Николай Грошев - Павший мир. Выжившие [СИ]

— Ты б видел рожи их персонажей, когда они врубались, что зачётная тёлка перед ними — это блять я! — Он расхохотался до слёз и разлил новую порцию. — Хороший ты мужик Паша. Уважил старика. Эти малохольные, — он с брезгливостью махнул рукой в сторону выхода, — вообще как сосунки драные. Только учуют спирт, морды кривят, визжат «фу!», мол, это же вредно, как ты можешь? Тьфу! Новое поколение блин. Да и старое тоже…, знаешь Паша — не спирт губит людей, не спирт, а трезвость. Трезвость вот корень всех проблем! Вот что со страной сделали? Одни блять трезвенники! А ты знаешь, что в доме ещё и почти никто не курит? Знаешь? Да откуда ты знаешь! Не помнишь ни хера, а всё туда же! Знает он! Нихера ты Паша не знаешь! — Паша в сей момент старался слушать, так как уже убедился, что вставить хоть одно слово в бесконечный монолог Олега, почти невозможно. Так что возможность это сделать, использовал крайне аккуратно и, как говорится, момента всё ждал. — А вот пили б почаще — клянусь! Хер бы что случилось. Солнце испугалось бы, со вспышками своими сраными. А оно вон как — хрясь и весь мир сразу в жопу полетел! Паша, весь драный мир, отказывается от вредных привычек. Весь! Какой-то козёл двадцать лет назад убедил всех, что пить вредно и тут это и началось. Эх…, Паша, скажу я тебе — вешать того козла надо было сразу, как только он пасть открыл.

По поводу сего обстоятельства, Олег сетовал ни раз, и ни два. А закончил он горькие свои жалобы касательно всемирного тренда на трезвость и отказ от курения, фразой, от которой Павел поперхнулся. Выпучил глаза, брови поднял высоко и замер с рюмкой в руке.

— Чё ты вылупился как собачка из мультика, которой вантуз под хвост воткнулся?

— Девяносто??? — Выдохнул Павел.

— Ну. — Кивнул Олег, поплевал на ладонь, волосы пригладил. — Нормально сохранился? Вот, в этом году, девяносто два будет. — Хитро подмигнул ему. Павел в прострации, намёка не понял, Олег махнул рукой, мол, что с вас взять, за ваши три копейки? — Молодой ты, вырастешь, там лучше будет оно. Так-то девяносто один мне будет. Но в таком пиздеце, скажу я тебе Паша, год, вот как есть, за два идёт. Как в армии…, а! — Снова рукой махнул, на этот раз с хорошо заметным пренебрежением как ко всем вокруг, так и к персоне своего собеседника. — Вы ж теперь и в армию не ходите. Призыв отменили давно, ты ещё, поди, и не родился тогда. А раньше знаешь, как было, с армией-то нормальной? Вот дедушке носки никогда не стирал? Картошку зубной щёткой не чистил? Зубы об ножку кровати не выбивали тебе? Всё! Не мужик ты значит, гы-гы.

О чём тут речь, Павел не понял, Олег пояснять не стал — снова начал жаловаться на то, что весь дом не пьющий. Правда, не забыл упомянуть, что некоторые, иногда, выпивают. Палыч, неофициальный глава дома, в первую же ночь после отключения электричества, с ним выпил.

— Хорошо погудели. Потом он к себе. Я его и так и эдак — давай похмелимся, Палыч! А он ни в какую. Серёгу уболтал, с ним попили, так и этот — на утро как подменили, не буду и всё тут!

Становилось понятнее, почему лицо у Олега опухшее всё время…

Но девяносто лет? Олег казался пожилым, но больше пятидесяти — крайне сомнительно.

— Чего ты всё как в воду упавший? — Проворчал Олег, недовольный тем, что Паша всё ещё пребывал в некотором шоке от полученной информации. — За возраст что ли? — Павел коротко кивнул. — Ну, тут нет ничего такого. Я ж все мосты в городе выстроил. Я безусловным не так и давно стал. Ёбаные роботы — вот он корень всего зла, скажу я тебе…

— А трезвость?

