Мэтт Хейг - Полночная библиотека [litres]

– А что я сказала?

– Ну, о том, как у нас все прошло само собой. У нас с тобой. И что ты не держишь обиды. Я просто хочу поблагодарить тебя за эти слова. Я знаю, что я чертовски трудный человек. Знаю. Но я работаю над собой. Я хожу к психотерапевту, он чертовски хорош.

– Это… здорово.

– Я скучаю по тебе, Нора. Нам было хорошо вместе. Но в жизни есть много чего, помимо фантастического секса.

– Да, – согласилась Нора, пытаясь держать воображение в узде. – Безусловно.

– У нас было много хорошего. Но ты права, что рассталась со мной. Ты поступила правильно, в космическом порядке вещей. Нет отвержения , есть смена направления . Знаешь, я много думал. О космосе. Я настраиваюсь. И космос говорит, что мне нужно собраться. Таков баланс. Между нами были глубокие чувства, и наши жизни такие напряженные, это как третий закон механики Дарвина. О том, что действие приводит к противодействию. От чего-то приходится отказаваться. И ты увидела это, и теперь мы просто частицы, парящие во вселенной, которые однажды могут воссоединиться в Chateau Marmont… [79] Отель в Лос-Анджелесе.

Она понятия не имела, что ответить.

– Кажется, это был Ньютон.

– Что?

– Третий закон механики.

Он склонил голову набок, как смущенный пес.

– Что?

– Забудь. Это не важно.

Он вздохнул.

– Ладно, я допью эту маргариту. Ведь у меня утром тренировки. Мескаль, видишь. Не текила. Надо быть чистым. У меня новый тренер. По смешанным единоборствам. Крутой.

– Ясно.

– И, Ноно…

– Да?

– Можешь еще раз назвать меня так, как обычно?

– Хм…

– Ну, ты знаешь.

– Разумеется. Да. Конечно.

Она пыталась придумать, что это может быть за прозвище. Рири? Сухарик? Платон?

– Не могу.

– Люди?

Она деланно оглянулась.

– Именно. Люди. И ты знаешь, теперь, когда мы разошлись, это слегка… неуместно.

Он меланхолично улыбнулся.

– Послушай. Я буду на твоем финальном шоу в Лос-Анджелесе. В первом ряду. В Staples Center [80] Многофункциональный спортивный комплекс в Лос-Анджелесе, открыт в 1999 г., место проведения спортивных и массовых мероприятий. . Ты не сможешь меня остановить, ясно?

– Это так мило.

– Друзья навеки?

Почувствовав, что беседа заканчивается, Нора внезапно захотела спросить.

– Ты правда увлекался философией?

Он рыгнул. Поразительно, как шокировало осознание, что Райан Бейли был обычным человеком, в человеческом теле, которое изрыгает газ.

– Что?

– Философией. Много лет назад, когда ты играл Платона в «Афинянах», ты давал интервью и сказал, что читал много философов.

– Я читал жизнь . А жизнь – это философия.

Нора не поняла, что он имел в виду, но в глубине души гордилась, что эта ее версия бросила звезду экрана первой величины.

– Кажется, тогда ты сказал, что читал Мартина Хайдеггера.

– Какого Мартина Хот-Дога? О да, это так, фуфло для журналистов. Знаешь, много можно белиберды наговорить.

– Да. Конечно.

– Adios, amiga [81] Пока, подруга (исп.) . .

– Adios, Райан.

А потом он исчез, и Джоанна улыбалась ей, не говоря ни слова.

В Джоанне было что-то учительски-утешающее. Норе показалось, что этой ее версии Джоанна нравится. Но потом вспомнила, что должна сделать подкаст от имени группы, хотя не знала имен половины участников. Или названия последнего альбома. И вообще никаких альбомов.

Машина притормозила возле роскошной загородной гостиницы. Модные автомобили с затененными стеклами. Пальмы со сказочной подсветкой. Архитектура иной планеты.

– Бывший дворец, – сообщила ей Джоанна. – Спроектирован лучшим бразильским архитектором. Забыла имя, – проверила. – Оскар Нимейер, – продолжила она после паузы. – Модернист. Но это здание более пышное, чем его обычные строения. Лучшая гостиница в Бразилии…

А потом Нора увидела небольшую толпу: люди держали в вытянутых руках телефоны, словно попрошайки с мисками, и снимали ее прибытие.

Ты можешь иметь все и не чувствовать ничего.

@NoraLabyrinth, 74.8К ретвитов, 485.3К лайков

Было дико думать об этой жизни, сосуществующей с другими ее жизнями в мультиверсуме, как об одной из нот в аккорде.

Нора практически не могла поверить, что, в то время как в одной жизни она с трудом платила за жилье, в другой она вызывала такое восхищение у людей по всему миру.

Горстка фанатов, которые снимали прибытие гастрольного автобуса в гостиницу, теперь ждали автографов. Их, казалось, не интересовали другие участники группы, но им очень хотелось пообщаться с Норой.

Она выделила взглядом одну фанатку, которая шла, шурша гравием, по направлению к остальным. Татуировки на теле, одета как эмансипе, застигнутая в киберпанковой версии постапокалиптической войны. И прическа в точности Норина – с выбеленной прядью.

– Нора! Нораааа! Привет! Мы любим тебя, королева! Спасибо, что прилетела в Бразилию! Ты крута!

А затем они начали скандировать:

– Нора! Нора! Нора!

Пока она раздавала автографы неразборчивой подписью, парень лет двадцати снял футболку и попросил расписаться на плече.

– Это для татуировки, – объявил он.

– Серьезно? – спросила она, надписывая свое имя на его теле.

– Это самый яркий момент моей жизни, – изливал он свои чувства. – Меня зовут Франсиску.

Нора удивилась, каким образом надпись на коже шариковой ручкой может считаться ярким моментом существования.

– Ты спасла мою жизнь. «Прекрасное небо» спасло мою жизнь. Та песня. Она такая мощная.

– О! О, ух ты! «Прекрасное небо»? Ты знаешь «Прекрасное небо»?

Фанат залился истерическим смехом.

– Ты такая забавная! Поэтому ты мой кумир! Я так тебя люблю! Знаю ли я «Прекрасное небо»? Восхитительно!

Нора не знала, что ответить. Эта песенка, написанная ею в девятнадцать лет в университете в Бристоле, изменила жизнь человека в Бразилии. Это впечатляло.

Это явно была жизнь, предназначенная для нее. Она засомневалась, что когда-нибудь сможет вернуться в библиотеку. Она могла пережить восхищение. Это лучше, чем сидеть в Бедфорде в автобусе номер семьдесят семь, тихонько напевая в окно печальные мелодии.

Она попозировала для селфи.

Одна молодая женщина была готова расплакаться. Она держала большое фото, на котором Нора целовалась с Райаном Бейли.

– Я так расстроилась, когда ты с ним порвала!

– Понимаю, да, это грустно. Но, знаешь, всякое бывает. На ошибках… учатся.

Джоанна возникла возле нее и мягко повела в сторону, к гостинице.

Достигнув элегантного, пахнущего жасмином холла (мрамор, люстры, букеты цветов), она увидела, что остальные участники группы уже сидят в баре. Но где ее брат? Может, обхаживает прессу где-то еще.