Артем Углов - Предел прочности. Книга третья

Это он-то голодный? Пускай расскажет об этом голожопому карапузу на дороге. Пацаненок в жизни столько еды не видел, сколько сейчас было на столе. А ведь больше половины не съедят, псам скормят или того хуже – выкинут на помойку, где тот же карапуз подберет, если успеет, конечно.

- Чего лыбишься, клоун? Да-да, с тобой разговариваю, который в идиотской шляпе. Я что-то смешное сказал?

Действительно, улыбаюсь, только вот мало веселья было в той улыбке. И как так вышло, что не уследил за эмоциями?

- Нервное, - говорю и делаю непроницаемым лицо, но поздно - хищник почувствовал цель. Одного сольного выступления артисту маловато, хочется продолжения. Тем более, что зрители вокруг зашептались, предвкушая новое представление.

- Вы слышали, он нервничает, – Матео обвел взглядом толпу. В зрачках его заплясали бесята, предвкушая легкую поживу. МакСтоун хотя бы выглядел солидно, а я кто - клоун в шляпе?- Не бойся нас, мальчик, мы люди добрые. Хочешь фрукт, возьми со стола.

Апельсин был тут же изъят с блюда Диего, что сидел по левую руку. Толстяк протянул оранжевый плод и по-доброму так заулыбался. Дескать, подойти сюда малыш, возьми вкусняшку. Чернявая девица, стоящая за спиной главаря, хищно облизнулась: знает чертовка, чем развлечение с фруктом закончится.

Смотрю на главаря, вежливо так произношу:

- Я не боюсь.

- Хочешь сказать, что я ослышался, как и десятки людей вокруг? - Матео обвел рукой, хотелось сказать: комнату, но нет, скорее зрительный зал.

- Воронов, - попытался цыкнуть на меня Авосян. Ох и балбес, зачем настоящую фамилию сообщать окружающим или это он от неожиданности ляпнул. Не переживай, Герб, все нормально будет. Я так, пообщаюсь маленько, без последствий. Чувствую, как по телу пробегает легкая дрожь - это адреналин, волнами расходится по кровеносной системе организма. Мысли приобрели воздушную легкость, а тело стало необычайно гибким, пружинистым, готовым сорваться в бой в любую секунду. Какая там коленка, даже не чувствую простого покалывания. До чего же прекрасные ощущения, наполненный силой и энергией.

- За меня додумывать не надо, - сообщаю Матео, с трудом подавляю неуместную веселость в голосе, до того распирало. – Про страх ты сказал, не я.

- Смелый значит? - Матео вышел в центр комнаты. Хотел это сделать медленно, величаво, но под конец сбился на быстрый шаг. Оно и понятно: у него тоже в крови коктейль эмоций: бушует и требует выхода. Хочется прилюдно наказать наглеца, но простым мордобитием это не сделать. Сам задрал планку до высокого искусства, организовав театральное представление. Теперь думает, как сделать сие действо поизящнее, чтобы с фантазией вышло.

Встал напротив, но близко подходить не стал, сохранив расстояние в три шага. Только сейчас заметил белую нитку шрама на смуглом лице, что тянулся от мочки уха вниз - по скуле, словно неизвестный пытался срезать маску с лица, но так и не довел дело до конца. Поди тоже был режиссером, обожавшим местечковые спектакли. Гребаные театралы!

Вспомнил Гочу и его брата, вспомнил десяток других отморозков, про которых слышал или имел несчастье видеть в родном мире. Все они были склонны к эпатажу в той или иной степени, у кого на что фантазии хватало. Митяй по прозвищу «Страйкер» любил, к примеру, избивать неприятеля в битой: не подделкой какой, а самой настоящей, привезенной якобы из Америки. И орал он заморское слово «страйк», когда с разбегу опускал дубинку на череп очередной жертвы. Сомневаюсь, что он понимал значение термина, как и правила бейсбола в целом, но имя себе сделал. Его так и нашли по весне, полуразложившегося с любимой битой, восточнее городских садов.

Был еще известный нарколыга по кличке «Бидон». Почему так, а не иначе, достоверно никто не знал. Многие утверждали, что за внешнюю схожесть с названной емкостью: здоровый, с широким горлом, в которое обильно заливалась любая спиртосодержащая жидкость. Бидон… По мне так больше на книгочея был похож. Очень он уж Горького любил, точнее одно его произведение.

- Буря! Скоро, грянет буря! – бывало, звучали известные строки из сумрака подступавшей ночи. И пацаны молча переглядывались, мол опять Бидон нажрался. Лучше с лавочек уходить, а то сигареты начнет клянчить и докапываться по мелочам. Нас раньше не трогал, потому как знал всех дворовых в лицо, но после иглы окончательно рассудком помутился. Мог накостылять даже лучшему другану, приговаривая:

- И гагары тоже стонут, - им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни.

Пропал он по весне. Поговаривали, что на заработки в Москву подался, но лично я больше верил в версию, что скопытился Бидон от передоза, и лежал сейчас подгнивший в одном из подвалов или под теплотрассой у дачного массива.

Многих еще мог вспомнить и привести в пример, и стоявший передо мною блондин ничем не отличался от прочих. Тот же Бидон был куда более колоритной фигурой, только штаны в обтяжку не носил.

- Не боишься значит, - повторил Матео, буквально прожигая меня взглядом. – Раз смелый такой – докажи, или только тявкать способен, щеночек?

- Воронов, - прошипел Авосян, но я его уже не слушал.

Опустил руку к кобуре и аккуратно, двумя пальцами, извлек револьвер наружу – тяжелый… Среди публики началось волнение, послышались шепотки, а за спиной блондина возникла фигура Хесуса, того самого мужика, чье лицо изъедено оспой. В отличии от босса он не пытался играть в крутого и невозмутимого, давая понять – лишнее движение и дырка в голове обеспечена. Я и не дергался. Делал все нарочито медленно, без резких движений. Убрал барабан в сторону и высыпал патроны в протянутую ладонь. Все, кроме одного, засунул в узкий карман джинсов, а тот единственный демонстративно вставил обратно, с щелчком вернув барабан в исходную позицию.

- Шестизарядный револьвер с одним патроном, - провозгласил громким голосом для всех присутствующих. - Правила игры просты: ты и я, крутим барабан, по очереди приставляем ствол к собственному виску и жмем на спусковой крючок. Максимум - шесть попыток, минимум – одна. Готов испытать удачу на равных?

Тишина… Народ пытается переварить услышанные правила русской рулетке. Я же любуюсь легкой растерянностью, возникшей на лице Матео. Над отдать должное, с эмоциями совладал быстро, бросив резкое:

- Проверь.

Хесус вышел из-за плеча начальника, взял протянутый кольт: повертел оружие, крутанул барабан. И вдруг вытянул руку в сторону стены, где стоял одинокий зритель – мужчина лет пятидесяти с сигарой, зажатой меж пальцев.

Щелчок… щелчок… грохнул выстрел. Сквозь звон в ушах услышал женский визг, кто-то громыхнул посудой. Мужчина с сигарой нервно посмотрел на дыру, что образовалась в полуметре от головы. Спешно вставил скрутку в зубы, словно забыв, что та не тлеет. Одна мать-старушка не поддалась эмоциям, продолжая безучастно наблюдать за происходящим.