Артем Углов - Предел прочности. Книга первая

Впрочем, говорил наш атлет вещи банальные, но языком грамотным с безупречной выстроенной логикой. При этом умудрялся вести себя спокойно и местами галантно, с большой долей актерского мастерства, что особенно было заметно на фоне вечно брызжущего слюной Соми. Срывался толстяк по любому поводу и без, шлепал губами, так что слюни летели в разные стороны, в том числе и на меня.

Поэтому, трудно сказать, кто меня больше раздражал – плюющийся Соми или звезда дня Рандольф, чьи милые пикировки с Ловинс и Ли стали украшением вечера, как выразился наш преподаватель. Девушки мало чем уступали оппоненту в логике и аргументации, разве что харизмы им не доставало. Мэдфорд умудрялся делать театральные паузы, играть голосом и телом, что порой напоминало моноспектакль. Девушки же были больше сосредоточены на содержании, нежели на форме подачи материала.

Под конец дня удивила всех тихоня Альсон, рискнувшая пойти против МакСтоуна, бившегося что спартанец при Фермопилах, яростно и беспощадно, проигрывая, но не сдаваясь. Отбиваясь по всем фронтам, Том цинично высказался о любви и ее месте в истории человечества. И тут предстала пред ним дева с горящим взором и выдала экспрессивный монолог, наполненный праведным гневом. Это хрупкое создание умудрилось за пару минут сделать то, на что царю Ксерксу понадобилось три дня. После пламенной отповеди Том лишь пожал плечами, а девушка, опомнившись, снова превратилось в стеснительное создание с прижатыми к груди руками.

- Я не ожидал, - признался мне МакСтоун, когда мы вечером возвращались в общежитие. – Честно скажу, даже опешил на пару секунд.

- Не ты один. Знаешь, у меня на родине есть выражение: в тихом омуте черти водятся.

Когда я цитировал пословицу, неожиданно столкнулся с отсутствием слова «черт» в языке космо. Наиболее близким по смыслу был термин «ингис», коим обозначали неведомое злое существо или скорее сознание. Кажется, Том верно интерпретировал мои слова, потому как довольно выдал:

- Прямо в цель. Я тебе говорю, огонь эта девка. Ох, и достанется кому-то подарок после свадьбы. Ты сейчас куда?

- Прогуляюсь до озера, подышу перед ужином.

- А я сразу в казарму. Сегодня свинину обещали в брусничном соусе, да под винцо с пряным «альяно».

Из наступающей темноты послышался громогласный бас:

- Налейте кубок мне, о дивные создания…

Старина Герберт все никак не мог угомониться начиная с обеда. Он читал нам стихи, рассказывал легенды, прочел на память трактат о Тарбийском вине, коим так славен род Авосянов. Благо идти до учебного корпуса было всего ничего, и великан был вынужден сделать перерыв на учебу. Теперь же был вечер и Герберт заводился по-новой.

Понимая, что другого шанса улизнуть не будет, я жестом показал, что отступаю в сторону озера. Ответом мне был обреченный кивок Тома. Настоящий спартанец, будет стоять до победного.

За спиной уже мелькали многочисленные сосны, когда вечернюю тишину прорезал густой бас:

- И капли крови на кафтане, что слезы крепкого вина!

Дорога до озера заняла не более десяти минут. Я уже хорошо ориентировался на местности, и мог идти напрямки, не плутая по многочисленным тропинкам. Мешала разве что подступающая темнота, так что едва глаза не лишился, напоровшись на торчащую ветку кустарника. И куда, спрашивается, спешил, куда летел? Словно ждало меня впереди свидание с той самой девушкой, чей профиль не выходил из головы. Разумом понимал, что вчерашняя встреча на озере была случайной, а сердцем… А сердце было всего лишь безмозглой мышцей, гнавшей вперед без разбора.

Встреча состоялась, только вместо прекрасной дамы с греческим профилем приплыл знакомый негр.

- Ты сегодня рано, - грустно произнес я, заметив голову парня над водной поверхностью.

Гость оскалился в знакомой белозубой улыбке:

- Рассчитывал сегодня одну бледную рожу не увидеть, а она возьми и припрись засветло. Ты чего сюда, как на работу ходишь?

- Красиво здесь.

- Тут везде красиво.

Спорить трудно, места здесь и впрямь были на загляденье. Пройдет месяц или два, и кто знает, насколько мне успеет опостылеть солнце над верхушками деревьев, вечное пение птиц и запах хвои. Не будет ли мерещиться в приступах ностальгии утренняя вонь с нефтеперерабатывающего завода или покосившиеся остановки с торчащими металлическими штырями вместо лавочек.

Парень тем временем выбрался на берег и потешно запрыгал, стряхивая с себя капли воды. Я не смог сдержать улыбки и пловец, тут же оскалившись, выдал:

- Не желаешь сыграть с негром-расистом в прыжок веры или как там его называют? Я, конечно, не белая цыпочка, но говна всякого наговорить тебе сумею.

- А вот подслушивать не хорошо.

- Подслушивать? Снежок, а ты в курсе о распространении звука над водной поверхностью? Даже если бы вчера мой батя орал «Грандилью» во всю свою луженую глотку, на том берегу плакали бы от смеха, слушая, как ты обхаживаешь белую пигалицу.

- Действительно, обхохочешься.

- Ладно ты, не кисни, как телка обиженная. Не у каждого хватит яиц вот так вот в наглую пойти против правил. Только вот одно скажи: взаправду бы не сдал меня или пустое ляпнул, лишь бы перед бабенкой покрасоваться?

- А сам как думаешь?

Мы несколько секунд играли в гляделки, после чего парень заявил:

- Не сдал бы. У вас там в 128 все отмороженные и ты точно один из них. – Неожиданно парень приложил кулак к груди и серьезно произнес: - Феликс Джедсон, курсант первогодка четвертого отряда пятого отдела, именуемого в народе кирпичами.

Это что, рукопожатие десантников или традиция неведомого народа? Разбираться не стал, повторив жест парня.

- Воронов Петр, курсант третьей группы отдела расследований, именуемого в народе… Блин, без понятия, как его у вас именуют, да и не имеет никакого значения. Через три месяца курсанта с такой фамилией здесь не будет.

- Снежок устал и хочет домой?

- В конце ноября будут первые тесты, а снежок не понимает самых элементарных вещей, -постарался я спародировать певучие интонации пловца. - Даже не знаю, который сейчас год. Все, что учил с детства, оказалось либо не нужным, либо переписанным заново незнакомыми символами и терминами.

Все страхи, злость и непонимание, копившиеся внутри, готовы были выплеснуться в мгновение ока, но словесный поток остановила кривая усмешка пловца. Я вспомнил, где нахожусь и что напротив меня не старый добрый приятель, а малознакомый человек, вчера едва не огревший бутылкой по голове.

- В целом не важно, - закруглился я. – Итог один, тесты не сдам.

- Спорим, что сдашь.

Пришло мое время ухмыляться:

- Ну да, кирпичам виднее. На что спорить будем?

- На бутылку дорогого пойла, что покрепче. И без всяких там фруктовых добавок.