?

— Так точно!

— Значит, есть запас времени?

— Небольшой, но есть!

— Хорошо, тогда скажи, ты приготовил старику головоломку — три равноценных объекта. И куда мы теперь нашего дедушку поселим? Говори свои соображения?

Генерал свой выбор уже совершил. Но перед приходом Корчемного смешал все фотографии так, чтобы последний не догадался о его выборе. Хотелось послушать подчиненного, проверить, насколько его молодой взгляд отличается от стариковского глазомера.

— Я бы остановился на объекте Колычево.

— Какое Колычево? Аааа… вот это? Тут получается самая окраина села, где-то на пути к Истомихе? Это район к Домодедову?

— Так точно!

— Так это практически столица…

— Так это и привлекает. Столица-то столица, но сам дом на отшибе. Тут еще два дома рядом. Один совсем старый, там все поумирали. Его можно и так занять. А во втором доме никто не живет, но хозяева есть. За небольшие деньги мы там на постой определим кого нам надо. Место такое, глухомань. Лес рядом, но в лес уйти непросто. Дорога там ни к черту, только внедорожником. А как слякоть, так только на бэтээре, не иначе. Так что уйти оттуда сложно. Попасть тоже. И у столицы, и глухомань…

— А как думаешь, Старик на это согласиться?

— Знаете, он просил, чтобы его поселили у какого-то леса, на природе. Он столько просидел в тюрьме, что город ненавидит. Хочет свободно дышать.

— Кто же дышать-то не хочет, Петр Евгеньевич?

— Так точно!

— Вот что, скажи, в последних беседах никакого прогресса? Старик слабину не дал? Впрочем, если он ТАМ слабину за столько лет не дал, то что говорить о нас?

— Пока все без изменений.

— Ну что же… Кого собираешься привлечь для охраны объекта?

— Непосредственно в доме — Красотка и Контактер. Он будет возить ее, заниматься решением всех бытовых проблем. Ночевать, конечно, будет в Москве, а в доме напротив, что получше, мы там поселим пару агентов. А в заброшенном доме — страховка. Трое поочередно. Средства связи. Будут одеты под бомжей.

— Ближайшая тревожная группа?

— Семь минут на вертолете. Двенадцать — на машинах. Если понадобится привлечение дополнительных сил — в райцентре милиция. В двенадцати километрах — воинская часть.

— Знаешь, Петр Евгеньевич, что я тебе скажу. Для села такая куча новых лиц — перебор. Будут все время судачить, что было село как село, а тут городских понаехало… Продумайте этот момент еще раз, Петр Евгеньевич.

— Будет сделано. Тут еще есть домик лесника. Он я двух километрах от нашего дома. Можно там разместить группу прикрытия. Они и будут лес держать под контролем. И на выручку придут, если что.

— А что лес? Смотрели, там какие-то маршруты, по которым можно легко уйти, имеются?

— Маршруты есть, но достаточно сложные. По распутице никак не уйти.

— Ну, понятно. А шоссе? Тут же дорога недалеко. Подумал, что вышел на шоссе, проголосовал, и нет нашего старичка, поминай, как звали.

— Константин Львович, я и это продумал. Я ведь был на местности. Там к дороге кустарник густой примыкает. Ни один человек через кустарник не проберется за здорово живешь.

— Да, Петр Константинович. Задал нам Старик задачек. И так сделай, и этак, и все ему угоди, потому как ему уже вон сколько годочков стукнуло! Не можем поставить серьезную охрану — потому как не хочет он чувствовать себя, как в тюрьме. И рисковать им не имеем права. Вот что. Меня эти предложения не устраивают. Место — согласен, Колычево многих других предпочтительнее будет. На нем и остановимся. А вот режимом объекта надо серьезно заняться. И более, чем тебе, никто в этой сфере не сделает. Согласен со мной, стариком?

— Так точно!

— Ну и молодец! Ступай, ступай, а то и не поешь тут из-за меня, старика.

Как только майор вышел, старик-генерал хмыкнул, набил вересковую трубку превосходным английским табаком, и закурил, предоставляя дыму самостоятельно стягиваться дымными кольцами к потолку.

Москва, улица Молодцова.

Жанна вышла из дому около полудня. Недалеко от ее дома стояли две машины. Одна подъехала к Жанне, это был Жигуленок, семерка, за рулем которой сидел известный продюсер и бывший актер, Александр Симонович.

Петр Евгеньевич Корчемный отметил время контакта, включил прослушку, он теперь мог слышать разговор, происходивший в жигуленке до мельчайших подробностей. Александр поставил разговор достаточно умело. За то время, что он "выруливал" от дома до станции метро, он сумел заинтересовать Жанну собственной особой. Это было несложно, особенно, когда Жанна осознала, кто ее везет в автомобиле. Как верно оценил майор, слово "продюсер" имело на Жанну такое же действие, как взгляд удава на кролика. Правда, у Жанны были ушки не кроличьи, скорее всего, чебурашечьи. На удивление просто и быстро они договорились о встрече после репетиции. Александр Витальевич всю дорогу шутил, восторгался красотой своей "неожиданной" попутчицы и говорил глупые фразы типа того, что эта встреча не является случайной.

Жанна от этих слов млела, таяла и вела себя так, как ведет девятиклассница на первом свидании. Скорее всего, играла, но играла хорошо, без фальши, с энтузиазмом.

Это все хорошо, но как она поведет себя потом, когда ей сделают предложение, от которого проще отказаться, чем согласиться? Или, все-таки, рискнет? Есть в ней какая-то авантюристская жилочка, есть… Если мы все правильно предполагаем, то Жанна должна согласиться. Зря я, что ли, с психологом общался? По-моему все рассчитано до мелочей.

И Петр Евгеньевич, проследив, как Жанна выскакивает из авто и исчезает в недрах метрополитена, вышел навстречу припарковавшемуся ухажеру. Симонович припарковался неправильно, Корчемный, естественно, тоже. Гаишник с самой благообразной внешностью уже шел к ним, помахивая полосатым жезлом. Наверняка, подсчитывал стоимость штрафа, который сейчас наложит, правда, машинки отечественные, штраф в рублях будет. Петр сунул под нос служебное удостоверение и попросил сотрудника не срывать важную операцию. Тот сразу как-то померк, буркнул себе под нос что-то типа, что из-за "этих" в городе нет никакой работы. Скотина! Он еще будет тут выступать! В старые времена он бы наложил в штаны и слинял, чтобы на глаза не попадаться, да, многовато воли такому благообразному дерьму дали в нашем отечестве. Пора бы позакручивать гайки! Хотя бы некоторые!