Святослав Сахарнов - Лошадь над городом

«И что за мода звонить посреди ночи», — обреченно думал Згуриди, с трудом разбирая слова и машинально, лишь бы что-то сказать, поддакивая. И вдруг в трубке щелкнуло, голос директора стал ясен и разборчив.

— Я в третий раз спрашиваю, что нашел этот ваш... Иванов? Тот, что с перебитым носом. У него была почти неделя. Если только вы с ним ничего не нашли...

— Отчего же, — испуганно пробормотал Бронислав Адольфович. — Нашли... Нашел... Кое-что есть.

— Большая глубина? — уже спокойнее спросил директор.

— Не очень.

— Ну вот, это другой разговор. Так утром и доложу. Считайте — на время мы спасены. Приеду во вторник, сразу же вместе с этим кривоносым и чертежами ко мне в кабинет.

Трубка на том конце провода брякнулась о рычаг.

«Все... Погиб... Уволен. В лучшем случае, переведут с понижением», — обреченно думал Бронислав Адольфович, наливая себе на кухне стакан воды. Выпив воду, он вернулся в спальню и сел на кровать рядом с беспокойно ворочающейся супругой. Его знобило.

— Ну что ты стучишь зубами? — с неудовольствием пробормотала жена, окончательно просыпаясь и усаживаясь на постели. — Что он тебе сказал?

— Не дают доработать до пенсии, — хрипло (горло сдавило петлей) пожаловался Згуриди, — валидол у тебя далеко?

— В правом ящике.

Директор зевнула, показав одетые в литое золото синеватые бугристые десны.

— Пойду, опущу ноги в теплую воду, — выдавил окончательно раскисший муж и ушел в ванную комнату. Скоро оттуда послышалось гудение, плеск воды, щелкание всплывающих пузырей, а затем и стук в потолок соседа, разбуженного этими звуками посреди ночи.

Придя в «Новоканал», Бронислав Адольфович, не медля ни минуты, приказал собраться у него сотрудникам, которым по забывчивости всего лишь день назад поручил обшарить архивы.

— Удалось? Ну, ну, не тяните, — зло, с места в карьер потребовал он. — Вот вы. И вы? Хорошо искали?

В кабинет вошла испуганная тишина.

— Та-ак, — протянул завсектором, — неужели никто из вас не нашел ничего стоящего? А к Машине вы обращались?

Сотрудники отвели глаза.

— Даже оправданий не придумали, — свистящим шепотом продолжил Бронислав Адольфович. — Какой дурак взял вас когда-то в сектор? Останется ли кто-нибудь из вас в этих стенах через год? Э, да что там!.. — взгляд его упал на бледное лицо Шурочки, и, не в силах продолжать, он обреченно махнул рукой.

Истолковав этот жест отчаяния как разрешение уйти, сотрудники, стараясь не устраивать в дверях толчею, табунком покинули кабинет.

Когда дверь за последним из них закрылась, Брослав Адольфович упал в кресло. Рассчитывать было больше не на что, через два дня приезжает директор, все пропало... Но тут дверь скрипнула, и в проеме показалось бледное девичье лицо. Большие голубые глаза все еще были полны испуга.

— Бронислав Адольфович, — робко сообщила Шуочка, — к вам пришел один человек.

— Не нужен мне никто, — обреченно ответил он. — Не хочу. Скажите, занят, принять не может.

Шурочка на минуту исчезла. За дверью раздался шепот. Она появилась вновь.

— Говорит — из института по распределению.

— У нас нет мест.

— Говорит, была телеграмма.

— Как его фамилия?

— Иванов.

Если бы белый бетонный потолок рухнул в это мгновение вместе с чешской люстрой или если бы Шуочка, вытащив из-за двери метлу, верхом на ней описала бы круг над столом начальника, Бронислав Адольович испугался бы намного меньше. Челюсть его отвисла, колени разошлись, заведующий сектором вцепился в кресло и свистящим голосом сказал:

— Пусть войдет.

Сказав это, он опустил глаза и настороженно вперил их в пол, словно ожидая, что из углов кабинета сейчас станут выползать змеи и другая ядовитая нечисть, он услыхал, как открылась и закрылась дверь, как к столу кто-то подошел, увидел узкие джинсовые брюки и туфли-кроссовки, и только после этого медленно медленно начал поднимать глаза, пока не увидел лица стоящего перед ним молодого человека.

— Что у вас с носом? — хрипло спросил перепуганный завсектором.

— В детстве, клюшкой, — весело ответил вошедший и протянул Згуриди документы, в которых говорилось о том, что их податель Иванов Иван Иванович только что закончил Геологический институт по профилю «разведка водных ресурсов» и направляется для прохождения службы в город Посошанск в учреждение «Новоканал» в качестве молодого специалиста.

— Х-хорошо, идите, мы с вами еще побеседуем, — сказал совершенно ошарашенный Бронислав Адольфович и остался неподвижно сидеть. Он сидел так до тех пор, пока понемногу к нему не вернулись силы, после чего осторожно протянул руку к телефону, переговорил с Шурочкой, и та вновь привела к нему загадочного молодого человека.

«..Нет, это какая-то мистика, никаких потусторонних сил ведь нет, это совершенно ясно», — лихорадочно думал завсектором, собирая последние крохи мужества.

— М-м... — начал он, смотря куда-то мимо, чтобы не видеть ивановский нос. — Для начала — небольшое задание. Попробуйте отправиться в архив и там поискать среди старых отчетов... Было время, мы разведывали воду... Так вот, нет ли такого отчета, где говорится о воде в нашем районе. Или хотя бы не очень далеко. На худой конец, пусть будет в соседней области. Шансов мало, но... Как искать — вам объяснят. Есть Машина, у нее есть память... Короче говоря, разберетесь.

Да, помочь в этом необычном деле могла только Машина. Она была гордостью «Новоканала». Компьютер и библиотека — эти два слова новоканальцы не отделяли друг от друга.

Началось с библиотеки. Когда-то это были всего лишь пять пустых полуподвальных комнат, в которых хранились чертежи и отчеты, над которыми, этажами выше, корпели сотрудники.

Но со временем чертежей и отчетов накопилось так много (их стало тысячи), что разобраться в них мог только человек удивительный. Удивительного человека звали Ерофеичем, и работал он в библиотеке с момента ее создания. Это он бережно хранил каждую бумажку, рожденную за столом или за кульманом, и отвергал все попытки уничтожить их по акту. Попивая в прохладном полуподвале чай, он любил рассказывать молодым техникам, как пришел сюда в первый день, как был отдан приказ о создании библиотеки и как он положил на полку первую тоненькую папочку. С тех пор поверх нее и рядом с ней легли пухлые тома отчетов, кипы чертежей, относящихся и не относящихся к степным каналам. На просьбу найти документ пятилетней давности Ерофеич безошибочно извлекал из-под груды пыльных желтых бумаг искомый лист и, сдвинув железные очки на нос, не торопясь записывал его в журнал выдачи.

Ему можно было сказать: «А не помнишь, Ерофеич, в каком году начали разрабатывать схему арыков для колхоза «Ударник»?» И он отвечал: «В 69-м; дело № 89 лист 345». Или: «А вот, помнится, бурили мы под Непахотной артезианские. Посмотреть бы», — на что он говорил: «А как же, бурили. Скважины первая, третья и пятая вот в этом деле, а по второй и четвертой и отчета нет — не приступали. Потом по первой большая переписка возникла. Да вот и она...»— и он протягивал изумленному просителю пухлый том исходящих.