Мэтт Хейг - Полночная библиотека [litres]

Гюго, заключила она, был странной личностью. Для того, кто столь глубок и искренен в беседе, он оказался слишком отчужден от пребывания в моменте. Возможно, после такого множества прожитых жизней, единственным человеком, с которым у него получилось бы сформировать близкие отношения, был он сам. Она почувствовала, что он вполне мог обойтись без нее.

И спустя несколько мгновений исчезла.

– Кто вы?

– Ты знаешь мое имя. Я миссис Элм. Луиза Изабель Элм.

– Вы Бог?

– Она улыбнулась.

– Я та, кто я есть.

– И кто же?

– Библиотекарша.

– Но вы не настоящая. Вы просто… механизм .

– Разве не все мы такие?

– Не такие. Вы – продукт какого-то странного взаимодействия моей психики с мультиверсумом, какое-то упрощение квантовой волновой функции или что там еще.

Миссис Элм выглядела обеспокоенной этим предположением.

– В чем дело?

Глядя на желто-коричневый каменный пол, Нора вспомнила о белом медведе.

– Я чуть не умерла.

– И помни, если ты умрешь в какой-либо из жизней, ты не сможешь вернуться сюда.

– Так нечестно.

– В библиотеке строгие правила. Книги ценны. Ты должна бережно с ними обращаться.

– Но есть же другие жизни. Другие версии меня. Не эта я.

– Да, но пока ты проживаешь их, именно ты расплачиваешься за последствия.

– По-моему, это кисло, если честно.

Библиотекарша улыбнулась краешками губ, словно свернулся опавший листок.

– Что ж, это любопытно.

– Что любопытно?

– Как радикально ты изменила свое отношение к смерти.

– Что?

– Ты хотела умереть, но больше не хочешь.

Нора поняла, что миссис Элм, пожалуй, в чем-то права, хотя и не во всем.

– Ну, я все еще считаю, что моя настоящая жизнь не стоит того, чтобы ее прожить. По сути, последний опыт только что это подтвердил.

Она покачала головой.

– Сомневаюсь, что ты так думаешь.

– Я правда так думаю. Поэтому и сказала.

– Нет. «Книга сожалений» становится легче. В ней теперь много белых страниц… Похоже, ты провела всю жизнь, говоря то, чего в действительности не думаешь. Это одно из твоих ограничений.

– Ограничений?

– Да. У тебя их много. Они мешают тебе видеть истину.

– Какую?

– О самой себе. И тебе правда нужно начать стараться. Разглядеть истину. Потому что это важно.

– Я думала, у меня бесконечное число жизней, из которых я могу выбрать.

– Тебе нужно выбрать жизнь, в которой ты будешь счастлива. Иначе скоро не останется выбора.

– Я встретила человека, который делает это уже очень долго, и он так и не нашел жизни, которая ему понравилась бы…

– Ну, Гюго обладает привилегией, которой у тебя нет.

– Гюго? Откуда вы…

Но потом она вспомнила, что миссис Элм знает гораздо больше, чем она, Нора.

– Нужно выбирать осторожно, – продолжила библиотекарша. – Однажды библиотеки может здесь уже не оказаться, и ты исчезнешь навсегда.

– Сколько жизней я еще могу испытать?

– Это не волшебная лампа, а я не джинн. Нет установленного числа. Может, одну. Может, сотню. Но у тебя есть бесконечное число выборов, пока часы в Полночной библиотеке показывают полночь . Потому что, пока здесь полночь, твоя жизнь – твоя осевая жизнь – пребывает на грани жизни и смерти. Если время сдвинется, это значит, что происходит что-то очень… – она подыскала подходящее слово: – … Решающее . Что-то, что сравняет Полночную библиотеку с землей, и нас вместе с ней. Поэтому я на твоем месте была бы осторожна. Я постаралась бы очень тщательно подбирать место, где бы хотела оказаться. Ты явно делаешь успехи, насколько я могу судить. Похоже, ты поняла, что жизнь может стоить того, чтобы ее прожить, если найти подходящую. Но ты же не хочешь, чтобы эти двери захлопнулись, прежде чем у тебя появится шанс войти в них.

Они обе долго молчали, пока Нора изучала книги вокруг себя. Все имеющиеся возможности. Спокойно и медленно она ходила вдоль полок, гадая, что скрывается за обложками, мечтая, чтобы зеленые корешки дали ей какую-то подсказку.

– Итак, какая книга тебе нравится? – услышала она голос миссис Элм за спиной.

Нора вспомнила слова Гюго в кухне.

Мечтай по-крупному.

Библиотекарша пронзила ее взглядом.

– Кто такая Нора Сид? И чего она хочет?

Тогда Нора подумала о том, что приближает ее к счастью – о музыке. Да, порой она все еще играла на пианино и на клавишах, но она оставила сочинительство . Она забросила пение. Она вспомнила о счастливых первых выступлениях, когда исполняла «Прекрасное небо». Вспомнила, как ее брат радовался, стоя на сцене с ней, Рави и Эллой.

Теперь она точно знала, какую книгу просить.

Она потела. Это было первое наблюдение. Ее тело бил адреналин, а одежда липла к коже. Возле нее стояли люди, двое с гитарами. Она слышала гул. Объемный, мощный людской гул – рев жизни, медленно обретавший ритм и форму. Он становился пением.

Перед ней стояла женщина, она вытирала лицо Норы полотенцем.

– Спасибо, – сказала Нора, улыбнувшись.

Женщина, казалось, удивилась, словно с ней заговорил бог.

Она заметила мужчину за барабанами. Рави. Волосы выбелены, одет в костюм цвета индиго, а там, где должна быть рубашка, виднелась голая грудь. Он выглядел совершенно другим человеком по сравнению с тем, который изучал журналы в киоске Бедфорда лишь вчера, или с парнем в деловой голубой рубашке, слушавшим ее катастрофическую речь в гостинице InterContinental.

– Рави, – сказала она, – ты потрясающе выглядишь!

– Что?

Он не расслышал ее из-за шума, но у нее возник новый вопрос.

– А где Джо? – спросила она, почти крича.

Рави мгновенно смутился, или испугался, и Нора начала готовить себя к ужасающей правде. Но ничего такого не последовало:

– Как обычно, думаю. Обхаживает иностранную прессу.

Нора понятия не имела, что происходит. Он, получается, еще был членом группы, но все же не вполне, раз не выступал с ними на сцене. И раз он не был в группе, что бы ни вынудило его бросить, случившегося было недостаточно, чтобы он исчез из нее полностью. Из того, что сказал Рави, или того, как именно он это сказал, Джо все еще был частью команды. Эллы тоже не было рядом. На бас-гитаре играл мускулистый здоровяк с бритой головой и в татуировках. Она хотела узнать больше, но время было явно неподходящим.

Рави махнул рукой, показывая туда, где находилась, как теперь увидела Нора, очень большая сцена.

Она была потрясена. Даже не знала, что чувствовать.

– На бис, – сказал Рави.

Нора попыталась собраться. Прошло много времени с тех пор, как она хоть что-то исполняла. И даже тогда ее слушателями был десяток безразличных людей в подвале паба.

Рави склонился над ней.