В Бирюк - Приступ [СИ]

Нельзя, рано. Вот Чарджи отоспится — тогда и я на помойку пойду. Кто-то должен быть «в головах» и на ногах. Как в мозгу — «тревожный центр».

Из конюшни Салман выносит за шиворот гридня. Заносит кулак, видит меня, смущается: я мордобой не одобряю. Только в условиях прямой опасности для жизни и исполнения боевой задачи.

— Э, сахиби. Этот… кён куртаксы (бурдюк с навозом) стёр спину коню! Варварлык!

Растёт Салман, растёт. В части словарного запаса, например.

— Где ветеринар?

— Спыт! Устал! Мат!

— Почему ветеринар спит, когда не все кони здоровы? Салман, отпусти бестолочь. Что с ним делать ты знаешь. А ты, гридень, запомни: если конь тебя в бой не повезёт, то это дезертирство. В боевых условиях… сам понимаешь.

Парень, встряхнутый напоследок за шиворот мощной рукой командира, убегает искать конского лекаря. Последнего из трёх, что из Тулы вышли.

— Сахиби, надо нового коня. Из добычи взять?

— Взять. Кому из сегодняшних героев конёк недорог — заменить на княжеских. По желанию. Наши-то строевые, обученные. А взятые… Скоки.

Летописи называют «скоками» дружинных коней, которые «на княжьем дворе играти горазды».

В ворота въезжает один из посланных разъездов. Кони в мыле, пятна крови, сами хохочут.

— Господин Воевода! Докладываю. Дошли до Белгородской дороги. Дальше пройти не смогли. Обозы боярские в город прут. Наскочили, переведались. Ихних кучу наклали. А Вихорко коню своему ухо срубил. Вот же ж дурень! Ха-ха-ха.

Чуть более подробный отчёт: едва отъехали — заблудились. С севера и северо-востока овраги — не пройти. Приняли ближе к городу — «дачный посёлок».

Киев защищаем не только своими рвами, валами и стенами. Ярослав Мудрый «накрыл» городом всю Гору. Ему пришлось сражаться с печенегами на ровной поверхности плоскогорья, на том месте, где Софийский собор стоит. Потом он поставил стены по краю плоского места.

С востока — Днепр. С северо-востока — Подол. Прикрыт Почайной и своими укреплениями. Даже взяв его, надо лезть круто вверх. С севера — детинец, град Владимиров. Самые крутые склоны. На северо-западе крутизна меньше, но город снова прикрыт стенами посадов-концов. Запад и юго-запад — «дачный посёлок»: сады и огороды киевлян.

Я уже говорил, что в эту эпоху городские общины имеют свои земли, которые распределяют между жителями. Формы собственности имеют не только социально-экономическое, но и военно-тактическое значение.

Местность пересечённая (холмы, овраги), плотно разгорожена, обустроена. «Обустроена» вовсе не для движения воинских отрядов. Предполье двойного назначения.

Ещё дальше от города — общественные выпасы. С вкраплениями «летних усадеб» знати. Ещё дальше — городские покосы.

Город, самый большой на «Святой Руси» и один из крупнейших в Европе, живёт «по-деревенски». Все имеют огороды. Вовсе не совейские «6 соток». Если для крестьянина «отхожий промысел» — приработок, то для горожанина «приработок» — «постоять в борозде раком».

Это не «любовь к природе», это — «любовь к жизни». Регулярные катаклизмы, погодные и социальные, заставляют и крестьян, и горожан стоять «на двух ногах»: добывать «и корм, и прикормку», дополнительные источники еды.

Отдельная тема: скотина.

Почти в каждом доме есть корова. Молоко — второй, после хлеба, основной продукт питания. Хозяйка кормилицу свою доит каждый день. Все молочные продукты делают в доме. Швейцарских сыроварен на высокогорных пастбищах, куда скотину загнали, там доят и молоко перерабатывают в компактный, долго хранящийся продукт — нет.

Возвращение деревенского стада с пастбища большинство попандопул видели. Хоть бы в кино. А вот как выглядит возвращение стада в самый большой город «Святой Руси»?

Два-три десятка тысяч голов скота нужно пропустить через 3–5 ворот. Некоторые держат по несколько коров, есть бычки и тёлки. Есть кони, овцы, козы. Утром раненько эта лавина прёт по всем дорогам из города. Вечером — обратно.

Выезд из мегаполиса на уикэнд видели? — Здесь хуже. Скорость движения 2–4 км/час. Разметки нет, все сигналят. Виноват: мычат и мекают. Съезжают на обочины — кустик понравившийся пощипать. Бодают и лягают соседей. Просто чтобы роги почесать. Непрерывно гадят. Не СО 2по евро-эко-нормам в воздух, а «лепёшками», «яблоками», «катышками» на дорогу. И сероводородом в воздух, само собой.

Кричать тебе никто не будет. Все и так, «с младых ногтей», знают, что подходы к любому русскому городу завалены свежим дерьмом. Чем город больше, тем эта «дорожная подсыпка» длиньше и гуще.

Вывалившись на дорогу, заполонив её на версту-две-три, стада постепенно расходятся по своим, своей улицы, выпасам.

Бывают дневные дойки. Когда несколько хозяек уговаривают соседа отвезти их с подойниками к стаду. Бывают ссоры и драки между улицами из-за выпасов. Отдельная тема: найм и расчёт пастухов. Их общение с нанимателями, скотиной и между собой. На дороге, где каждый рвётся пройти первым, или на выпасе, где… разное бывает.

Огромный пласт тысячелетней культуры, экономики, фолька, эмоций, кусок почти каждой человеческой жизни, связанный с движением личной скотины на выпас и обратно, масса случаев, пословиц, историй, обычаев, законов, конфликтов, технологий… которые вокруг этого существуют и эволюционируют веками… почти полностью исчез во второй половине 20 в.

Здесь, в Киеве, он доведён до максимальной степени концентрации. Просто — город наибольший.

Странно: такое огромное явление — выгон общинного стада — коллегами не рассмотрено. Будто и нету. Впрочем, и археологи почти не замечают этого куска истории. Так только, этнографы чуток, на очень маленьких примерах.

«Если система увеличивается на порядок, то она приобретает качественно новые свойства».

«Сделать бутерброд может и однорукий. Для тысячи бутербродов нужна фабрика».

Отогнать десяток коров на версту — одно. А стадо в тысячи голов?

Ещё дальше, за огородами, садами, летними усадьбами, выпасами, располагается полоса городских сенокосов. Сено — не корова, его можно раз в год скосить, просушить и привезти.

Ещё одна тема здешней городской жизни почти отсутствуют в попадёвых рассуждениях: дрова. В лучшем случае вспомнят дровяные барки на Неве в 18–19 в. Очередное пренебрежение к людям, к предкам.

— Да чё там? Мужики привезут!

Привезут. Если заплатишь.

— Ты — плати. Что ты потом с этим оплаченным будешь делать — твоя забота.

Дрова бывают сырые, бывают сучковатые — колоть намаешься. По звуку определяют дрова в печи: сосна гудит и стреляет, осина — шипит, обижается, что заругали хорошее дерево.

Сколько съедает здешняя печка, сколько печек на подворье — я уже…