Артем Углов - Предел прочности. Книга первая

Захотелось опустить в ответ ехидное замечание, но было настолько лень, что я лишь ограничился действительно волнующим вопросом:

- Как она там?

- Лучше чем ты и это странно, - Авосян покрутил пустую стопку в руке. Презабавное зрелище, учитывая гигантские размеры его ладони. Словно наперсток мелькал в руках гиганта. - Так сразу и не скажешь, кто кому отказал.

- Отказа не было, просто прояснили некоторые моменты, - я закрыл глаза, отпуская последние нити напряжения. Так вот что мне действительно было нужно: несколько рюмочек алкоголя и никакого чая, к тому же опостылевшего до тошноты. Спасибо тебе, малышка, за вовремя проявленную заботу. - Слушай, Герб, почему именно ты, а не Ловинс? Почему именно к тебе она обратилась с просьбой, а не к соседке?

Здоровяк явственно засмущался, но все же ответил:

- Мы дружим.

- Дружба между мужчиной и женщиной… Такое в принципе возможно?

- Слушай, ну чего ты пристал, сказал же, дружим. А с Ловинс у них не заладилось в последнее время. - Герб почесал могучей пятерней лысеющую шевелюру и вдруг признался: - Лиана сказала, иди поговори с ним, будто это так просто. Я без понятия, о чем с тобой разговаривать. Даже вот настойка не помогает, - он посмотрел на бутылку в некотором отчаянии, так что мне стало совестно.

- Уже помогло. Спасибо тебе, Герб. Тебе и Лиане, - поднес два пальца к виску, отдавая честь. Запоздало вспомнил, что подобное воинское приветствие не принято в шестимирье. Ну и хрен с ним, у них свои негласные правила, а у меня свои. – Ты если что, можешь идти.

Герб в задумчивости посмотрел на меня, на бутылку, снова на меня и решительно заявил:

- Еще по рюмашке.

За словом последовало дело. Выпили, посидели, как на поминках. Я смотрел на гостя, а гость упорно таращился в столешницу, не делая попыток завязать дружескую беседу. Лишь изредка шевелили пальцами, сцепленными в массивный замок.

- Герб, спрашивай, чего хочешь, - первым не выдержал я. - Обещаю отвечать честно, ну или не отвечать вообще, если вопрос будет совсем стремным.

- Раз так, - Авосян в задумчивости почесал сизую от щетины щеку. – Ты как к Лиане относишься?

- Как к сестре.

- Она так и сказала, - расплылся в улыбке великан, настолько широкой и искренней, что я не выдержал и улыбнулся в ответ.

- Умная девчонка.

- Да, она такая: умная и добрая, а еще красивая. Только вот с парнями не везет.

- Какие ее годы, - озвучил я любимую присказку отца на космо. Перевод получился весьма корявым, но Герберт суть уловил и согласился.

- Все мы рано или поздно найдем свои половинки или это сделают за нас. Ты же знаешь, как Олли стал ее женихом?

Я отрицательно покачал головой.

- Родители сговорились еще до рождения детей, а когда те появились на свет, только скрепили намерения.

- Что значит скрепили?

- Обменялись кулонами с гравировкой имен нареченных. Это давняя традиция, не имеющая юридической силы, но весьма уважаемая старинными родами. Детей отдают общим воспитателям, отправляют учиться в одну школу, приглашают на совместные празднества как пару и относятся к ним соответственно.

- Что за бред.

- Это не бред, - обиделся Авосян. - Многие поколения в моей семье выросли на прежних традициях, и ничего. Все счастливы были, никто не разводился и детей не бросал.

- И что, никто вот так вот не влюблялся в другого человека? Все женились, как скажут родители? – не поверил я.

- Раньше женились, а вот в последние годы этой традиции следуют все меньше и меньше. Разводов стало больше, как и детей, выросших в неполных семьях.

