В Бирюк - Венец [СИ]

— Первое. Главным — местоблюститель. Вот он. Ему и караван собирать.

Я невежливо ткнул пальцем в Антония. Все посмотрели. Кто взгрустнул, кто порадовался. Что не ему это делать.

— Понятно, что просьбы господина епископа Черниговского должны быть выполняемы быстро и хорошо.

«Южане» сразу напряглись. Не тужьтесь ребята, много чего отдать придётся. Но не чрезмерно и по справедливости: от каждого по возможности. Как продразвёрстка: дожить и отсеяться — останется.

Моя и, по вашему мнению, Боголюбского, «палитра причин поддержки» не сводится только к «книжной мудрости» или возрасту Кирилла. Есть и идеологическая близость. Вроде суждений о «новом господине». Есть и другие аргументы. Например, политические. Значит — это не случайная, проходная фигура. Значит? — Отстегнуть на караван придётся много. Лучше — добровольно и с песней.

— Второе. Государь, купно с вами принявший такое решение, в стороне не постоит. Однако, Антоний, не жди, что слуги государевы тебе всё надобное на блюдечке принесут. Важнее другое: если ты скажешь, что тебе вот то надобно и оно вон там, у того-то в хабаре валяется, то Государь прикажет, и тебе отдадут. Так же и я сам: чем могу — помогу.

Хана казне митрополичьей, выметут подчистую.

— Не было бы спешки — и заботы не было бы. У меня полно вещиц, которые и для греков редкостны. Меха, рыбий зуб, янтарь. Но всё там, во Всеволжске. Быстро не привезти, а идти Кириллу следует спешно: опасаюсь, что греки вновь опередят.

Антонии переглянулись, а Белгородский владыко, хитренько сощурившись, поинтересовался:

— Как придёт наречённый к Патриарху — зачнут его спрашивать. Какие он дела тут делать думает? И что ж Кириллу-епископу отвечать?

Кириней пытается меня «расколоть» на подробности о грядущих изменениях в церкви. Понятно, что «пень говорящий» ничего от себя сказать не может, но может проболтаться о намерениях Боголюбского.

«Предупрежден — значит вооружён».

Я, честно, не вполне уверен. Что надо им рассказывать. Нынче. С другой стороны, без них не обойтись. Если бы оставался Михаил Смоленский — точно «нет». Инфу о собственных планах противнику…? Причём, противнику крикливому, вздорному… Бесполезное обсуждение до бесконечности.

Говорят, «в споре рождается истина». Но в споре с «бабой-ягой», которая «всегда против»…

«Истина обычно лежит посередине. Чаще всего без надгробия» — да, пан Лец, этот случай.

А вот остальные… Союзников — надо готовить, нейтралов — склонять к сотрудничеству. Послушать профессионалов и сделать по-своему. Но с учётом их точек зрения.

И с учётом того, что любое сказанное здесь слово сегодня же будет звучать на киевских торгах.

Нет, не сегодня — вечереет. Завтра. А, может, только послезавтра — идёт грабёж, торга нет.

Скверно: задержка всего день-два. Потом сформируется «общественное мнение». Переходящее в «народное гуляние». С точенными железяками в руках.

А темы-то… долговременные.

«Шила в мешке не утаишь», «вылетит — не поймаешь», «на чужой роток — не накинешь платок».

Факеншит! Какой же у нас фольк… за транспарентность, общедоступность, открытость и… как же это… инклюзивность с публичностью.

— Отвечать… честно. Хорошо подумавши. Для этого понять: какие, по суждению архиереев, главные беды церкви нашей?

Я смотрел на Киринея, но ответил Антоний Переяславский:

— Неисполнение законов церковных. Решения соборов Патриарших презираются да оплёвываются.

Кириней поморщился:

— Пьянство. И диаконы и пресвитеры напиваются до облика человеческого потеряния и, в виде грязном и скотском, лезут на амвон службы святые служить. Иной раз, и Пресвятую Богородицу непотребными словами…

Я ткнул пальцем в следующего, потом дальше. Антоний Черниговский воспроизвёл тридцатилетней давности «Поучения» игумена Янчина монастыря Григория:

«А мы, священницы, всегда пищу и одежды приемлим, нетрудящеся ядим чюжае хлеба, а небрежением не имам книг никоторые почитати, толко имение берем, села же и кони различный, ризы и кузнь женам, како се не зло?»

Епископы несколько расслабились после завершения «официальной части» — наречения митрополита, ухода Боголюбского. Хотелось поболтать, поделиться наболевшим. Каждый отвечал по-разному. Блудодейство, сребролюбие, симония, инцест во множестве вариантов, пренебрежение обязанностями, невежество дремучее, кража святынь и облачений, снова пьянство…

Список достаточно обширный, повторяющийся в православии и католицизме веками. Называемые заботы присущи всем епархиям, а вот названные в качестве наиболее болезненных — характиризуют самих епископов.

Такая… игра в ассоциации. Что вы вспоминаете первым при слове «грех»? Блуд, симонию или чревоугодие?

Потом принялись жаловаться на власти и паству. На недостаток благочестия, скудость пожертвований, гордыню мирян… Разгорячились, взялись вспоминать разные случаи, иные и вовсе вопиющие, проблески древних язычеств и сменяющую их ересь обрядоверия. Принялись хвастать перед друг другом разными бедами и неурядицами, случающимися в их епархиях…

— Господа епископы, все беды ваши происходят от одной причины. Причина называется клир. «Тощая» жертва — поп ленив, батогами диакона били — диакон прощелыга, «отче наш» прочитать не может — псаломщик невежа. Не вините мир — вините клир. Бараны пасомые не виноваты в том, что роги их круглые. Но, коли бараны лбы порасшибали — пастух виновен. Недосмотрел.

Патернализм христианства исключает, по сути, антагонизм пастыря с общиной. Один человек может быть плохим — «волк в овечьей шкуре», но паства — «заблудшие овечки».

— Так-то оно… Да только где добрых пастырей взять? Уж таких поставлять приходиться… даже и без пальцев.

Соборные установления запрещают рукополагать в сан людей без пальцев. Смысл: не имея нужных пальцев на правой руке человек не может благословить. Правило часто толкуют расширительно: «чтобы все десять были».

— Точно сказано. Где взять добрых пастырей?

«Кадры решают всё» — кто это сказал?! — Здравствуйте, Иосиф Виссарионович. Извиняюсь, что побэспокоил. Нэт, нэ был, нэ состоял, нэ привлэкался… Так точно! Никак нет! Разрешите идти? Есть! Отдыхайте, товарищ г. В смысле: генералиссимус.

У-фф… Пронесло. Продолжим.

— Задача распадается на две. Первое: где взять вдосталь пастырей? Вторая: как сделать так, чтобы все пастыри были «добрыми»? Решение для обеих задач уже есть: Муромское духовное училище.

Все присутствующие наверняка слышали эти слова, почти никто не знает нынешней реальности этих слов.

Надо ввести святителей в курс дела. Мне про него рассказывать — в радость. Это моё детище. Ионы, конечно. Но с моим участием. И силами души — тоже.