Кейт Лаумер - Звездные мошенники

Он снова замолчал и стал извиваться в ярких фиолетовых языках пламени, которые поднялись вокруг него, вихрясь и делая все вокруг угольно-черным. Внезапно он сделался меньше, словно мое восприятие его резко изменилось. Он уже не был гигантом, стоящим на равнине, а стал рептилией величиной с человека, которая скакала передо мной, визжа больше от ярости, чем от боли. По крайней мере, мне так казалось.

— Это проще и гораздо забавнее того, что вы предлагаете, — сказал я.

— Прекратите! — закричал он; голос его сделался на пол-октавы выше. — Признаю, что вводил вас в заблуждение. Но я лишь хотел избежать усложнения ситуации и уладить все максимально быстро и просто. Однако я недооценил вас. — Он вперил в меня бешеный взгляд змеиных глазок; дым от слегка уменьшившихся языков пламени струился над его узкой головой. — Вами нелегко управлять, Флорин! Я уже говорил, что вы добровольно вошли в симулятор окружающей среды — Машину Грез, — но не для тестирования, как я сказал раньше. Это было нужно для лечения. Вы — важная персона, Флорин. Вы очень нужны им. Вас загипнотизировали. Подавили внешние слои вашей памяти и создали новую реальность, записав ее в ваш мозг, чтобы вы соответствовали предложенной роли. Их намерение состояло в том, чтобы управлять вашими галлюцинациями, показать, насколько ненадежен этот способ бегства от действительности, и таким образом вернуть вас в реальный мир.

— Звучит знакомо, — сказал я. — Вот только сделать это они хотели с сенатором.

Дисс посмотрел на меня в замешательстве:

— Разве вы еще не поняли? Вы и есть сенатор.

— Это и в самом деле было весьма забавно, — продолжал Дисс. — Вы скрылись внутри личности легендарного Флорина; тогда Ван Воук принял все меры, чтобы поручить вам, Флорину, Стальному Человеку, стать телохранителем сенатора. Он сделал вас телохранителем самого себя, и вы столкнулись с неразрешимым парадоксом.

— Больше походит на злую шутку. Но почему ничего не вышло?

— Ваше осажденное воображение проявило похвальную изобретательность и создало сенатора, который был вами, но в то же время существовал отдельно от вас. Когда давление на вас стало расти, вы оправдали его уход, назвав его просто актером. Но это лишь породило новые вопросы. Оставалась нераскрытой главная тайна: кто такой настоящий сенатор, то есть вы сами? Вы стали одержимы поисками ответа. Ван Воук и его группа, контролируя ваши фантазии, безуспешно попытались удалить со сцены Барделла. Наконец, в знак отчаяния, они подсунули вам его фальшивый труп. Но вы — или ваше подсознание — дали достойный ответ. Разумеется, вы были против своего ухода со сцены. Вы превратили самозванца в бездушный манекен и продолжали сражаться с собственными страхами, что явно вело к вашему самоуничтожению. Но вы все равно не были удовлетворены. Вы разгадали обман и упорно действовали, к полной растерянности всего галактического сообщества.

— И тогда вмешались вы, рассказали мне часть истории и отправили меня обратно, чтобы я разрушил штуковину, которую вы называете Машиной Грез.

— Вам не удалось это сделать. Но я надеюсь, теперь-то вы понимаете, что никогда не сумеете избавиться от себя самого, Флорин? Вы и есть ваша Немезида, которую вы преследуете и которая преследует вас… Вы — тот, кого поклялись защищать и на кого нападаете… или, может, наоборот? — Его сверкающие глаза неотрывно смотрели на меня, к нему возвращалась прежняя уверенность. — Подумайте о том, что будет дальше, Флорин. Вы обречены вечно идти куда-то и проверять, проверять, вечно тащить невыносимый, но фатальный груз — себя самого.

— Очень поэтично, — сказал я. — Но почему вы с самого начала не сообщили мне, что я и есть сенатор? К чему эти россказни об эксперименте?

— Я не знал в точности, как вы воспримете известие о том, что вас объявили безумцем, — насмешливо произнес он. — Но теперь, повидав ваше монументальное эго в действии, я склонен быть менее осторожным.

— Все просто, да? Вы делаете что угодно таким простым и завлекательным. И я ничего не помню, потому что мою память заменили пустым местом, да? Все это было не взаправду, когда мы размахивали заряженным оружием и ввязывались в перестрелки, а вот теперь явились вы — хороший полицейский, который все расставит по местам. Знаете что, Дисс? Вы хороший парень и нравитесь мне, но мне кажется, что вы лжете.

— Я лгу? Но это же нелепо. Я имею в виду, теперь. Раньше — конечно, когда я еще не оценил полностью ваши возможности…

— Не волнуйтесь, Дисс. Вы уже подорвали к себе доверие. Это самый вежливый способ назвать человека проклятым лжецом. Зачем вы хотите уничтожить Машину Грез?

— Я уже объяснял…

— Знаю. И я вам не поверил. Попробуйте еще раз.

— Но это абсурд. То, что я сказал вам, чистая правда.

— Вам не нравится игра с подменой реальности, в которой мы оба участвуем, Дисс?

Я представил себе, как нас окружают стены. И стены тут же появились. Я сделал их бледно-зеленым фоном лаборатории. Затем превратил все воображаемое в реальное. Дисс зашипел, отступая к большому пульту управления, на котором горела яркая надпись: «Аварийная перегрузка». В таком окружении человек-ящерица почему-то еще больше уменьшился, став довольно жалкой ящерицей с жестким воротничком и тугим галстуком-ленточкой.

— Чего вы хотите, Флорин? — прошептал он. — Чего добиваетесь?

— Пока не знаю, — сказал я и поместил на полу бледно-голубой персидский ковер.

Но он не гармонировал со стенами. Тогда я сделал ковер бледно-зеленым. Дисс завизжал и стал подпрыгивать на месте, словно пол под ним вдруг стал горячим.

— Больше не надо… больше не надо… — лепетал он.

— Вы готовы сдаться? Прежде чем я превращу эту свалку в клуб плейбоев с хладнокровными кроликами в бронированной чешуе?

— В-вы н-не… можете… — Дрожащий голос повысился до сопрано.

— Я становлюсь беззаботным, Дисс. Меня уже не волнует, сохранится школа или нет. Хочу увидеть, как она трещит по швам.

Я убрал зеленые плитки и поместил вместо них обои с цветочками. Потом добавил окно, за которым, к моему удивлению, появилась желтая пустыня, простиравшаяся невероятно далеко, на что не имела права ни одна пустыня в мире. Я взглянул на Дисса, облаченного теперь в облегающую позолоченную форму со сверкающими знаками различия, серебряными галунами, медалями всех цветов радуги, полированными сапогами и острыми шпорами. В правой руке он держал арапник, которым нетерпеливо похлопывал по сапогу. В шикарной форме он почему-то выглядел еще более мелким.

— Ладно, Флорин, вы не оставляете мне выбора. Вынужден сообщить, что я — старший инспектор Службы безопасности Галактики и вы арестованы.