- Хорошо, Герб, извини, - я поднял руку в примеряющем жесте. – Не мне судить о ваших обычаях. Ты другое скажи, Лиану наказали за разрыв помолвки?

Авосян пожал плечами:

- Она сказала, что поругали, а как оно на самом деле было, кто знает. Олли этот только спятил совсем, до твоего приезда сколько раз приходил, истерики закатывал. Я его предупредил, потом и вовсе из казармы вышвырнул, так он у входа стал Лиану караулить. Чудной человек, честное слово. И ладно бы, случилось неожиданно, так к этому все и шло последние годы. Ей в школе другой парень нравился, а в академии ты подвернулся.

- Да уж, подвернулся камнем на обочине.

- Я тоже не понимаю, что она в тебе нашла, - простодушно признался Авосян.

- Говорят, девчонкам нравятся засранцы.

- Да какой ты засранец, - возмутился великан, - так, мелкий пакостник. Другое ее в тебе зацепило. Обмолвилась она однажды, только я ни хрена не понял.

- А ты скажи, может вместе разберемся.

Авосян в глубокой задумчивости посмотрел на меня, вздохнул и разлил ароматное содержимое бутылки по рюмкам. Подняли не чокаясь, запрокинули головы и осушили до дна, после с грохотом вернув пустые стопки на стол.

- Говорит, объем в тебе чувствуется, - сказал Авосян, тщательно подбирая каждое слово. Это было заметно по той скорости, с которой он говорил, по длинной паузе между словами и дикции, абсолютно не свойственной великану. – У многих плоская система координат из двух осей, у тебя их больше.

- И? – не выдержал я, когда тишина стала затягиваться.

- И все. Я же говорил, ни хрена непонятно. Еще по рюмашке?

Осень пролетела незаметно. По сравнению с прошлым годом так и вовсе скучно, хотя без знаковых событий не обошлось.

И начать, пожалуй, стоит с главного – из нашей группы отчислили первого курсанта. Парня, имени которого я так и не запомнил, упоминая о нем в разговорах не иначе как «тот второй». Он и был, по сути, вторым человеком в свите Рандольфа Мэдфорда, вечно выглядывающим из-за плеча его сиятельства. Первым же по праву считался Дмитрий Леженец - обладатель фильдеперсового пояса, и прочих титулов областного масштаба. Этот персонаж закрепился в моей памяти исключительно и благодаря спарингам на занятиях по самообороне. Знатно мне бока намял за год обучения, зараза.

Об отчислении заявили буднично, уложившись в несколько секунд перед занятиями. А следом исчезли любые упоминания о бывшем курсанте, словно и не было его никогда, осталось лишь зияющее пустотой место за партой. Разумеется, о причинах такого решения нам не сообщили. Учился парень хорошо, поводы к дисциплинарным взысканиям отсутствовали, разве что была небольшая стычка вначале прошлого года с МакСтоуном. Потолкались парни в коридоре, обменялись мнениями на повышенных тонах и разошлись под бдительным оком Ли. По сравнению с выходками Олли, детский сад, не более. За такое в нашей академии не исключали, максимум строгий выговор с лишением ранее присвоенных званий. Бывший жених Лианы именно таким наказанием и отделался, умудрившись перед этим разбить окно в зале и плюнуть в МакСтоуна.

Не успели мы переварить случившуюся потерю, как третья учебная группа восстановила численный состав. Наши ряды пополнил небезызвестный Нагуров, применительно к которому слово «новичок» звучало как минимум странно. Александр был на хорошем счету у преподавательского состава, а также пользовался определенным уважением среди мужской части курсантского состава благодаря фривольным связям с близняшками. Злые языки поговаривали, что именно из-за любовных похождений курсанта Нагурова подвергли переводу, наложив строгий запрет на появление в стенах бывшей казармы. Правы они были или нет, неизвестно, одно можно было сказать точно: учебные дела Александра после смены коллектива резко пошли в гору.