Артем Углов - Предел прочности. Книга третья

- Пол Уитакер, свободен!

Ну и зачем так орать, я-то здесь каким боком? Закрываю слипающиеся глаза и снова слышится рев:

- Кому сказано, на выход!

В этот раз пробуждение вышло более осознанным. Понимаю: кто я, где я, и карточку на чье имя изъяли из карманов.

С трудом поднимаюсь: тело все еще не отошло ото сна. Резко двигаю ногой и морщусь от боли – колено пронзает раскаленной иглой.

- Быстрее, - поторапливает меня голос с той стороны.

Вы бы мне трость вернули, вышло бы быстрее, а так ждите, пока дохромаю. Темный выход все ближе и ближе. Неосознанно втягиваю голову в плечи, ожидая возможного удара или очередного заламывания рук, но вместо этого слышу:

- Личные вещи получишь в дежурке.

Следом доносится звук удаляющихся шагов. И это все?

До сознания, все еще скованного остатками сна, начинает медленно доходить - прозвучало слово «свободен», а это значит, военные разобрались. Осталось лишь понять причину негостеприимной встречи и найти пропавшего напарника. Впрочем, последний сам себя обнаружил - ревом дикого бизона, стоило выйти в импровизированный холл.

Осматриваюсь в большой серой комнате с мигающими панелями под потолком. Возле одной из стен притулилась будка с дежурным, еще пару солдат напротив – охраняют широкую дверь. Кажется, через нее мы сюда и попали, но точнее сказать не могу, потому как заводили внутрь исключительно мордой в пол. По периметру виднеются полутемные проходы, в одном из которых и отрывается мой напарник:

- Всех сгною в патруле, жалобами жопы подтирать устанете.

Судя по шуму с Мозесом полный порядок, а вот на счет его оппонентов не был бы так уверен. Напарник крайне неприятный спорщик: мало того, что орет без продыху, еще и запахи распространяет всякие. Поэтому пусть сами там разбираются, а я пока палочку получу.

Дежурный вещи вернул без лишних вопросов, правда врученный пистолет оказался без магазина.

- Получишь, когда уезжать будете, - ответил он на мой вопрос.

Ну и ладно, огнестрел внутри вряд ли понадобится, а вот трость пришлась в самый раз: колено горело сплошным огнем. Ощутив ладонью знакомую рукоять, развернулся и… нос к носу столкнулся с Мэдфордом. Парень едва заметно кивнул и тихо произнес:

- Отойдем в сторонку.

Не признал его сразу: на лице аккуратная бородка, на глазах темные очки. Не знал бы, что это тактические, подумал – человек сбрендил, потому как окружающая обстановка никак не располагала к ношению солнцезащитных. Вокруг сплошной сумрак, мигающие панели, как из дешевого фильма ужасов. Глаза болеть начинают, от бесконечных попыток вглядеться.

- Что с ногой? – прозвучал вопрос, стоило занять место у дальней стены.

Вот даже не удивился ни разу, поэтому решил внести некоторое разнообразие в ответы:

- Коленом ударился.

- Бывает, - философски заметил Рандольф. – А как тебе золотые пески Латинии, хорошо отдохнул?

Не нравятся мне эти расспросы, и чем дальше, тем больше. Еще темные стекла на лице, за которыми не пойми что творится. Уж точно не дружеское участие, которого в студенческом прошлом отродясь не бывало, так откуда ему сейчас взяться?

- Отдохнул замечательно, - произношу нейтральным тоном.

- А не напомнишь, каким лайнером летел?

М-да, предчувствие не обмануло. Но Мэдфорд-то откуда знает про «Хрустальную Принцессу»? Папочкины связи? Или не знает вовсе, а просто догадывается, иначе не задавал бы лишних вопросов.

Жму плечами и с невозмутимым видом заявляю:

- Без понятия, нет привычки каждый корабль запоминать.

- Хмм… Обычно путешествие на люксовых лайнерах класса «Адамас» врезается в память, особенно когда летишь первый раз, - Мэдфорд задумчиво проводит пальцами по бородке. Раньше за ним такой привычки не водилось, но раньше у него и бороды не было. – В какой гостинице тебя поселили?

- К чему допрос? – не выдержав, спрашиваю напрямки. Иначе будет ходить вокруг да около, с истинно аристократической манерностью. В бытность студентом сии танцы с бубнами меня миновали, потому как считался дикой обезьянкой, не достойной культурного обхождения. А сейчас, ну надо же, целый ритуал развели. Только вот оказанная честь нисколько не льстила самолюбию, скорее наоборот, настораживала.

- Да все понять хочу, с чего Альсон разволновалась.

- Она здесь причем?

- Да при том, - холодная улыбка скользит по лицу Мэдфорда. - Ты же знаешь девочку, с интуицией у нее полный порядок. Когда пошли новости про «Хрустальную Принцессу» Альсон в истерику впала. Едва выпускной не испортила, пришлось пичкать успокоительными.

Альсон… истерика? Первый раз слышу эту историю, впрочем, с малышки станется… Или с холодной стервы? Бред, не может быть. Новая ипостась Альсон отличалась куда большей сдержанностью. Могла разве что наорать, но закатывать целые концерты, да чтобы успокоительное потребовалось… Нет, разводит меня Мэдфорд, не верю ему, никогда не верил.

- Тема закрыта, - подвожу итоговою жирную черту.

- Как знаешь, Пол Уи-та-кер, - голос бывшего сокурсника буквально сочится сарказмом, особенно когда произносит новую фамилию: тщательно, слогам.

- Ты лучше расскажи, что здесь творится? На каком основании нас задержали?

- А это пусть твой напарничек поведает. Вон он, катится, - Мэдфорд кивнул за спину.

Я обернулся и действительно, в холле объявился Мозес Магнус, злой и раскрасневшийся, как демон преисподней.

- Вы у меня по инстанциям ходить устанете, работнички, - рычал он, щедро приправляя монолог ругательствами. – Я вам покажу, что есть свободная пресса. Говно ложками хлебать устанете.

Заметив меня, стоящим у стенки, Мо прекратил бранится и проорал во всю глотку, словно я находился в отдаленной комнате, а не стоял напротив, на расстоянии нескольких шагов.

- Вещи получил?!

- Все кроме магазина.

- Тогда какого хрена здесь трешься? Иди получай!

- Они сказали…

- Да мне насрать, что они сказали, - раненным быком взревел Мо. – Ты центральное СМИ или говно в прорубе (на языке космо данный фразеологизм прозвучал, как тонкий член в слишком часто используемой заднице). Через десять минут отправляемся в город. Не будет магазина, пешком пойдешь, понял?

Чего тут непонятного. Только вот я лучше своим ходом прогуляюсь, чем с безумным Мо в одной машине ехать. И плевать на ураган, доберусь как-нибудь.

- Слышь ты, в будке, вернешь магазин, иначе дерьмо собачье жрать будете, - вновь проорал Мо, на этот раз парню в дежурке. После чего скомкал бумагу в руках и с яростью швырнул в стену. Описав дугу, комок беспомощно шмякнулся, не долетев до цели считанные сантиметры. Видимо эта неудача окончательно добила Мо, потому как рявкнув с досады совсем уж нечленораздельное, он зашагал прочь.

Да что такое здесь творится? С трудом присев на корточки, поднял брошенную бумажку и осторожно развернул. С ориентировки на меня смотрели знакомые черты одутловатого лица: нос картошкой, отекшие веки, редкие вьющиеся волосы на голове. Не знаю, какого они там анархиста искали, но тот, которого вижу сейчас, уж больно на Мозеса Магнуса смахивал.