Фрэнк Герберт - Машина бытия

Пилоты кораблей поисковой службы шутили, что они заселили больше планет мартышками и мышами, чем людьми.

Дейрут включил приборы звездной навигации. Он всего час находился в облаке, но знакомые созвездия за спиной начинали тускнеть и расплываться. Он ощутил первый приступ неуверенности. Это еще не был толчок … но уже беспокойство.

Он скрестил на груди руки, коснувшись знаков различия на левом рукаве. Пальцем он ощутил полосу коррозии на латунных нитях. «Надо будет отполировать», – подумал он. Он, правда, знал, что не станет этого делать. Он оглядел пилотскую кабину, заметил неубранную пищевую канистру, приметил жирное пятно на компьютерной консоли. Под креслом тренажера валялось грязное обмундирование.

Это был неопрятный, запущенный корабль.

Дейрут знал, что говорило о нем и таких, как он, пилотах высокое начальство поисковой службы: «Разгильдяи – лучшие поисковики».

Это была аксиома, но на самом деле у разгильдяев тоже были свои недостатки. Они нарушали правила, смеялись над протоколами, игнорировали расписания, издевались над планами направленного поиска… и содержали корабли в свинском состоянии. Когда же они исчезали – а это случалось довольно часто, – руководители службы никогда наверняка не знали, что и где случилось с кораблем.

За исключением тех случаев, когда разведчику просто не давали вернуться… ведь толчок -то был всегда.

Дейрут покачал головой. Каждая мысль, чего бы она ни касалась, упрямо возвращала его к толчку . Он его пока не чувствовал – так он себя уверял, – не чувствовал, так как было еще рано. Но мысль о нем уже была и не давала покоя. Это все из-за облака.

Он активировал сканер заднего вида. Знакомые звезды исчезли, поглощенные покровом пустоты. Дейрут раздраженно выключил сканер.

«Надо чем-то себя занять», – подумал он.

Некоторое время он пытался переписывать и переиначивать строки бесконечной баллады, популярной среди пилотов поисковой службы: «Я оставил свою любовь на Лире, в руках надежных друзей». Но при этом он упорно ловил себя на мысли, что добавленный им куплет, возможно, некому будет слушать… во всяком случае, если его план удастся. Интересно, сколько было сочинено куплетов, которые никто никогда так и не услышал?

Потянулись дни, заполненные привычной монотонностью.

«Восемьдесят один день, – снова и снова напоминал он себе. – Бингалинг повернул назад на восемьдесят первый день».

На семьдесят девятый день Дейрут понял почему. Несомненно, именно в этот день он впервые ощутил первые, пока еще смутные предвестники толчка . Однако ум по-прежнему пытался найти логическое обоснование происходящего.

Ты сделал все, что мог. Тебе нечего стыдиться возвращения. Бингалинг абсолютно прав – ты не увидишь впереди ничего, кроме облака. Здесь нет ни звезд… ни планет.

Как бы то ни было, Дейрут точно знал, что́ специалисты транс-терапии с ним сделали, и это помогало. Он внимательно смотрел на мониторы приборов, надеясь уловить хоть какое-то свечение. И это тоже помогало. Во всяком случае, он чувствовал, что находится в какой-то конкретной и реальной точке пространства.

Прошел восемьдесят первый день.

Потом восемьдесят второй.

На восемьдесят шестой он начал видеть три источника свечения – словно огни, проступавшие сквозь туман, – только в данном случае туман был черным и абсолютно пустым.

На этот раз ему потребовалось совершить сознательное усилие, чтобы не коснуться сенсора, который развернул бы корабль на сто восемьдесят градусов и направил его на обратный курс.

В пустоте светились три огня.

Прошло девяносто четыре дня. Это было на два дня больше, чем продолжалось его самое долгое путешествие. В этот день корабль вырвался из облака и оказался в открытом пространстве. В направлении одного часа, прямо перед носом, выстроились в ряд три звезды – голубой гигант, оранжевый карлик, а в центре… милая золотистая звезда солнечного типа в пределах пяти десятых по шкале сравнения.

Дейрут лихорадочно активировал сканер аномалии массы, решив прощупать пространство вокруг золотисто-желтого солнца.

Теперь толчок ощущался невыносимо отчетливо; все его существо жаждало возвращения. Но это только окончательно убедило Дейрута в правильности его предположения. Если то, что внушили ему транс-терапевты, заставляло повернуть назад после того, как он открыл три новых солнца, то на вопрос «почему?» мог быть только один ответ: они не хотели, чтобы какой-нибудь разгильдяй из службы поселился в собственном новом мире. Толчок был гарантией возвращения разведчиков.

Дейрут заставил себя смотреть на приборы и не отвлекаться.

Золотистая звезда начала открывать свои секреты – вокруг нее вращалась единственная планета с единственной луной. Дейрут ознакомился с предварительной оценкой, выданной компьютером на ленте данных: масса планеты 0,998421 массы Земли… период вращения вокруг оси – чуть более сорока стандартных часов… средний диаметр орбиты – двести сорок три миллиона километров… отклонение оси – девять градусов… вариации периода обращения немногим больше тридцати восьми.

Пораженный Дейрут резко выпрямился.

Больше тридцати восьми! Такой процент мог означать только одно: у материнской звезды был еще один спутник – и очень крупный.

Дейрут исследовал пространство вокруг звезды.

Ничего.

Но потом он увидел.

Сначала Дейрут подумал, что обнаружил тепловой след другого корабля – инопланетного. Он судорожно сглотнул; ощущение толчка пропало, и Дейрут принялся лихорадочно вспоминать правила контакта с внеземными цивилизациями, которые были разработаны в кабинетах Земли и которые – насколько он знал – еще ни разу не были испытаны на практике.

Область росла, и, наконец, стало ясно, что это свечение газа еще одного астрономического тела, вращающегося вокруг золотистой звезды.

Дейрут снова уставился на приборы. Боже, как двигалось это тело! Со скоростью сорок километров в секунду! Лента начала выбрасывать данные: масса 321,64… период вращения – девять стандартных часов… средний диаметр орбиты – пятьдесят восемь миллионов километров… отклонение (прочерк из-за недостатка данных)…

Дейрут включил фильтрующие визуальные сканеры и стал наблюдать перемещение спутника относительно поверхности звезды – тело постепенно переместилось за звезду и скрылось. Это зрелище показалось ему до странности знакомым, хотя он знал, что никогда прежде такого не видел. Наверное, надо было активировать голосовой декодер и поговорить с компьютером через микрофон, висевший на шее, но компьютер раздражал его своей непристойной логикой.

Астрономические данные в это время отправлялись в базу: для последующего изучения специалистами.