Артем Углов - Предел прочности. Книга третья

Я не спрашиваю тебя, морда лакейская, о крутости заведения. И без того вижу, что дорого-богато: одна развесистая люстра из хрусталя по центру зала чего стоит.

- Три персоны, - иду на повышение.

- Ближайший столик на три персоны освободиться через полтора часа. Будете ждать?

- А есть свободные прямо сейчас?

- Да, разумеется, столик на восемь персон.

- Беру.

Любезный официант изображает неловкую улыбку:

- Видите ли в чем дело, уважаемый, это место находится на веранде с прекрасны обзором на…

- Меня не интересуют открывающиеся виды, уважаемый. Сколько?

- Пять сотен, - произносит официант, и словно извиняясь за мою бедность, добавляет, - золотом.

М-да, это что ж за ресторанчик такой: еще не поел, а полтысячи как с куста. Сколько же у них здесь средний ужин стоит?

Провожу картой по терминалу, подтверждая оплату.

- Столик за номером двадцать три в вашем полном распоряжении до десяти вечера, - фальшивая улыбка официанта становится еще шире. – Желаете сделать заказ? У нас сегодня фирменное блюдо – мраморная телятина в кисло-сладком соусе.

Да пошел-ка ты в дали далекие, любезный, с такими-то ценами. Впрочем…

- Принесите бутылку хорошего белого вина на ваш выбор.

- Как пожелаете.

Ох чувствую и влетит мне эта покупка в очередные полтысячи. Ну и не жалко, беру в качестве подарка, только пока сам не понял какого: примирительного или прощального.

Нога ступает на лакированный паркет, глаза слепит от количества света, отраженного множеством зеркальных поверхностей. Где же здесь столик за номером шестнадцать? Где?

Аккуратно протискиваюсь между полным господином и официантом с подносом в руках. До ушей долетают звуки приятной мелодии – в углу зала на импровизированной сцене играет живой оркестр. Ну надо же, здесь и свой танцпол имеется, прямо как в борделе.

- Простите, - подвыпивший парень лет двадцати, только что выбравшийся из-за стола, наступает на ногу. – Извините, - разводит руки в стороны и едва не выбивает поднос из рук очередного официанта, что шныряют по залу словно муравьи: столь же юркие и многочисленные, выделяющиеся черной униформой на фоне белоснежных с позолотой стен.

Придерживаю подвыпившего посетителя, спасая тем самым от дальнейшего кувыркания по паркету, желаю хорошего дня. Сам же продолжаю всматриваться в незнакомые лица. Где же ты, Кормухина, где номер шестнадцать?

Никакого предварительного плана действий в голове не имелось, разве что изобразить случайную встречу и попытаться завязать разговор. Такое себе решение, учитывая последнее свидание, но за неимением лучшего сойдет и плохенький вариант. Главное, чтобы Светка с ходу не послала, с нее станется.

- Вам помочь? - рядом возникает официант с натянутой улыбкой.

- Скажите, любезный, где здесь столик за номером шестнадцать?

- Позвольте, я вас провожу.

- Не стоит, просто укажите направление.

- Меж двух колонн, рядом с прекрасным садом из гортензии, ириса и герани.

Прекрасный сад… Это он про те высокие тумбы, заросшие цветами?

Благодарю отзывчивого официанта, и тот мигом теряет ко мне всякий интерес, подобострастно склонившись перед соседним столиком.

- А вот и неправда ваша, Матвей Иванович, - раздается рядом рык, настолько неожиданный, что рука автоматически тянется к отсутствующей кобуре на поясе. – И все то вы придумали, отродясь завод на Сантинии не выпускал Гидроны, разве что маломерные Малмуты.

И тут же настойчивый, не по-мужски тонкий голосок принимается спорить:

- Позвольте, Николай Игнатьевич, позвольте, а как же быть с партией шестнадцатиядерных платформ, выпущенных в позапрошлом году?

Кажется, речь шла о космических кораблях, про которые много слышал, но которые не довелось увидеть в живую. В другой раз непременно бы заинтересовался историей о Гидронах, бороздящих просторы Вселенной, но сегодня у меня была другая цель, укрытая от взгляда лепестками фиалкового цвета. Уж не знаю, гортензии ли это или что другое, но цвело буйно, закрывая обзор сразу на несколько столов.

Прибавляю шаг, обхожу тумбу с растениями и встречаюсь взглядом с… Майклом. Ну, конечно, с кем еще Кормухина могла пойти на свидание в элитный ресторан - только с этим хлыщом.

В прошлую нашу встречу на чернявом красавчике была кожаная безрукавка с кучей заклепок и застежек. Сейчас же её место занял модный пиджачок с закатанными рукавами. Ткань отливала серебром, а кое-где поблескивала золотом. На плечах самые настоящие эполеты с бахромой и алмазными камешками внутри. Может и не алмазы, в драгоценных камнях особо не разбираюсь, но вряд ли напомаженный хлыщ наденет костюм с дешевой бижутерией. А губы то губы – сочно красные, как задницы павианов. Он еще и глаза блеском подвел, и кожу обильно затонировал в смуглый цвет, что особенно сильно контрастировало с белой шеей, выглядывающей из-за ворота рубашки.

Светлана, напротив, смотрелась весьма скромно на фоне яркого самца: элегантное вечернее платье, подчеркивающее достоинства фигуры. Макияж едва заметен, но Кормухиной большего и не надо, любая раскраска блекла по сравнению с естественной красотой. На груди массивное ожерелье с тяжелыми камнями – подарок ухажера. Не сомневаюсь в этом, потому как оно единственное не гармонировало с общим утонченным образом, и подошло бы скорее дородной тётке, чем хрупкой девушке.

- О, твоя бывшая мартышка пожаловала, - злая гримаса искажает лицо красавчика.

Видит Вселенная, хотел поздороваться и пройти мимо, но увидев эту паскуду… Не знаю, что произошло, словно тяжелый занавес упал перед глазами. Успел лишь почувствовать невидимые пальцы, болезненно сдавившие грудь.

Очнулся сидящим за столиком, внимательно разглядывающим побледневшего Майкла: парня не спасал даже обильный макияж.

- Петр, не надо, - слышу спокойный голос Светланы.

- Не надо чего?

- Ничего не надо. Верни стул на место и возвращайся, откуда пришел.

Стул… стул… действительно, откуда взялся стул? Кажется, выхватил его из-за пустого соседнего столика.

Поток бессвязных мыслей заполнил голову и тогда возникшей паузой решил воспользоваться красавчик:

- Кому сказано, вали отсюда, тупая мартышка.

- Майкл, не стоит…

- А ты заткнись, - неожиданно рявкнул он, – из-за тебя проблемы. Нацепляла где-то швали подзаборной, а мне соскребывать.

- Тебя с девушками общаться не учили? – говорю, а сам на парня не смотрю, рыская взглядом по столу. Приняв это за явный признак слабости, Майкл вдруг почувствовал прилив смелости.

- Ты кто такой, чтобы учить? А? Думаешь, получил детектива и все можно? Я тут навел кое-какие справки и много интересного выяснилось: про пьянства и дебоши, про изнасилование Ольховской. Представляешь, этой полоумной макаке хватило мозгов залезть в трусики к самой Алине Ольховской. Его так отметелил, что едва не сдох в грязном привокзальном туалете. А про историю с Альсон слы…