Роберт Хайнлайн - Нам, живущим. Реквием

Прошло много времени, прежде чем Чарли решил вернуться к знакомому водопаду, – он останется там, будет ухаживать за Гансом, будет фильтровать для них воду и – ждать. И конечно же, мистер Куппенхаймер рано или поздно вспомнит о водопаде!

Поэтому он повернул назад… и не смог найти водопад. Он не смог найти даже ручей.

Потом он во что-то вляпался. Он не видел во что – ветви деревьев били его по лицу. Что бы это ни было, оно вцепилось в его ноги, как раскаленный провод. Пытаясь освободиться, он споткнулся и чуть не уронил Ганса. Он все же выпутался, но боль в ноге не прошла. Жжение чуть утихло, однако теперь по правой ноге расползалось онемение.

На первой же прогалине, до которой он добрался, он с радостью опустил Ганса на землю. Он плюхнулся рядом и помассировал свою ногу, затем проверил Ганса – тот все еще дышал, и сердце билось… но он был без сознания.

Никси снова обнюхал Ганса, затем поднял морду и вопросительно заскулил.

– Я ничем не могу ему помочь, – сказал ему Чарли. – У него неприятности. У меня неприятности. И у тебя тоже неприятности.

Никси залаял.

– Я сейчас, сейчас… как только смогу двигаться. Не торопи меня. Ты сам-то хотел бы потаскать его на себе какое-то время?

Чарли продолжал массировать свою ногу. Боль уходила, но онемение усиливалось. Наконец он сказал Никси:

– Я думаю, мы должны попытаться, малыш. Подожди секунду, пока я найду жука-компаса, – мне кажется, сюда мы шли в основном вдоль базовой линии, поэтому теперь нам надо попробовать повернуть назад.

Он взглянул на запястье, чтобы посмотреть, который час.

Его часы стояли.

Но они не могли остановиться – они были с автоматическим подзаводом!

Однако это произошло. То ли он стукнул их обо что-то в джунглях, то ли… не важно как, но они остановились. Он поискал часы у Ганса, думая, что его двадцатичетырехчасовой циферблат будет проще использовать в качестве шкалы компаса.

Но у Ганса не было часов, их не было на руке, их не было ни в одном из его карманов. Оставил ли он их дома вместе с поляроидами и вещмешком, или они выпали, когда Чарли его нес, уже не имело значения. У них не было никаких часов, и Чарли не знал, который сейчас час даже приблизительно. Ему казалось, что он нес Ганса, продираясь сквозь эту угрюмую чащу, целую неделю.

Так что жук-компас не мог ему ничем помочь.

В тот миг он почти признался в своем поражении. Но взял себя в руки, говоря себе, что, если все время будет идти под уклон, он непременно найдет поток… и тогда отыщется брод или водопад – либо то, либо другое. Извиваясь, он попытался найти такое положение, чтобы снова взвалить на себя Ганса и подняться, не нагружая при этом свою правую ногу.

Но Чарли мог не беспокоиться: его правая нога не работала.

В нее впились тысячи иголок, словно он слишком долго сидел в неудобном положении. Боль была почти невыносимой. И она не прошла, как это обычно бывает, и ничто из того, что он мог сделать, не заставило эту ногу подчиняться его приказам. Он опустил голову на тело Ганса и завопил.

Он ощутил, как Никси, жалобно поскуливая, вылизывает его лицо. Тогда он перестал плакать и поднял голову:

– Все в порядке, дружок. Не волнуйся.

Но ничего не было в порядке. Хотя Чарли не был крысой джунглей, он прекрасно знал, что поисковые отряды могли неделями прочесывать местность – и не найти их, могли пройти в шаге от этого места и не заметить их. Возможно, здесь никогда еще не ступала нога человека, возможно, здесь никто не появится еще много лет.

Если он ничего не придумает сейчас, они никогда не выберутся отсюда. Никси терпеливо сидел рядом, преданно глядя на своего хозяина и надеясь на него.

– Никси, теперь все зависит от тебя, мальчик. Ты меня понимаешь?

Никси проскулил в ответ.

– Возвращайся домой. Ищи! Ищи Ма. Ищи кого-нибудь. Прямо сейчас! Возвращайся домой.

Никси гавкнул.

– Не спорь со мной. Ты должен это сделать. Иди домой. Возвращайся и приведи кого-нибудь!

Никси неуверенно поглядел на него, пробежал несколько шагов в том направлении, откуда они пришли, остановился и вопросительно оглянулся.

– Правильно! Продолжай! Вернись домой! Приведи кого-нибудь! Пошел!

Никси пристально посмотрел на него, потом деловито потрусил прочь.

Некоторое время спустя Чарли поднял голову и потряс ею. Черт возьми! Он, должно быть, заснул… так нельзя…

Что, если появится другая стрекоза… я должен бодрствовать. Что с Гансом? Я должен забрать его отсюда… где же Никси?

– Никси!

Никакого ответа. Это послужило последней каплей. И все равно нужно было идти…

Его нога осталась неподвижной… ему стало не по себе.

– Никси! Никси!

Миссис Куппенхаймер услышала царапание и скулеж у дверей, вытерла руки о передник и пошла открывать. Когда она увидела, что там, она всплеснула руками:

– Lieber Gott! [61]Что с тобой случилось?

Она быстро опустилась на колени, подхватила песика и отнесла его на свой чистый стол. Склонившись над ним, она снимала пиявок и вытирала кровь, не переставая разговаривать с ним.

– Schrecklich! [62]

– Что с ним случилось, мама?

– Я не знаю.

Она продолжала работать. Но Никси вырвался из ее рук, пулей понесся прямо к закрытой двери и попытался вырваться наружу – неудачно! Он прыгал на нее, рвал ее когтями и выл.

Миссис Куппенхаймер схватила Никси и прижала его бьющееся тело к груди.

– Герта! Найди Па!

– Что с ним такое, Ма?

– Случилось что-то ужасное. Беги!

Зал Совета Бориэлиса был заполнен скаутами и взрослыми. Ганс и Чарли сидели в первом ряду, Никси устроился на стуле между ними. У Ганса были опоры поперек одного колена; у Чарли была трость. Мистер Ку'ан, спускаясь по проходу, заметил их и сел, когда Чарли убрал Никси, разделив с ним сиденье. Скаут-мастер сказал Гансу:

– Думал, ты от них избавился. – Его взгляд коснулся опор.

– Я-то – да, но Ма заставляет меня их таскать.

– Я… – Мистер Ку'ан осекся.

Председатель только что занял свое место в президиуме, полдюжины других уже сидели на местах.

– Тише, пожалуйста. – Мужчина выждал мгновение. – Этот суд чести собрался на специальное заседание для награждения. Сегодняшним вечером мы с гордостью и удовлетворением исполняем наш долг, вручая медаль за спасение жизни. Мы просим, чтобы бойскаут-новичок Никси Вон вышел вперед.

– Давай, Никси! – прошептал Чарли.

И Никси спрыгнул со стула, выбежал вперед, сел по стойке смирно и отсалютовал, дрожа.

Сегодня, когда в космосе полно кораблей, когда на внутренних планетах обустроены колонии, а земная Луна так близка, что пилоты на лунных рейсах на ночь возвращаются домой, трудно себе представить, что было время, когда «слетать на Луну» означало нечто невыполнимое, а людей, которые думали, что такой полет осуществим, считали фантазерами, мечтателями, психами.