Дэвид Брин - «Если», 2015 № 04 (242)

Морин всегда была пугающе меткой. Феличия была второй тогда — и стала второй сейчас. Почему прежде ей не было так больно?

Сквозь слезы она увидела, что битумные мишени уже не вылетают со свистом в небо, и опустила дробовик. Стендовый робот мигал предложением «Внести плату за новый раунд?», но с нее было достаточно.

Она вернула взятый напрокат дробовик и медленно поехала обратно, в казармы Агентства.

На полпути зазвонил телефон. Это была Бриджит. Феличия остановила машину на обочине, у автомастерской, в которой запрещенные законом автомобили на бензине ржавели на подъемниках, как позабытые трофеи.

— Привет, Бриджит, — сказала она в микрофон слишком небрежно.

— Личи! — взвизгнула та возбужденно, — Я в команде! Меня выбрали! Вечером полечу к маме, расскажу обо всем. Мы в последний раз поедим вместе перед тем, как меня… Ты знаешь.

Феличия заставила себя усмехнуться.

— Знаю.

— Ты сможешь приехать? Я имею в виду, ты не обязана. Если ты расстроена и все такое.

Она снова деланно усмехнулась, не понимая, зачем ей это нужно. Вокруг не было камер. Никто не вычитал баллы за непригодность. Она могла злиться, если хотела того. Она могла быть мелочной.

— Я не расстроена. Конечно, я приеду. Могу даже проведать тебя в метало после операции. Мне надо забрать кое-что из офиса.

— Отлично. Увидимся!

— Ага. Увидимся.

Отсоединившись, она не стала заводить машину. Дотронувшись до ремня безопасности, она подумала: если бы это была кабина экипажа, я бы сидела вот так девять месяцев.

Девять месяцев невесомости.

А потом я бы родилась. Заново. На новой планете.

Автомеханик постучал по дверце. Она опустила стекло, чтобы понять, что он говорит. Небритый мужчина средних лет выглядел обеспокоенным.

У него были голубые глаза.

— Вы в порядке? — спросил он.

«Центр управления, у нас проблема».

— Да, — сказала Феличия. Она вышла из машины. Ее ноги дрожали.

— Что случилось?

Она рассказала ему обо всем.

Через пару часов, когда они сидели в высокой траве рядом с автомастерской, она высмотрела на горизонте Марс и показала ему.

— Так близко, — вздохнула она.

— Как по мне, далековато, — сказал механик, — Слушайте, я человек простой. Я верно понял: люди могут полететь на Марс, но сначала они должны стать вроде как роботами?

— Не роботами.

«Таким людям тонкости не объяснишь. Людям вроде моих тупых братьев, которые просто следуют инстинктам, как скот или лошади».

— Они будут использовать другое топливо. Им не потребуется вода и еда. И секс.

Механик басовито присвистнул.

— Ни пожрать, ни выпить, ни даже секса? Зачем тогда жить? Феличия моргнула.

— Чтобы переступать границы, — сказала она. — И выковать новую судьбу человечества.

Он засмеялся — искренне, не так, как Феличия в разговоре с Бриджит, — и предложил ей выпить из карманной фляги. Запахло качественным ромом.

— Как там: вино, женщины и песня, да? — сказал он. — А не странные бабы, которые ничего не едят и выходят замуж за звезды.

— В оригинале, на итальянском, это Вассо, tabacco е Venerе, — сказала Феличия, представляя деда и чуть не плача, — Вакх, табак и Венера [25] Начало итальянской пословицы «Вакх, табак и Венера (т. е. вино, табак и женщины) превращают человека в пепел». .

— То есть — вы даже планетой ошиблись.

— Венера — римская богиня, — вспылила она. — А не планета!

— Эй, а вы что, итальянка? — спросил он рассеянно. — Так я тоже!

В темноте они танцевали под старинные мелодии, пугая кузнечиков в длинной траве, и поскольку тут не было камер и никто не вычитал баллы за непригодность, они занялись любовью, пока Марс улиткой отползал от горизонта; они следовали своим инстинктам, как скот или лошади, и когда Феличия наконец вернулась в машину, она позвонила Морин и сообщила, что сильно опоздает на ужин.

Когда Феличия вышла из операционной, ее руки были в крови.

Но крови было очень мало, и не случилось ничего такого, что помешало бы Бриджит присоединиться к Миссии колонизации Марса.

«Я не готова на что угодно», — подумала она с изумлением и опустила руки в промывочный аппарат. Она сняла шапочку, маску, халат и бахилы, а Бриджит в это время увозили на следующий этап процедуры — введение наноботов.

Феличия блуждала по скрипучим синим коридорам, пока не набрела на автоматическую дверь. Она вышла на солнце.

Она ощущала себя невесомее, чем когда-либо прежде.

«На что угодно — нет».

Ее ноги все еще касались тротуара. Они никогда не оторвутся от Земли. Она никогда не полетит на Марс.

И все-таки Феличии казалось, что она родилась заново.

«Я хороший человек. Видит бог, умелые хирурги нужны нам здесь, на Земле».

Она сделала первый шаг в новый мир.

© Thoraiya Dyer. Wine, Women, and Stars. 2014.

Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале

Analog Science Fiction and Fact

© Николай Караев, перевод, 2015

© Spiritius, илл, 2015

Торейя ДАЙЕР (Thoraiya DYER)

____________________________

Австралийская писательница, живет в Сиднее. Закончила Сиднейский университет, по профессии — ветеринар. Многократный лауреат главных австралийских фантастических премий: четырежды — премии «Ауреалис» и трижды — премии «Дитмар». Ее рассказы публиковались в журналах Clarkesworld, Nature, Cosmos и Analog, сборник «Асимметрия» вышел в издательстве Twelfth Planet Press. Дебютный роман «Перекрестки Полога», первая часть трилогии «Лес Титана», намечен к выходу в издательстве Тот в 2017 году. Среди хобби писательницы — «бушуокинг» (пеший туризм в австралийском буше), стрельба из лука и путешествия. Сайт — www.thoraiyadyer.com.

/экспертное мнение

/гуманитарные технологии

/информационные технологии

/киборги

© Ronamis, илл., 2015

Обсуждая будущие зоны развития, лучше всего следовать за страхом. Страхи показывают, где находится конфликт, где спрятана энергия и где возможен рост. Сегодня эта зона в массовом сознании — место соприкосновения био- и информационных технологий.

Такая встреча, как подсказывают кинематограф и художественная культура, как правило, гарантирует большие неприятности. Более того, подобного явления — когда вычислительная система, сочетаясь с биологическим объектом, делает его милее, симпатичнее и ближе — в литературе и кинематографе практически нет. Терминаторы, борги из Star Trek, промывка мозгов, перепрошивка памяти, нанороботы, способные в любой момент изменить поведение человека и установить над ним контроль, генетические модификации, сверхвозможности и потеря всего человеческого — вот самый скромный результат встречи ИТ и биотеха. Если, конечно, доверять фильмам и книгам как продукту культурной массовой рефлексии надвигающегося биотехнологического будущего. Информационные технологии в этой связке всегда играют роль жесткую и подчиняющую, угрожающую леденящим душу непрерывным контролем. Биологическое же — это материал, то, что подчиняется и страдает. И как следствие — подчиняется и страдает человек.