Кейт Лаумер - Запредельный человек [сборник]

— Маргаритки, — сказал я. — Белые.

— Стив, ты узнаешь это место?

— Это мой завод. А это — мой кабинет.

Я прошел к столу и достал из выдвижного ящика бутылку. На остатках этикетки было написано: «...ЭМИ АРТАН».

— Что еще ты помнишь?

Я взглянул на картину на стене. Стекло, хоть и грязное, было цело. Но за ним не осталось ничего, кроме пригоршни праха. Я снял картину, и в стене за ней обнаружилась металлическая дверца с ручкой-реле. Сейф. Приоткрытый.

— Кто-то уже успел побывать здесь, — проскрипел Джесс.

Я запустил руку в сейф и ощупал верхнюю стенку В ней имелась дырочка.

— Мне нужна проволока, — сказал я.

Джесс порылся в сумке на поясе и протянул мне кусок. Я запустил его в дырочку. Раздался щелчок — и задняя стенка сейфа упала мне на руку. За ней оказался выдвижной ящик. Я достал его. Он оказался пуст, если не считать хлопьев черной краски.

— Что ты ожидал найти? — спросил Джесс.

— Сам не знаю.

Я дунул в пустой ящик, и хлопья взвились мне в лицо. Я уже хотел отбросить ящик, но тут мой взгляд уцепился за дно. Краска там была сухая и шелушилась.

— В чем дело? — спросил Джесс, пристально глядя на меня.

— Он не был покрашен изнутри, — вспомнил я. — Это черный углеродный сплав...

Ногтем я соскреб краску и увидел нацарапанные слова: «В ОПЕЧАТАННОМ КРЫЛЕ».

...Фрейзер взирал на меня, словно на собаку, которую переехал автомобиль. За спиной у него стояли Гатли, Смит, Джейкобс и еще пара из техобслуживания.

— Исполняйте приказ, черт подери! — кричал я, а в висках кувалдами стучала кровь. — Я же велел закрыть эту часть. Бог свидетель, я не шутил!

— Мы все знаем, что ты чувствуешь, Стив, — сказал Фрейзер. — Но это лишено смысла...

Мимо него протиснулся Хобарт, и я увидел его жирную морду.

— Послушай, Дрейвек, мы вбухали в этот проект такие деньги...

Я замахнулся на него, но руку перехватили. Тогда я сломал ему ногу; и все они кучкой прижались к стене — все, кроме Фрейзера. Ему одному хватало духа спорить со мной. Рот у него был в крови. На полу лежал и стонал механик Браун.

— Он спятил! — визжал Хобарт.

Фрейзер смотрел мне в глаза и говорил:

— Хорошо, Стив, если ты этого хочешь...

— Ты понимаешь, что это значит? — Казалось, прошло много времени, но Джесс по-прежнему стоял подле меня с фонариком, а я все так же смотрел внутрь ящика. Наконец, я отбросил его, слой пыли приглушил звук падения.

— Да, — сказал я. — Понимаю.

Я вернулся в помещение, из которого мы вошли в кабинет. Ребристый потолок покрывал гобелен грязной паутины, стены, некогда желто-коричневые, теперь были зеленовато-черными. Зато теперь я знал, где копать. В нише в дальнем конце комнаты была дверь — рядом с ржавой трубой, торчащей из сгнившего бачка для охлаждения воды. Дверь со скрипом отворилась, и Джесс посветил внутрь: кругом пыль и груды бесформенного мусора — остатки бывшей мебели, столов и стульев.

— Приемная, — сказал я. — А там — рецепция.

Я миновал кучу проржавевшего металла, прошел по коридору, поднимая клубы пыли, потом через двойные двери, от одного толчка слетевшие с петель, спустился по ступеням и остановился у двойных металлических дверей, ржавых и распахнутых.

Я чувствовал, наверное, то же, что и Питри [11] 11. Уильям Питри (1853 - 1942) - британский археолог - египтолог, профессор Лондонского университета. , когда тот читал письмена в гробнице Тутанхамона. Сердце билось тяжело и медленно, будто отстукивая похоронный марш. Я не желал видеть то, что находилось за этими дверьми. Тут подошел Джесс и посветил внутрь фонариком. На пол просторной комнаты с высоким потолком легли длинные тени. Вдоль одной стены лежали трубы и разобранные леса. У противоположной стены громоздилось что-то вроде пробитого танкера: каркас в листах облицовочной стали. Пыли тут тоже было много, а в воздухе витал запах гнили.

Джесс повел лучом фонарика по стене напротив, мазнул им по боку цистерны, выхватил из тьмы систему труб и силовых трансформаторов, смонтированных, словно стропила, под черным потолком.

— Для чего все это? — спросил Джесс. — Чем вы тут занимались?

— Обрабатывали и упаковывали пищевые продукты. Этот бак — элемент нашей новой технологии.

— Почему его не закончили?

— Не помню.

Джесс еще немного поводил лучом по комнате. По пыльному полу к дальней стене вела цепочка следов. Они огибали бухту толстого кабеля в растрескавшейся оплетке и исчезали во тьме. Лицо у меня стало липким, в ладонях покалывало. В тени меня ждало что-то, и в животе у меня холодным свинцом разлился страх.

Я шагнул вперед, Джесс последовал за мной, освещая дорогу. По ту сторону недособранной цистерны открылся цех с высоким потолком, окруженный по периметру галереей. Я поднялся на мостки, прошел мимо открытых загрузочных ячеек, в которых под слоем пыли поблескивали лотки из нержавеющей стали. Вонь стала крепче.

Мостки свернули в последнюю ячейку. Я заглянул внутрь, поднырнув под низкий колпак, не разгибаясь, посмотрел в обрамленный каркасом проем на месте поваленной стены. В свете фонарика механизмы в помещении отбрасывали сложное переплетение теней. От этой машинерии тянулись трубки, кабели и провода к трехметровому баку, похожему на железное легкое. В приоткрытый люк бака я увидел то, от чего мои внутренности сжались, словно их стиснули когти огромной птицы. Я распахнул крышку. На меня смотрело лицо: бурое, сухое, словно вырезанное из дерева. С головы свисали спутанные волосы песочного оттенка, за иссохшими губами поблескивали зубы. От плоти осталась только натянутая на кости пурпурно-коричневая кожа. Я насчитал два десятка небольших ран.

— Это капсула жизнеобеспечения, — сказал Джесс. — Ее взломали. Видишь оборванные провода?

— Совсем мальчишка, — сказал я. — Лет шестнадцать, не больше. Волосы длинные, на щеках ни щетинки.

— В стерильной атмосфере получилась идеальная мумия.

— Тот, кто отправил нас сюда, хотел показать не только это, — сказал я. — Должно быть еще что-то. Помоги-ка.

Я ухватил мумию за правую руку — жесткую и сухую, как прошлогодняя кукурузная шелуха и приподнял; весила она примерно столько же. Под трупом ничего не оказалось, только черное пятно.

Джесс посветил фонариком внутрь капсулы, и я увидел мешанину трубок и проводов. Мертвец лежал на спине, чуть приподняв одну ногу, вытянув руки по швам и сжав кулаки. Один кулак немного отличался от другого.

— У него что-то в руке, — сказал я.

Стал разжимать палец, и тот отломился. В кулаке мертвец сжимал небольшой металлический цилиндр с завинчивающимся колпачком. В цилиндре оказалось несколько тугих бумажных рулончиков.