— И это тоже. Но роботы — это прям вообще Зло, как есть. Из-за этих блядских жестянок я не нужен стал. Я ж технарь, проектировщик. А теперь этим занимаются роботы и модификаторы — вот! Вот кого вешать надо было сразу. Суки блин. Модификаторы — они ещё хуже роботов. Я б их стрелял не раздумывая. Ну, если б за это не наказывали. Сам ведь знаешь — как тогда Подвальный в президенты записался, так к концу его срока и ввели смертную казнь за умышленные убийства. Ну, ты и сам в курсе. — К этому моменту, Олег уже забыл, что у Павла отказала память. А сам Павел расслабился настолько, что попросту забыл, что хотел спросить, что узнать, да и по большому счёту, ему стало плевать на всё, кроме благостного ощущения покоя, подаренного выпивкой.

Минут десять Олег проклинал модификаторов, потом роботов, следом каких-то управленцев и электронщиков. Потом порадовался, что хотя бы водопровод работает исправно. По его словам подачу воды для населения сначала автоматизировали, а затем улучшили так, что даже при отказе электричества, вода всё равно подавалась, пусть и не так хорошо, как с работающими автоматическими системами. Порадовался и тут вспомнил, что систему подачи воды, улучшили как раз модификаторы — последовал поток проклятий, приправленный печалью от утраченной работы и ненавистью к тому, во что превратился мир. Однако не прошло и минуты, как Олег, с грустью выпив, признался, что жизнь, всё же стала намного лучше, чем в дни его молодости.

— Конечно, модификаторы козлы все. А роботы — те вообще мрази. Управленцы — эти и то и другое в одном флаконе. Но всё же, лучше стало. Я как вот вспомню, какой пиздец тут был, когда война с Марсом началась — жуть! Три корабля даже на орбиту пробились. Орбитальная бомбардировка, это я тебе скажу — это прям вообще. До сих пор воронки фонят, а города те, что там раньше были, их и названия никто сейчас не помнит. Но людей перемёрло — жуть. Управленцы тогдашние, договорились как-то, утряслось всё…, а я тебе так скажу — надо было этот ебучий Марс, разбомбить к чёртовой матери! Его и так там разбомбили, конечно, но надо было так, что б насовсем. Мы хоть и победили, высадка была, там наших ребят погибло — тьма, крепко окопались черти марсианские в столице своей. Так нет что б их дожать — мир заключили, на наших условиях, все дела, но блин, надо было дожать Пашка, надо было их всех, что б блять неповадно больше было. А! Давно это было, вы сопляки только в книжках про то и читали.

Потом Олег вспомнил Дальневосточную войну — она происходила ещё раньше, и о ней он говорил мало. Пара общих фраз, потом всего несколько предложений.

— Китайцы скажу я тебе — это ещё хуже, чем управленцы. Суки узкоглазые. Эх…, брат у меня там погиб, прям на границе его и шлёпнули. Уже перед самым окончанием войны. Совсем сопляки мы тогда были, за Родину, все дела.

На том он про войну и перестал говорить — снова рассказал о своих виртуальных приключениях.

Где-то в это время, в квартиру зашла Алиса. Что-то она сказала, Павел не запомнил, да и не расслышал, а потом увидела, чем они заняты и руками всплеснула.

— И этого споил! Дядя Олег, да вы просто невозможны!

— Вот! — Воскликнул Олег, ткнув пальцем в рассерженную Алису. — Видал? Вот хочет крепко сказать, матерно, что б проняло, но ведь не может! Понавоспитали малохольных! А ещё кадет элитной военной академии ЕЗК! Какой ты к чёрту кадет Алиса, если от слова «хуй», краснеешь вся как помидор и чуть не в слёзы?