Коллектив авторов Фантастика - Феми–фан [Фантастические повести, рассказы]
- Название:Феми–фан [Фантастические повести, рассказы]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Таврия
- Год:1990
- Город:Симферополь
- ISBN:5-7780-0359-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Коллектив авторов Фантастика - Феми–фан [Фантастические повести, рассказы] краткое содержание
Феми–фан [Фантастические повести, рассказы] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Не поверю, — отвечаю я. — Поедем лучше на озеро: там хорошо думается.
БЫСТРЫЕ СНЫ
О. КОРНЕЕВА
МОЯ БАБУШКА
Бабушку мой папа вывел из какой–то личинки, чтобы было кому со мной сидеть. Наверное, личинка находилась в неблагоприятных условиях, потому что старушка получилась допотопная. Целыми днями сидит на камне и сказки рассказывает. Про лису. Она говорит, что лиса в лесу водилась. Ну лес я знаю: десять лет назад последний отключили, когда кислородный синтезатор достроили, а про лису услышал впервые в так и не смог ее себе представить.
Бабушка говорит, что у лисы была рыжая шерсть и хвост. У бабушки тоже рыжие косы на голове, во свое сходство с лисой она отрицает. Вот я на лису не похож: никаких волос. И головы, кстати, тоже нет. Это бабушка так говорит. Еще она говорит: “Ум хорошо, а два лучше”. Я посчитал. Примерно в то же время, из которого моя бабушка, водились двух–, трех– и так далее головые Змеи Горынычи. (В сказках, конечно, живые передохли давно.) И все глупые. Поэтому я не стал головы отращивать, как когда–то собирался.
Папа у меня профессор. Он изучает ПОСЛЕДСТВИЯ, и потому знает больше всех. Лапа считает бабушку научным фантастом. Он говорит, что раньше такая литература была. Папа мне объяснил, что такое литература. Но бабушка писать не умеет, и мы решили, что она большой мастер научно–фантастического устного творчества.
У меня нет ни братьев, ни сестер. Папа произвел меня на свет почкованием — отрезал кусок себя и положил в аквариум. Через три дня я появился. Но мама упала в обморок, и папа больше так не делает. Теперь он диссертацию пишет.
А все–таки бабушка плохо получилась. Иногда в ней что–то заедает, и она начинает рассказывать о своей прежней жизни. Бабушка, оказывается, жила в доме, и было у нее трое детей, и она ходила с ними гулять на пруд. И деревья тогда были зеленые, и в пруду лилии цвели. Когда она про это вспоминает, начинает ритмично и членораздельно говорить — стихи читает. Я слышал, что бабушку скоро заберут в папин НИИ — изучать.
Однажды бабушка с папой поругалась. Она кричала, что у нас нет ни литературы, ни искусства, мы лишены чувства прекрасного. Папа ответил: “Мы можем помнить, но не можем творить”. Папа долго сердился: у нас не принято говорить об этом. А я… я захотел стать человеком, но это невозможно.
Когда–то все были людьми, такими, как бабушка. Вы о переселении душ слыхали? Сначала были люди, потом было два солнца, потом появились тени и призраки, а потом они материализовались. Так говорят у папы в НИИ. Еще они говорят, что мы лишаемся памяти и способности мыслить. Пройдет несколько лет, и мы станем ничем.
Каждый вечер моя бабушка сказку рассказывает. О всемирном потопе. Ядерном. Только все это неправда. И нет никаких последствий. Я знаю, что когда проснусь, над серыми оплавленными камнями будет мирно светить вишневое солнце.
О. КОРНЕЕВА
САНЯ
Воздух свеж и прозрачен, словно питье. Закрыв глаза, я остужаю тело растворенными в нем солнцем и туманом. Сводит судорогой, огонь, — и рвусь, задыхаясь из плоти. И не чувствую движения — слегка натянут, перетекаю влажным всплеском в неподвижную зыбь утра.
