Виктор Колупаев - Избранные произведения в одном томе

— Нет, братцы, это надо попробовать! — вдруг заявил Акимов. — Ведь если удастся снизить амплитуду до десяти — двенадцати дней, можно будет попробовать еще одну идейку: уменьшить частоту флуктуаций хотя бы до половины вектора прямой скорости времени.

— Товарищ Акимов очень верное решение предлагает, — сказал Вельский.

А Акимов продолжал:

— Практически можно будет пройти во времени даже самим. Только, как в старых кинофильмах, все будет двигаться в два раза быстрее.

— Это уже гораздо лучше. Работают, работают еще головы, — сказал Вяльцев.

— На недельное путешествие можно было бы получить у техсовета разрешение.

— Это уже почти выполнение темы. По крайней мере, теоретически. Дело только во времени. Ну вот, поговорили и все стало ясно, — умиротворенно сказал Вяльцев.

— До порога, — возразил Акимов. — А там все снова полетит кувырком. У нас каждый день с утра все ясно, а к вечеру уже ничего не поймешь. Руки иногда опускаются.

— А конденсаторы все-таки нужно доставать с нормальной утечкой квантов времени, — тихо заметил Вельский.

— Будем добывать, — устало сказал Виктор. — Будем добывать. Ну, а теперь давайте схему.

Чекин развернул лист ватмана со схемой. Три инженера зашевелились и начали придвигать стулья к столу. До этого они сидели молча, мало что понимая в разговоре, но теперь настал их час.

— Ух и понаворочали! — удивился Вяльцев.

— На первый взгляд сложнее, а на самом деле — проще и надежнее.

— Так, так. Посмотрим… Датчики у нас размещаются по углам транстайма… Эта логическая схема вырабатывает программу?

— Да, но не совсем… Тут вот в чем изюминка…

— Ну-ка, ну-ка! — В кабинете Вяльцева снова поплыл дым от сигарет.

— Второй Главному. Проследил движение по тропе. Дзяпики с плитами на плечах бегут довольно плотным потоком, затем исчезают.

— Главный Второму. Что значит: исчезают?!

— Тропа проходит под густой кроной дерева. За деревом тропы и людей не обнаружено.

— Что они, сквозь землю проваливаются?

— Не похоже. Тут что-то другое.

— Что за чертовщина еще! Ты все тщательно проверил?

— Да. С воздуха, конечно. На минимально возможной высоте. Дальнейший поиск надо проводить с земли. Оставить глайдер?

— Нет. Проверь другие тропы и засеки подобные места, если только они будут, на карте.

— Второй Главному. Вас понял.

«Ну, транстайм, какие еще неожиданности ты принесешь нам», — подумал Вяльцев.

… - Пойдем посмотрим, что делают с нашим фиакром.

— Фиакр, телега, тарантас! Как только не называют наш транстайм.

Все работа да работа! Как белки в колесе? Времени в сутках не хватает, Кино, театр, ресторан? А что это такое? Не помнят уже. Иногда пробежаться на лыжах, если погода теплая. А теплой погоды в эту зиму почти и нет. Морозы, морозы! Вяльцев приходил в свою однокомнатную квартирку только к ночи. Хорошо, если дочь не спит. А то ведь можно и лицо ее забыть. Валентина ворчит, хотя и сама входит в состав экспедиции. Работа, работа! Когда жить-то по-человечески будем? А как это — по-человечески? Акимов живет в общежитии, и жены у него нет. Хорошо, никто не ворчит над ухом. А может, плохо?

Вяльцев и Акимов спустились на первый этаж в «макетку». Здесь пахло железом, сваркой, грохотали листы железа, гулко ухал пресс, визжали пилы и стучали молотки. В прокуренном и дымном воздухе фигуры людей казались силуэтами на фоне яркого света ламп, установленных у каждого рабочего места.

К ним тотчас же подошел начальник производственного отдела Маханов Павел Алексеевич. Подошел медленно, задумчиво грызя дужку очков. Это был полный и медлительный мужчина лет сорока пяти. Зачем ему были нужны очки? Никто не видел их у него на носу. Во рту — постоянно. Павел Алексеевич, глядя в сторону, ехидно сказал:

— Что же вы, граждане?

— А кто его знает, что же мы, — с неприязнью в голосе сказал Вяльцев. Не любил он Маханова. И не за ехидство и мелкое подхалимство к начальству. Не знал человек свою работу, за это и не любил, не уважал его Вяльцев.

— Знать-то вы знаете, а документики-то даете с ошибочками. Да-а-а. С ошибочками.

— Что случилось?

— Базы нет на чертежике. К чему привязывать размерчик-то?

— Что за чертеж?

— Алехин! Николай! Подойди сюда с чертежиком, — К ним подошел молодой парень в рабочем комбинезоне, перемазанный ржавчиной. — Вот. Тема «Транстайм». Ваша тема?

— Наша, наша. Знаете же, что наша. Зачем спрашиваете?

— Уточняю, чтобы ошибочки не вышло. Объясните слесарю Алехину, что тут к чему, — ласково сказал Маханов.

— Черт знает что! Вызовите конструктора, который выпустил этот чертеж, он вам все и объяснит, — зло ответил Вяльцев.

— Конструктора-то мы вызовем, — ласково тянул Маханов. — И к начальнику СКБ сходим.

— С этим чертежиком пойдете? — спросил Вяльцев.

— С этим, с этим. А то вы документацию даете недоработанную, а план с меня спрашиваете.

— Да-а-а. Дела. Ну сходите, сходите. А когда датчик анализатора выбора места остановки будет готов? Тоже документация подводит?

— Завтра сдадим, — мгновенно ответил Павел Алексеевич.

— Дай Бог! Второй месяц уже ждем.

— Круг двадцать из тройки… — начал объяснять Маханов.

Вяльцев не дослушал его, махнул рукой и потянул за рукав Акимова.

— Круг двадцать им снабженцы не достали! А сколько тонн стали загнали в брак? Знает ведь, что нельзя из какого попало материала делать, а все равно делает. Лишь бы увернуться! Сухим из воды выйти. Зацепочку ему надо.

Акимов не принимал участия в этом задушевном разговоре. Не его это было дело. Начальники сами разберутся.

Когда они немного отошли в сторону, Акимов спросил:

— Тебе что, Виктор, путевку в санаторий дали? Или на курорт?

— Какой еще курорт?! — огрызнулся Вяльцев.

— А я думал — дали.

— Пока здоров. Пусть другие едут.

— Скоро и ты поедешь.

— Ты это к чему? — подозрительно посмотрел на него Вяльцев.

— К тому, что зря ты кипятишься. Объяснил бы Павлу Алексеевичу. Извинился бы.

— Издеваешься?

— Издеваюсь, — признался Акимов. — Но все-таки для пользы делу.

— Подстраиваться под подлецов? Не желаю!

— Какой же он подлец. Он же душа-человек. Он за свою «макетку», знаешь, как болеет? Они и премии регулярно получают.

Вяльцев промолчал.

— Может быть, он искренне хочет делать все, как надо. Но не получается. Чего-то не хватает.

— Может быть, ума?

— Вполне возможно, что и ума! А признаться боится. Снимут с должности. Зарплату срежут. Вот и изворачивается человек. Детей-то кормить надо.

— Каких детей?! — взревел Вяльцев. — Его дети уже сами могут накормить.

— Я в переносном смысле. Деньги-то ведь не бывают лишними.

— По-моему, это и есть подлость. Знать, что ни черта не знаешь, не понимаешь, и делать вид, что во всем отлично разбираешься.