Артем Углов - Предел прочности. Книга первая

- МакСтоун, - рыжий поморщился и потер красную шею, - не лезь не в свое дело.

- Никаких драк на учебной территории, - бесстрастным голосом произнес тот.

- Ни тебе указывать, - зло процедил тот.

- Олли, пошел вон, - МакСтоун был по-прежнему без эмоционален.

Олли…Олли… Знакомое имя. Не он ли должен был сыграть свадьбу с малышкой Альсон по окончанию учебы?

Парень, словно в подтверждении моих мыслей, рванулся на стоящего перед ним Тома. Сделал этот весьма незамысловато, нисколько не заботясь о защите. МакСтоун легко предугадал движение, блокировал удар и движением корпуса направил противника в полет. Парень кувыркнулся в воздухе и тяжело шмякнулся об землю.

- Олли, не глупи, - вновь произнес МакСтоун. Но противник не собирался останавливаться. Вместо этого он тяжело поднялся и, покачиваясь, словно бык, наклонил голову вперед.

- Она моя невеста, - прорычал рыжий, но не смог сдвинуться с места. Задергался, попытался рвануть вперед, однако Авосян крепко удерживал парня, просто обхватив того руками поперек туловища.

- Она была твоей, Олли. Смирись, помолвка расторгнута, - в словах Тома сквозило ледяное спокойствие.

Рыжий издал полный отчаянья рев и постарался боднуть стоящего сзади Герберта. Угодил противнику в грудь, что было неудивительно при таких габарита. Рост Авосяна был далеко за два метра - великан, а не человек. До потолка доставал не напрягаясь, а шириной плеч был с дверной проем.

Картинка происходящего закружилась, к горлу подступила тошнота, и я был вынужден опустить гудящую голову. Затылка коснулась приятная прохлада земли. Глаза сами собой закрылись, а по щеке, заструилась змейка теплой жидкости, вызывая щекотку и легкое жжение. Хотя какое там жжение, вся левая часть горела сплошным огнем и явно не из-за пущенной мне крови. Первый удар четко угодил в челюсть, чудом не отправив в нокаут.

- Петр, ты меня слышишь? Петя? - кто-то легонько тормошил за плечи. Я почувствовал заботливое прикосновение пальцев на лице. Поднял веки и увидел большие встревоженные глаза Альсон. Малышка была напугана. Я нащупал ее узкую ладошку и крепко сжал. Пальцы ее ответили не менее крепким пожатием, как тогда в игре. Только в этот раз лежал я, а девушка сидела рядом.

- Не волнуйся, все будет хорошо, - пробормотали мои губы.

- Какое хорошо. У тебя кровь, много крови. Он тебе все лицо разбил. Этот дурак… Я не думала, что так выйдет. Никогда не прощу, - кажется, девушка готова была заплакать, но сдерживалась из последних сил, сглатывая скопившиеся в горле слезы.

Он… Олли… Жених… Помолвка расторгнута… Твою же мать.

- Авосян, Леженец, наручники на Питерсона. В зал его, и не снимайте браслеты, пока молодой бычок не успокоится, - послышался голос Джанет. Вот и старшая по группе пожаловала собственной персоной. – И что бы без всяких перегибов. Головой отвечаете. Что со вторым?

В ответ неразборчивое бормотание.

- Это я и сама вижу. МакСтоун, Вейзер, помогите его поднять и дотащить до комнаты. Так, лишние разошлись по комнатам до особого распоряжения. Луцик, тебя в первую очередь это касается. Что значит, помогу? Свалить и не отсвечивать, это единственное, чем ты можешь помочь в данной ситуации.

Неразборчивые голоса на заднем плане, а потом едва слышный голос Лианы:

- Я останусь.

- Катерина, оставляю ее на тебя, - быстрый шепот Джанет, а потом громкое: - Леженец, куда ты ему руки выкручиваешь? Зачем ты вообще его на землю повалил? Что непонятного было в словах «без перегиба»? И убери колено с позвоночника, пока не сломал парня.

Чужие руки подхватили меня за плечи, и мигом поставили в вертикальное положении, поддерживая с двух сторон.

- Ну что, старичок, пошли, - раздался над ухом знакомый голос.

Мое тело отвели в комнату и оставили в полном покое, дожидаться скорой врачебной помощи. Никто не стучал, не вламывался внутрь, с требованиями рассказать подробности происшествия. Даже сосед вел себя тихо, лишь изредка шмыгая простуженным носом. А потом пожаловал доктор Луи, привнеся с собой в комнату незабываемый аромат медицины. Он мигом оценил обстановку, выгнал Вейзера в коридор и, закрыв жалюзи, включил яркий свет.

- А вы все такой же бедовый, молодой человек, - на чистом русском заговорил он, - эка вам физиономию разукрасили.

- А вы все такой же старый, док, - отвесил я любезностью на любезность.

Пожилой азиат рассмеялся скрипучим смехом.

- На ваше счастье, молодой человек, синяки и легкое сотрясение подлежат излечению, в отличие от моего недуга. Старость, знаете ли, проходит только с смертью. Лежите спокойно, не шевелитесь. Так-с, что тут у нас? Прекрасно, просто прекрасно.

Ничего прекрасно в сложившейся ситуации я не видел, но благоразумно промолчал, заметив в руках доктора странный прибор. Еще отвлечется по старости лет и ткнет ненароком в глаз.

- Сейчас маленечко пощиплет.

В разбитую бровь одновременно впились сотни иголок, так что из глаз брызнули слезы. Последовала череда вспышек голубого света - неведомый медицинский инструмент замигал в руках доктора. Прибор странным образом походил на шариковую руку в металлическом корпусе, только вместо носика была светящаяся насадка.

- Цените, молодой человек, цените. К вам ни ассистента какого прислали, а целого заведующего кафедрой. Да-с, вот здесь маленечко протрем.

По лбу прошлась влажная салфетка, оставляя за собой знакомый запах спирта.

- А почему так, док? – решился я на вопрос. Опасных инструментов в морщинистых руках не наблюдалось.

- Все просто, молодой человек, все элементарно и просто. Сегодня последний день каникул, молодежь предпочитает отдыхать и веселиться. А старику, вроде меня, нет дела до прочих радостей жизни, разве что книгу другую прочитать под чарующие звуки семнадцатой сонаты. Вы не слушали Балланисто, молодой человек? Напрасно, хочу вам сказать, весьма напрасно. Под аккомпанемент маэстро русская литература читается удивительно хорошо.

- Я так понимаю, вы питаете слабость к классической литературе.

- Да-с, исключительно к классической, современная, знаете ли, не того. Гончаров, Достоевский, Чехов, в меньшей степени Тургенев и Толстой. Это не просто писатели, молодой человек, но великие мыслители, труды которых неподвластны времени.

Доктор еще полчаса читал лекции о литературе и музыке, делая это настолько скучно и банально, что я бы задремал, не мешай тому старческий дребезжащий голос. По ходу дела старичок подключал проводки и делал замеры с помощью странных приборов, коих набралось бесчисленное множество в принесенном чемоданчике. Наконец он произнес:

- Ну-с, примите поздравление, молодой человек, ваша нейронная сеть в полном порядке.

- Нейронная сеть? – не понял я. – У меня же легкое сотрясение было.