Александр Громов - Простолюдин

Стал ли я таким же крепким, как средний землянин моих лет? Вряд ли. Но приблизился.

Как и раньше, пространство вокруг меня не реагировало на мои потуги вызвать хотя бы программу новостей, не говоря уже о том, чтобы соединить меня с кем-нибудь. Конечно, так и должно было быть: режим-с! Но почему мне выпали столь роскошные каникулы? Одному ли мне? Если да, то в чем причина? Если нет, то вопрос тот же.

На четвертый день я всерьез заскучал, а на пятый понял, что меня продолжают мучить - но уже иначе. Наверное, в планы того, кто распоряжался моей жизнью, не входило, чтобы я надорвался и отбросил копыта. Теперь меня пытали тишиной и одиночеством.

Стены моей камеры не пропускали звуков, а когда я пустил из крана струйку воды, чтобы слышать хотя бы журчание, мне стали давать воду три раза в день по две минуты. Слишком частый, по мнению моих тюремщиков, спуск воды в унитазе привел к сходному результату. Оставалось лишь скрести ногтями топчан и стену камеры.

Звуки... какая же это роскошь для обреченного на тишину! Монотонный шум дождя, шорох листвы, завывание ветра, детские голоса, шлепанье чьих-то ног по лужам, раскат грома, грохот прибоя, вой маршевого двигателя флаера, голоса певчих птиц, хриплое карканье вороны... волшебный пир звуков, которого я был отныне лишен! Живи как велено и получай то, чего достоин.

Ты вообразил, что можешь претендовать на что-то большее? Ты ошибаешься, уж поверь. Типично человеческое заблуждение. Либо избавься от него сразу, либо бессмысленно возмущайся, скрипи зубами, рыдай, вопи и лезь на стену, а потом все равно избавься.

Куда ж ты денешься.

Деваться и впрямь было некуда. Шутки кончились, на сей раз я влип серьезно. Непонятным оставалось лишь одно: почему Инфос не устранил меня сам, а доверил это дело людям? С его-то великими способностями - а я наблюдал их на острове и не страдаю галлюцинациями - он мог бы, например, изъять из воздуха весь кислород в некотором радиусе вокруг меня, я бы просто отключился, не заметив ничего особенного, и никакой судмедэксперт не счел бы мою смерть насильственной. От нечего делать я стал выдумывать и другие способы элегантно разделаться с беспокойным человечком, дошел до трех десятков и бросил. Быть может, Инфос нарочно задействовал сапиенсов, чтобы мне было обиднее?

Или... он еще не закончил со мной?

Догадка посетила меня на шестой день тишины и покоя: Инфос хочет, чтобы я до поры до времени думал, что он не списал меня со счетов, когда на самом деле списал. И не без садистского удовольствия - назовем удовольствием соответствующую "эмоцию" искусственного интеллекта - он будет наблюдать, как я постепенно теряю надежду и перехожу к отчаянию. Все очень просто. Немного по-инквизиторски. но почему бы и нет?

Что я могу предпринять при таком раскладе? Очень немногое. Но одно точно могу: постараться лишить его удовольствия.

Я вскочил с койки и проделал ряд гимнастических упражнений. Вот так-то. Я не позволю себе отчаяться, как бы моим депрессивным гормонам этого ни хотелось. Перебьются. Не знаю, к чему приведет бодрость духа, но из уныния точно ничего не выйдет. Я три раза отжался от пола, десять раз присел, побегал на месте и с колотящимся сердцем упал на койку. Улыбнулся или, вернее, оскалился. Приведу дыхание в норму и повторю. Вот так и буду жить.

Мысль о бегстве возникла не сразу, а день этак на девятый, когда я довел число отжиманий от пола до пяти, а приседаний - до семнадцати. "Нужно иметь пищу для ума" - вот как я поначалу объяснил себе эту мысль, признав впоследствии, что мне просто нужна цель.

Конечно, меня поймают. Еще бы! Куда скроешься от всевидящих глаз? Но если я выберусь за пределы периметра, если хотя бы сумею покинуть камеру, то уже этим докажу моему противнику, что чихать я хотел на его потуги сломать меня. А это уже кое-что.

Итак. Я заложил руки за голову и стал мысленно загибать пальцы. Где конкретно находится каторга - вопрос. Знаю лишь одно: везли меня долго, но это могло быть уловкой. Так что мне не известно даже, на каком я материке. Это раз. Судя по тому, что снаружи весьма тепло, скудная растительность не выглядит увядающей, а солнце ходит по небу слева направо, я в Северном полушарии где-то в пределах умеренной зоны и при этом, судя по сухости воздуха, далековато от океана. За периметром - ровная степь, лишенная строений и прочих явных признаков человеческой деятельности. Что это дает мне?

Пока ничего.

Моя рабочая зона огорожена колючей проволокой и не примыкает к периметру. Мне придется одолеть не одно заграждение, а два, если бежать через рабочую зону рядовых каторжников, и даже три, если избрать путь через пустующие зоны; если же придется начать забег прямо отсюда, то в обоих случаях надо прибавить еще один колючий забор. Это два. Колючка, судя по всему, не под напряжением, но поди преодолей ее. А как перебраться через высокую ограду периметра, украшенную поверху той же колючкой, и вовсе непонятно: периметр я видел лишь издали. А он-то и есть главное препятствие.

Роботы - это три. Конвоиры, охранники и всевозможная киберобслуга. Тут тоже придется что-то придумать.

Четвертое и главнейшее - как выбраться из камеры. Простейший ответ: никак. Значит, поищем ответы посложнее... На всякий случай я простучал стены, пол и даже потолок над койкой. Звук везде был одинаков. Иного я и не ждал. Ну ладно, хоть попытался... Дверь? Я справился бы с ней лишь с помощью такого количества взрывчатки, которое меня самого разнесло бы на мелкие фрагменты. Нет, без посторонней помощи из камеры мне не уйти.

Вопрос: забудут ли меня здесь, как какого-нибудь средневекового узника? Дождутся ли, когда я обрасту волосами, как дикий зверь, покроюсь коростой, а моя одежда сгниет на мне?

В положенный срок - через неделю - меня не повели на санобработку. Это еще ничего не значило: раз уж режим моего содержания изменился в главнейшем, он мог измениться буквально в каждом нюансе. Я ждал.

Санитарный робот явился за мной на десятый день сразу после завтрака, приказал мне выйти и следовать перед ним, руки за спиной. Ага! Я так и думал, что порядок в этом мире соблюдается неукоснительно, хотя может меняться в деталях. Теперь санобработка полагалась мне не через семь дней, а через десять, что логично: не тружусь и не потею. Пусть так. Процедура мытья не изменилась, изменилось другое: во время конвоирования в душ и обратно я, стараясь не слишком вертеть головой, внимательнейшим образом исследовал взглядом местную топографию, прикидывал, запоминал. Пригодится.

Десять дней на то, чтобы наметить план побега, - это уйма времени. Так я думал поначалу. Ошибался. Фантастических планов в моей голове родилось немало, но реального - ни одного. Допустим, мне удастся заманить моего кибернадзирателя поближе к ограде, каким-нибудь хитрым способом (каким?) повалить его на нее и перемахнуть через колючку, используя робота как трап. Такой образ действий сам по себе требует хорошей гимнастической подготовки, точного выбора момента и некоторого вмешательства госпожи Удачи. Я слабый гимнаст и останусь таковым навсегда. Но за первым колючим забором меня ждет второй, за ним, возможно, третий, а потом еще ограда периметра... Нет, это не вариант.