Артем Углов - Предел прочности. Книга третья

- Вот видишь, дорогой мой Хесус, прежде шума надо разобраться. Наш уважаемый гость просто ошибся, а ты сразу, кричать, матушку мою беспокоить.

Матушку? Как же сразу не заметил пожилую женщину, что сидела за столом на инвалидном кресле. Может, потому что находилась с краю, и практически не шевелилась: лишь слабое подергивание морщинистой руки на подлокотнике. Судя по отсутствующему взгляду, сухонькая старушка давно видела дорогу в небесах.

- Договоренность наша, уважаемый Гербер, была простой: ты приносишь деньги, а я с тобою разговоры разговариваю, большего никто не обещал. Мы люди свободные, терпеть не можем принуждения. Вот и наш новый брат волен сам выбирать, где и с кем находиться. Что скажешь, Левон, хочешь обратно в золотую клетку?

Все взгляды уставились на Авосяна младшего, что сидел особняком. Парень мотнул головой, а глаза его продолжали безотрывно изучать содержимое тарелки. Стыдно – уже хорошо, может что-то дошло до бестолковки. Но сегодня мы его не вытащим - точно, если только не случится внезапного чуда.

А блондин, тем временем, продолжал разыгрывать спектакль, явно получая удовольствие от всего происходящего. Он даже встал со своего места, и вышел из-за стола демонстрируя обтянутые черными штанами ноги. И этот факт едва не сразил наповал. Ко многому был готов: к гламурному блондинчику в роли главаря банды вместо сурового мужика, к переполненному антиквариатом дому вместо брутальной берлоги, и даже присутствие больной мамаши в инвалидном кресле вписывалось в рамки допустимого. Но лосины? Совсем уж нелепо. А красавчик вышагивал вдоль стола, словно так и надо, демонстрируя всем желающим свои выпуклости.

- Брат - это больше, чем родня по крови, брат - это родня по духу, а что для духа главное?

В ответ тишина, однако блондина это нисколько не смущает. Похоже, привык играть в театре одного актера.

- Для духа главное - свобода. То самое слово, которое вам, аристократам никогда не понять. Живете, скованные условностями: дружите по расчету, женитесь по указке, работаете, где папенька прикажет. Вы даже врагов заводите исходя из меркантильных интересов клана, а не повелению сердца. Так чем существование ваше лучше рабского?

Блондин замер напротив, приподняв руку в красивом жесте. Осталось положить в ладонь череп и можно читать монолог Гамлета.

- Живете, что псы в золотых клетках, на вечном поводке, а стоит одному вырваться на волю – воете всей стаей. Что глазенками сверкаешь, боевик? Зацепило сравнение с кобелем? Скажи спасибо, что не с сукой.

Толпа послушно заржала, а стоявший рядом МакСтоун едва заметно покачнулся.

- О-о, не стоит толкать его, Герберт, пусть мальчик прыть свою покажет. Ну, чего молчишь, или обучен гавкать лишь по приказу? Привык всю жизнь на поводке сидеть.

- Встретились бы при других обстоятельствах, - зло процедил Том. Хотя какой там зло, он был просто в бешенстве.

- Что? – блондин приложил ладонь к уху. – Тяф-тяф? У щеночка зубки режутся? Какие тебе условия еще нужны: папенька с маменькой за спиной и куча телохранителей? Вот я, стою перед тобою, ну? – Матео даже руки развел в стороны.

Эх и придурок. Он что думает: расстояние в десять метров для МакСтоуна критическое? Или рассчитывает, что смеющиеся под потолком рожи успеют среагировать на движение? Вот сильно сомневаюсь: МакСтоун днями напролет ходил по казарме с кобурой, тренируя кисть. Разумеется, с полновесным макетом, а не боевым – Джанет строго следила за соблюдением правил.

- Посмотрите на него, вырядился как последний спецназовец, - Матео продолжал давить, нащупав слабое звено. – Сколько оружия, сколько оружия, вселенная! Пистолетики есть, гранаты, даже бронежилет напялил. Настолько было страшно идти на встречу к хулиганам? Кого испугался: меня или может быть мою матушку?

И снова привычный смех зрителей. А Матео подошел к сидящей старушке и галантно поцеловал покрытую пигментными пятнами руку. Та – ноль внимания, водянистые глаза бессмысленно уставились вдаль.

- Вот я стою перед тобою, один и без оружия. Ну, что сделаешь? Дуэль предложишь или за пистолетик схватишься?

- Дуэль для равных, - буквально прорычал Том, и снова покачнулся. Теперь я понимал, что тому служило причиной – толчки Герба. Великан пытался успокоить приятеля, раз за разом пихая пудовым кулаком в бок.

- Ах вот оно как… для равных. А мы, стало быть, не ровня? – блондин обвел взглядом присутствующих. Следом по залу пронесся недовольный ропот. – Мы, стало быть, отребье?

И тишина, звенящая перед бурей…

- В глаза смотри, сучье племя! – взревел вдруг блондин хищным зверем, а вены на висках вздулись от напряжения. Переход от ласкового и заботливого хозяина в бушующего гневом монстра был столь резким, что я вздрогнул поневоле. – Возомнили себя хозяевами мира, где все давно распределено? Самыми лучшими и умными себя считаете, да?! Мы вас еб.ли и еб.ть будем многократно, запомни это – недоносок, ублюдочный выкормыш. Для равных… Посмотрите на этого вырожденца, жертву вековых инцестов. Я скажу, кто тебе ровня. Дружок твой в клоунской шляпе, и такие как он - ебу.ие, несмешные клоуны.

Все, конец… МакСтоун точно выстрелит и даже марионетка не спасет. Интересно, Тварь будет тормозить время перед лицом неминуемой смерти, чтобы указать на каждого второго в комнате? Нашпигуют свинцом за милую душу, даже дернутся не успею.

Закрыл глаза и глубоко вздохнул. Вселенная, знал же, что от МакСтоуна лучше держаться подальше. Но… ничего не случилось. Том не схватился за ствол, Матео продолжал орать про трахающих своих матерей и сестер ублюдков, а я все еще дышал воздухом, пропитанным запахом песка и жаренного мяса.

Что-то сломалось в моем представлении о мире или земной шар перевернулся? Раньше бы МакСтоун за любое упоминание о матери в глотку зубами вцепился. Поворачиваю голову и вижу гуляющие желваки на скулах парня. Глаз нет – вместо них черные дула пистолетов. Матео даже не понял, что только что обрел смертельного врага. Это тебе не Герб, которого сдерживает младший брат и врожденная мягкость характера. МакСтоун, если выберется из заварушки, городок с лица земли сотрет, вместе с любыми воспоминаниями о Ла-Сантэлло. Как бы не дошел до свидетелей своего позора. Авосяна не тронет, потому как равный, а мне устроит смертельное ДТП, чтобы лишнего не сболтнул, о том как матушку его грязью поливали, а он стоял и ничего не делал.

- … трусы все до одного, потому что рабы от рождения, - прооравшись, Матео начал понемногу успокаиваться. Сбавил обороты речи, перестал ходить из стороны в сторону, и наконец встал напротив, тяжело уперев кулаки в столешницу. – Аристократишки давно забыли, что значит рисковать: ходить по лезвию ножа и ждать выстрела в любую секунду. Для риска нужна сила духа вольного орла, а не болеющего рахитом льва, что всю жизнь просидел в вольере. Ваши далекие предки может что-то и знали об этом, вы же – сплошь вырожденцы. Ушло ваше время, пришла пора уступить место под солнцем молодым и голодным.