Николай Грошев - Павший мир. Выжившие [СИ]

— А?

— Ну, в смысле, по старинке, папа маму, мама потом в роддом или на станции геном твой пошустрили, косяки убрали и потом готовенького родителям привезли?

— Не знаю. — Честно признался Павел. — Я же не помню почти ничего.

— А, да. Забыл совсем…, ты это, туалет там. — Он показал пальцем на нужную комнату.

— Да мне не хочется вроде… — Сказал он и за живот рукой схватился, выронив пустой стакан.

Глаза выпучил удивлённо, на Олега смотрит.

— Ну, беги, чё ты зёнки выпучил? Эта штука такая, мощная, так она токсины и выводит…

Дослушивать Павел не стал, побежал в туалет, запинаясь и вприпрыжку. По пути ужасом сверкнула мысль — он ведь в своей броне до сих пор! Вдруг не успеет расстегнуть? И что там расстёгивать, где там вообще есть ширинка или нет? Возле унитаза, руки сами нашли нужную застёжку. Удивлённо взирая на сине-зелёную струю, он подумал о том, что застёжкой сей пользовался уже не раз, но вот после пьянства вчерашнего, умудрился ненадолго забыть о том, что она вообще есть. Всё-таки, пьянство, видимо, зло. От памяти и так ничего не осталось, а ещё и то немногое новое, что в ней появилось, алкоголем вынесло почти насовсем.

О продолжении банкета, каковой желал Олег, он призадумался крепко.

Из дома уходили тайком, крадучись двигаясь по лестнице и с двумя скатками на спине — каждая, четыре огромных пакета, свёрнутых в трубку. Аккуратно прикрыли за собой дверь и двинулись вниз по улице, мимо дома, павшего жертвой людей заражённых чёрной чумой.

Павел бросил взгляд на двери подъезда, но ничего не ощутил. Толи с пьянства последствия, толи привык — картину эту он уже видел и не раз. Засохшая кровь, гниющие останки, которые уже и невозможно определить, чем они были и откуда росли. Только тошнотворный запах, вот и всё что осталось от жителей целого дома. И таких домов в городе нынче более чем достаточно.

К супермаркету добрались в тишине, держа оружие под рукой. Для этого похода, по привычной и проторенной тропе, которую Павел видел впервые, а Олег отлично знал, вооружились тем, что было при них. Павел взял свой автомат, Олег свой. Искать что-то другое не стали, чтоб не вступать в перепалку с остальными жителями дома.

— Не поймут. — Сказал ему Олег перед выходом. — Опять визжать начнут. Малохольные вообще не понимают, зачем я бухаю. А как тут не бухать? То в безусловные перевели, так я кое-как нашёл отдушину в виртуале завис. А теперь? Видал дом тот? Я вот не понимаю, почему остальные бухать не начали. Нервы у них, что ли из другого теста сделаны, хер их там поймёшь.

Супермаркет располагался на широкой улице, где машины кто-то сдвинул к обочине — кто, Павел в принципе знал. Не так давно видел. Да и на машинах отпечатались следы крупных ладоней, можно даже не гадать и предположений не строить.

Двери настежь, так что вошли без проблем. Однако освещения тут не было, очень кстати пригодились фонарики, захваченные Олегом с собой.

— Изолированные. — Сказал Олег, когда они остановились за порогом, внутри магазина. — Дорогие — пиздец просто. Пока электричество не сдохло, я каждый день на них смотрел и думал — вот дебил ты Олег, нафига купил? А как всё грохнулось, так и пригодились. Словно заранее чувствовал.

Двинулись через весь магазин, к лестнице — нужное им, располагалось на втором этаже.

— С первого я всё уже вынес. Наверное, не только я. Тут больше было. Вон, — он кивком показал налево и провёл по стене лучом фонарика. Там огромный стеллаж, совершенно пустой. — Видал?

Павел кивнул, но бросил туда всего один короткий взгляд. Он смотрел сейчас на другое — полки, витрины, холодильники. Содержимое холодильников давно стало сиренево-синим, местами коричневым. В них всё протухло. В некоторых, что-то белое копошилось. Думать что это, ад и вообще туда смотреть не хотелось — и так после вчерашнего подташнивает.

На полках и витринах, товары ещё есть, но их немного. Судя по всему, местные жители успели разграбить магазины — толи контейнеры привозили редко, толи начали их возить не сразу. А может, сыграла жадность или как с Олегом, момент безвластия, решили использовать на полную катушку.

Второй этаж выглядел так же, только на полках больше банок, коробок и прочего добра, а холодильников вовсе нет. У широкого, во всю стену, окна, располагались с десяток длинных стеллажей, большая часть коих заставлена разноцветными бутылками с алкоголем.

— А вот и самое главное в жизни! — Расплылся в улыбке Олег и выключил фонарик — с улицы тут, у окна, света в комнату проникало более чем в избытке.

Следующие десяток минут они аккуратно грузили бутылки в приготовленные мешки.

До тех пор, пока Олег не выглянул в окно, побледнел и, прошипев что-то, грохнулся на пол.

Павел поспешил сделать то же самое и подполз к окну.

— Что случилось? — Шёпотом спросил он.

— Тссс. — Прижав палец к губам, ответил Олег. — Армия. Тихо, не высовывайся, хуй их знает, что им в голову взбредёт. Может у них приказ за мародёрство пули в подарок раздавать, в лоб прямо. Оно мне нахер не надо на старости лет с третьим глазом оказаться. Не шуми, уйдут, и мы уйдём.

Павел совету внял и стал смотреть в окно. Судя по всему, люди там появились примерно в тоже время, как они поднимались на второй этаж. Улица изменилась, но он не особо на это смотрел, его взгляд был прикован к самим людям. Вокруг странного пилона утыканного антеннами, два десятка людей в броне похожей на его собственную, с автоматами за спиной, устанавливали на дороге круглые металлические штуковины. Они ставили их неровными кругами, уходя всё дальше от пилона. На них взгляд особо не задержался — во все глаза смотрел на тех, кто стоял с обеих сторон улицы, словно бы прикрывая работу всех остальных. Десяток людей в металлической броне, с громадными орудиями в руках, из толстых стволов которых вырывался язычок жёлтого пламени.

Но первыми в глаза бросались не они, а тот, кто стоял у стены соседнего здания. Высотой метра четыре, громадный, кажется, робот. Головы у него нет, вместо неё едва заметный выступ на уровне широких раздутых плеч. Толстенные руки расставлены в стороны, кистей у них нет. Вместо них спаренные многоствольные пулемёты, по два на каждую руку. Толстые ноги широко расставлены, заканчиваются они четырьмя пальцами, расположенными не совсем правильным крестом. Робот поблёскивал на солнце синим металлом, в глаза он бросался сразу и заставлял посильнее вжать голову в плечи, а в желудке возникал неприятный холодок. Воображения Павлу хватило, что б представить, что будет с ними, если такое чудище металлическое, вдруг решить ударить из всех своих пулемётов по этому этажу. Пулями из таких орудий, их обоих в кашу измочалит, задолго до того, как они услышать грохот выстрелов.