Трава шуршит, скользя по боку палатки. Едва заметное кострище пружинит под кроссовкой. Присаживаюсь ну корточки, окунувшись в туман, кладу несколько сухих — нет, отсыревших прутьев, и поджигаю их слабым лучом бластера.
Кажется, нашумел. В палатке слышится возня, молния расстегнулась, и высовывается заспанная физиономия.
— Привет, — говорю а.
— Спайдер… Ты откуда? — Саня щурится.
— Сверху.
Саня смотрит в небо. Потом вылезает, садится, ткнувшись лицом в колени.
— Спи дальше, — советую я, — пока чай сделаю. Где ты берешь воду?
— Здесь…
— В озере?
— Прямо, в двадцати метрах родник. Под кустом, — он почти засыпает.
Возвращаюсь. С волос капнуло, застыли руки. Я вдоволь напился, но этот запах пойманной воды…
Вешаю котелок к подбрасываю прутьев. Появляется взъерошенный Саня.
— Искупался?
— Немного, — он легко шлепает меня по спине, садится.
Как тихо. Кажется, бесплотен, не существую больше, — часть леса, и все вобрал в себя. Наверно, легче было бы потерять сознание, но огонь почти прозрачен, у него не хватает ни сил, ни красок, чтобы заворожить. Солнце… я так и не понял, когда оно стало ярче. Последние обрывки тумана вползают в сплетение трав, тают и превращаются в душисто–живую воду…
— Надолго? — спрашивает Саня.
Я не сразу понял, так чужды здесь слова:
— До вечера.
— Ты подтвержден вне закона, теперь уже за подрывную деятельность.
— Знаю.
Я не хочу об этом: мне хорошо сейчас.
— И подлежишь аресту, — Саня выдергивает меня в реальность.
— Тоже знаю.
— И у тебя хватило наглости прилететь, — смеется он.
— Ага…
Я выбираю прутик поровнее и подношу к пламени, пытаясь зажечь. Сзади забулькало. Я оборачиваюсь: в траве бледно–зеленым светятся любопытные глаза.
— У нас гость, — говорит Саня. — Налови рыбы.
— Кто там?
— Русалка, — он сыплет заварку в закипевшую воду.
— Получилась?
— Конечно, — Саня доволен. — Уже сцены устраивает. Вчера, видишь ли, надо было танцевать в лунном свете, а не с кем. Подружек ей подавай да витязя.
— Берегись…
— Что они со мной только не делали, — отмахивается он. — И янтарь жгли, и заклинают каждый день. Смотри, совсем в шамана превратился: работать–то надо.
Вид у него и впрямь живописный. На шее пучки травы на веревочках, ветки, еще что–то. Морды, перья, кольца, светлые космы до плеч, шорты в колючках…
Плеснуло, и по траве запрыгали здоровенные карпы. Саня собрал каркас, водрузил на него сковородку и принялся за рыбу.
Потянуло к воде. Нырнуть, насовсем. Там спокойно: хорошо и спокойно, вода не убивает…
— Прекрати, — сказал Саня, не оборачиваясь.
— Он мне нравится, — обиделась русалка.
— Мне тоже, — возразил Саня. — Он гость.
— Все нельзя, нельзя…
— Не ворчи, в старуху превратишься.
Русалочка замолчала.
— Мы потом искупаемся, — предупредил Саня. — Чтобы без фокусов. А ты, он повернулся ко мне, снял амулет и надел мне на шею, — носи вот это.
Я слушал этот сумасшедший диалог. Что это? Провал во времени? Искажение разума? Саня — бионик. Однажды ему пришло в голову, что если очеловечить природу, вернуть людей в сказку, воскресить домовых, леших, водяных, люди обретут душу, утраченную в процессе эволюции. Он начал с киберов, кончил биоплазматической русалкой. Кто знает, быть может, он и прав…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: