Артем Углов - Предел прочности. Книга первая

Пока оппонент говорил, я лихорадочно пытался нащупать его болевые точки. На ум приходила одна лишь чванливость, но как ее высмеивать, скажите на милость, когда добрая половина присутствующих принадлежит к древним аристократическим родам. Для них заносчивость сродни нормы, усвоенной во младенчестве с грудным молоком матери. Да и остальные не увидят ничего плохого в подобного рода манерах.

Ситуация была патовая, но оппонент сам того не ведая дал подсказку, хорошую и жирную. Осталось дело за малым – облечь мыслеформу в слова и грамотно подсечь.

- Рандольф Мэдфорд… Не быть тебе первым, как и вторым. Третий - твоя граница, твой предел, данный и записанный вместе с именем при рождении. Ты никогда не был лучшим, никогда им и не будешь – обычный курсант, которых сотни. И нет ничего зазорного в этом, таких здесь большинство. И я в том числе, посмотрите на мои оценки, - виновато улыбаюсь и развожу руками. - В конце концов вся служба безопасности держится на простых работягах, вносящих своим трудом значительную долю в успех общего дела. Но вот в том-то и беда, что ты так не считаешь. «Ты другой, ты исключительный» - так внушали малышу Рандольфу с самого детства.

- Замечание, - поднял руку Мэдфорд, - переход на личное.

- Поддерживаю, - кивнула Валицкая, - штраф минус одна минута. Рекомендую впредь воздерживаться от упоминания вещей, которые косвенно или напрямую связанны с семьей оппонента.

Зараза. Не хотел же говорить об этом, само с языка сорвалось. Еще и сбился вдобавок. Не смотреть на Мэдфорда, не смотреть, его ухмылка сейчас сбивает больше всего. Забыть о присутствующих, отключиться от внешнего шума и сосредоточиться на главном. Главное… главное у нас… Стоп, нельзя сразу заходить с козыря, после фиаско с семьей хорошего эффекта не получиться. Надо играть на контрастах, удивить неожиданным ходом. Например, посмеяться, и лучше всего над собой, чего Мэдфорд никогда не сделает.

- Я хреновый напарник. Особенно я плох в играх, в которых ничего не смыслю. Так уж получилось, что правила паучка изучал по ходу действия. Природная лень и невнимательность сыграли злую шутку. Но знаешь, что при этом самое удивительное? Я выиграл, наша команда выиграла. И причина достаточно простая – у меня был напарник. Далеко не подарок, но именно что напарник. А у тебя одна сплошная свита. Чувствуешь разницу? Ты приближаешь к себе людей, снисходишь до общения, а сама дружба считается за честь и великое благо. Но проблема заключается в том, что свита из тебя хорошего детектива не сделает. Придворного – да, короля - возможно, но не сотрудника службы безопасности с профилем хищной птицы на лацкане пиджака. Они не напихают, когда ты того заслуживаешь, не сделают замечание и не приведут в чувства едкой шуткой. Они всего лишь свита, поэтому ты и проиграл и будешь проигрывать до конца жизни. Пока не поймешь одного простого правила: происхождение и знатность остались за забором, на место им пришел профессионализм и человеческие качества. У меня все.

- Уложился в четыре минуты, - произнесла Валицкая, элегантным движением поправляя браслет с часиками на запястье. – По правилам соревнований определять победителя не будем, пусть каждый сам для себя решит, кто выглядел достойнее. Хочу лишь заметить - борьба была равной, а высказанные замечания имеют место быть. Пускай и не в столь утрированной форме, как здесь преподносилось, но повод задуматься есть у каждого. Уважаемые мужчины, освобождайте свои места, пришла очередь дам. Во втором поединке встретятся: Катерина Ловинс и Лиана Альсон.

Пока я справлялся с эмоциями, переваривая словесную перепалку, оппонентки заняли положенные места. Согласно очередности первой свое выступление начала девушка с греческим профилем. Именно ее идеальный контур я и созерцал в ярком свете панелей. Что касается самой речи, то лучше всего ее опишет картина зевающего Леженца, едва не вывихнувшего челюсть. Все было скучно, без огонька, с легкими шлепками вместо уколов. Под конец так и вовсе посыпалась похвальба в адрес соседки по комнате.

- Катерина, я все понимаю, трудно найти изъяны в столь примерной девушке, - Валицкая не выдержала вопиющего нарушения правил. – Однако, это не повод забывать основные цели состязания. Здесь не раут великосветских девиц, чтобы обмениваться пустыми фразами. Плохо, очень плохо. Я засчитываю твое выступление, как неудовлетворительное и минусую десять баллов от общей отметки.

По аудитории пронеслись шепотки и сдавленные возгласы. Виновница происшествия замерла, словно не веря в случившееся, только пальцы нервно вцепились в края юбки. Ну еще бы, на моей памяти Ловинс первый раз наказывают столь низкой отметкой. Отличницу, спортсменку и просто красавицу, уступающую результатами одной лишь Джанет Ли, выпороли прилюдно.

Пока класс обсуждал невиданное событие, свою речь начала Лиана. Делала она это в своей привычной тихой манере, так что Валицкая была вынуждена остановить соревнования и попросить тишины. Лучше бы не просила. Потому что, когда до собравшихся начал доходить смысл сказанного, живая тишина превратилась в замогильную. Альсон, наша милая и скромная малышка, не просто шлепала оппонентку, она наотмашь хлестала ее по щекам.

- О каждом из нас можно сказать что-то конкретное, не важно со знаком плюс или минус, о тебе же ничего, - голос ее звучал гулким эхом в стенах аудитории. - Ловинс… Ловинс… подождите, она же хорошая девочка, учиться прилежно, весьма недурна собой и… И все. Ты никакая, словно дистиллированная вода без вкуса и запаха. Попроси любого из нас перечислить твои интересы или привычки, много не надо, достаточно списка из трех пунктов, и каждый задумается. Я прожила с тобой в одной комнате больше года, а в итоге Нагурова, появившегося три месяца назад, знаю лучше. Тебя словно и нет. Исчезни ты завтра из казармы, и через месяц никто не вспомнит о твоем существовании. И кажется глубоко внутри себя ты это чувствуешь и боишься. Поэтому и к парням тянешься ярким, вроде того горе-музыканта, чтобы хоть как-то заполнить собственную пустоту.

- Стоп, - Валицкая попыталась прервать монолог девушки, но Альсон было не остановить. Такого огня, такой экспрессии мы в ней не наблюдали до этого самого дня. Прекрасная валькирия, спустившаяся с небес, дабы покарать…

- Но и это не спасет, так как мужа ты себе выберешь под стать - столь же безликого и пустого, из числа придворных бюрократов, согласно мнению маменьки и папеньки. Лысеющего, с большим пузом и хорошими рекомендациями по службе. Выберешь и растворишься…

- Я сказала, хватит, – в этот раз голос Валицкой прозвучал подобно удару хлыста. Исчезли бархатные нотки, вместо них наружу прорвались звуки высокой частоты, свойственные больше истеричной натуре Энджи. Они неприятно резанули по барабанным перепонкам, заставляя поморщиться, а некоторых и вовсе вздрогнуть.