Роберт Хайнлайн - Нам, живущим. Реквием

Нефтяной куст оказался невысоким растением, напоминающим папоротник орляк. Они собирали его молча, за исключением одного случая, когда Ганс смахнул что-то с руки Чарли, сказав: «Надо быть внимательным».

Пока они увязывали собранный хворост, Ганс разразился весьма длинной речью:

– Эти стрекозы, они не страшные. Их слышно, когда они подлетают. Их можно отогнать даже просто руками, потому что они не могут ужалить, пока не сядут. И они вообще не жалятся, пока не начали роиться, – и тогда это делают только самки, готовые отложить яйца.

Он задумчиво добавил:

– Глупые, не знают, что яйца в человеке не вылупляются.

– Не вылупляются?

– Да. Не то чтобы от этого людям много пользы: они все равно умирают. А стрекозы думают, что они жалят большую амфибию, которая называется ктила.

– Я видел ктилу на фотографиях.

– Правда? Подожди, пока не увидишь ее своими глазами. Только не дай ей тебя напугать. Ктила не может тебя ранить, и она больше тебя боится, чем ты ее, – она только выглядит страшно… – Он что-то стряхнул с руки. – Вот этой мелюзги ты должен опасаться.

Нефтяной куст горел ясным устойчивым пламенем; мальчики получили горячий ужин и горячий чай. Никаких мер против пожара не принимали: среди множества опасностей, грозящих на Венере, пожар не числился. Проблема была в том, чтобы заставить что-нибудь гореть, а не в том, чтобы избежать лесного пожара.

После ужина мистер Ку'ан проэкзаменовал одного мальчика по оказанию первой помощи и искусственному дыханию. Слушая их беседу, Чарли обнаружил, что здесь было много такого, чему он должен научиться, и такого, что ему придется переучивать заново, – потому что обстановка на Земле и на Венере отличалась. Потом Расти Данлоп распаковал свою губную гармошку, и все запели.

Наконец мистер Ку'ан зевнул и сказал:

– Бойскауты, по мешкам. Завтра трудный день. Первым сторожит Педро, далее по списку.

Чарли думал, что он никогда не заснет. Земля под его непромокаемой накидкой не была жесткой, но он не привык спать, когда свет с неба льется прямо в глаза. Кроме того, он слишком хорошо слышал странные шумы в кустарнике вокруг лагеря.

Его разбудил крик:

– Драконы! Внимание, воздух! Берегись!

Недолго думая, Чарли нагнулся, схватил Никси, прижал его к груди, а затем уже стал оглядываться по сторонам. Некоторые мальчики показывали куда-то вверх. Чарли поднял глаза.

Сначала он подумал, что видит вертолет. Но внезапно чувство перспективы вернулось к нему, и он понял, что это было огромное насекомое… невероятно огромное, много больше, чем те, что водились на Земле в каменноугольном периоде, четверть миллиарда лет назад.

Оно приближалось к лагерю. Что-то (его крылья?) производило жалобный, ноющий звук.

Оно приблизилось к шестам, обмотанным вонючими тряпками, и, поколебавшись, повернуло в сторону. Мистер Ку'ан, внимательно проследив его полет, вопросительно посмотрел на Ганса.

– Они не роятся, – уверенно заявил Ганс. – Во всяком случае, это был самец.

– Мм… Без сомнения, ты прав. Тем не менее удвоим посты на остаток ночи, далее по списку. Новички впрягаются по ходу [58]. – И мистер Ку'ан лег.

Следующим утром отряд отправился в обратный путь. Утро, разумеется, только по часам. Чарли с трудом открыл глаза под тем же самым неизменно тусклым небом, под которым засыпал. Он чувствовал себя скверно, как будто слишком долго, но не крепко дремал посреди дня. Обратно возвращались той же дорогой, какой прибыли. На расчищенной дороге Ганс оставил Чарли и побежал искать скаут-мастера. Вскоре он вернулся, довольно ухмыляясь:

– Останетесь у нас на ночь? Ты и Никси?

– Ну и дела! А можно? Твои не будут возражать?

– Они любят гостей. Утром можешь уехать с Па.

– Это было бы шикарно, Ганс… но как же насчет моих? А, ты думаешь, что Джок может вызвать их со своего портативного радио?

– Да все хорошо. Мистер Ку'ан позвонит им, когда отряд вернется… и ты можешь позвонить, когда мы доберемся ко мне домой. Даже если они раскричатся, мы с тобой все еще успеем нагнать отряд.

Итак, все уладилось. Когда они добрались до просеки на плантацию Куппенхаймеров, мистер Ку'ан приказал, чтобы они направлялись прямо домой, и без фокусов. Они дали торжественное обещание и оставили отряд.

Проселочная дорога шла темным туннелем, который Ганс поспешил миновать. Через пару сотен метров они вышли на возделанные поля, и Ганс сбавил темп.

– Это был единственный плохой участок. Ты в порядке?

– Конечно!

– Давай проверим Никси.

Если что-то и прицепилось к Никси, они не смогли это найти, а его радостно виляющий хвост не подавал сигналов бедствия. Они шли дальше, и Чарли с интересом оглядывался по сторонам:

– Что вы выращиваете?

– Хлеб джунглей справа. Когда он приживется, о нем больше можно не беспокоиться, обычно он заглушает все остальное. По другую сторону – видоизмененные бананы. Они требуют больше заботы.

Вскоре они пришли к дому, он стоял на возвышенности, вокруг – никакой растительности, типичный дом колонистов на Венере, длинный и низкий, построенный из ноздреватой древесины и местной разновидности бамбука. Мать Ганса встретила Чарли так, будто он был соседским мальчиком, с которым они виделись каждый день, и приласкала Никси.

– Он напомнил мне hund [59], который я имела в Гамбург.

На стол она подала банановый пирог и кружки с кофе, в которых было в основном молоко. Никси получил свою долю пирога на полу.

В доме было еще несколько детей, моложе Ганса и очень на него похожих. Чарли так и не сумел с ними познакомиться поближе, поскольку они говорили даже меньше, чем Ганс, и вдобавок шарахались от Никси, – в отличие от матери они посчитали его очень странным. Но потом, понаблюдав, как монстр вел себя с Гансом и с их матерью, они начали робко поглаживать его. Вскоре Никси превратился в центр их внимания, в то время как Чарли они продолжали застенчиво игнорировать.

Ганс быстро проглотил свой пирог и убежал. Он вернулся через несколько минут:

– Ма, а где огнемет?

– Его забрал Па.

Ганс был обескуражен:

– Ладно… не больно-то он и нужен. Давай, Чак, пошли.

Он принес два здоровенных мачете, по лезвию в каждой руке, одно он вручил Чарли.

– Хорошо. – Чарли поднялся из-за стола и сказал: – Спасибо, миссис Куппенхаймер. Большое спасибо.

– Называй меня Ма.

– Поторопись, Чарли.

– Да. Скажи – что насчет звонка моим?

– Я забыл! Ма, ты позвонишь госпоже Вон? Скажешь, что Чак останется на ночь?

– Да, конечно. Какая у вас частота, Чарли?

– Э-э-э, вы должны позвонить на городскую телефонную станцию и попросить, чтобы им передали сообщение.

– Jawohl [60]. Ну, идите побегайте.

Они рванули через поля. Никси отпустили побегать, и он с восторгом принялся носиться туда-сюда, возвращаясь каждые тридцать секунд или около того, чтобы убедиться, что его подопечные не упали в обморок или не были похищены в его отсутствие.