Кристина Пурда - Каникулы на Аляске

— Боже, Монк, почему же ты раньше не сделал этого? Это… это настоящая фантастика! Мне такое могло раньше только присниться! Подумать только! Я в космосе! Я в невесомости! Мои друзья в школе мне ни за что не поверят. Они подумают, что я все это выдумал, чтобы разыграть их. — Майкл расставил в стороны руки и ноги, паря под потолком кабины челнока.

— Майкл, но ты вероятно забыл. Мы же прилетели сюда, чтобы найти Вашего президента? — Лин, опустившись к панели управления, смотрел на Майкла снизу вверх.

— Да-да, ребята, я все хорошо помню! Спускаюсь вниз. Можете возвращать, все как было. Давайте искать Белый дом.

Привыкать к земному тяготению долго не пришлось, потому, что притяжение Земли отсутствовало недолго.

— Вот посмотрите. Сигнал шел отсюда. — Монк сильно увеличил изображение, и они увидели, словно на гигантской живой карте, контуры центра города, расчерченного линиями улиц и авеню на прямоугольники и квадраты кварталов и парков. Чуть левее центра темной лентой легко угадывалась река. Посреди реки небольшой остров, похожий на каплю, дальше еще несколько узких и более длинных островков. Большинство дорог пересекаются под прямым углом. Одна более широкая дорога, выбиваясь из общего ритма, прочерчивает город словно диагональ.

— Сейчас я увеличу еще. — Монк приложил свой палец к панели управления. Теперь в самом центре экрана был виден вытянутый по ширине контур здания, чуть более утолщенный посредине, и имеющий четкое деление на правое и левое крыло. Рядом с ним, на небольшом расстоянии, располагались еще два здания, напоминающие квадратную букву «О», с перепонкой посредине.

— Вот из этого здания шел сигнал, когда ты Майкл, разговаривал с дедушкой своего товарища. — Монк показал рукой на квадратное здание, что было слева от более вытянутого.

— Ага, значит вот этот дом посредине между этих двух, и есть Белый дом. Но, что мы будем делать дальше? — Майкл с надеждой смотрел на своих друзей, ожидая, что они подскажут ему, их следующий шаг.

— Я предлагаю следующее, — отозвался Лин. — Мы осторожно спускаемся вот сюда. — Лин указал место, где на самом деле раскинулась изумрудная лужайка перед Белым домом, ближе к его западному крылу.

— Затем мы с тобой выходим из челнока, и идем к президенту, вот в это здание. А дальше…

— Лин, извини, что перебиваю тебя, но… Здание, где находится президент, очень надежно охраняется. Когда охрана увидит челнок, они поднимут тревогу, и нас сразу схватят. Они подумают, что мы террористы. Нас арестуют, а могут и застрелить. — В словах Майкла был резон.

— Но ты забыл, что у тебя есть я и Монк! — Не без гордости заметил Лин.

— Во-первых, челнок будет невидимым. А, во-вторых, я придумал вот что. Мы можем сделать невидимым не только челнок, но и сами можем стать невидимыми, да и ты тоже станешь невидимым для обычных человеческих глаз, если оденешь на себя «Дина».

— Одену на себя кого? — Майкл уставился на Лина, будто видел его впервые.

— Майкл, ты еще не привык. Мы с Монком всем приборам даем имена. «Олли» — летающая камера, «Рукс» — устройство, с помощью которого можно отключать и воздействовать на психику человека, и животного. Помнишь, как Монк выключил полицейского в участке? — Лин показал Майклу продолговатый плоский предмет, напоминающий небольшой калькулятор.

— Это «Рукс». — Лин протянул Майклу фиолетово-серебристый прибор.

— Он делает все живые существа, включая людей, в радиусе пятидесяти метров добрыми и неагрессивными. И они с радостью выполняют все твои команды.

Если нас будут не пропускать к президенту, или захотят задержать, мы включим «Рукса», и они оставят нас в покое. А «Дин» — это тонкий комбинезон с капюшоном. Он защищает от низких и высоких температур, а также от радиации. Но главное его достоинство в том, что он может сделать тебя или меня совершенно невидимым для человеческих глаз и различных приборов обнаружения. У нас на челноке имеется два «Дина», то есть два комплекта, кроме, конечно тех, что одеты на нас. Кроме того, Монк с помощью камер «Олли» будет следить за нами, и если понадобится, придет к нам на помощь.

— Теперь мне ясен твой план, Лин. — Майкл смотрел на своего товарища с восхищением. Через несколько минут, он может стать невидимым! Кто об этом мог даже мечтать?!

— Но мы должны вести себя очень вежливо и корректно. Это ведь не полицейский участок, и не магазин верхней одежды. — Майкл сейчас рассуждал как взрослый, опытный человек.

— Майкл, будь спокоен. Я буду следить только за твоей безопасностью. Когда мы выйдем из челнока, то включим функцию невидимости на наших комбинезонах, а когда подойдем к Белому дому, я включу «Рукса», и тогда мы пройдем мимо любой охраны, и нас никто не остановит, даже если услышат, что кто-то прошел рядом. А когда мы увидим президента, я «Рукса» выключу.

— Ну, что же, наверное, у нас нет другого выхода. И вообще, нужно торопиться. — Майкл произнес это довольно решительным тоном, а Монк принялся вводить команды в компьютер челнока.

— Анна, дорогая, ты меня слышишь? Это — я, Роберт. Анна, отзовись, прошу тебя! — Роберт уже пару минут как открыл глаза, и пока они привыкали к темноте, вертел головой то вправо, то влево, пытаясь разглядеть, где он находится. Наконец, он более четко стал различать предметы, что были вокруг. Это была большая комната, наполовину заставленная картонными ящиками, металлическими бочками, и еще непонятными предметами, разглядеть которые Роберт не мог. Было очень душно, и неприятный запах разлитого машинного масла, проникал в легкие, вызывая во рту противную горечь. Единственный источник света, был, где то, за высокой горой картонных ящиков, но он был так мал, что лежащему на бетонном полу Роберту казалось, что он находится на дне трюма какого-то старого судна. Он вновь поднял голову. Ужасно болело плечо, и наручники на руках сковывали движения. Ноги были связаны веревкой, причем очень туго. — Хорошо, что руки в наручниках впереди, а не за спиной. — Мысленно похвалил своих тюремщиков Роберт. — Но почему не отвечает на его слова Анна? Почему она молчит?

Может быть, она без сознания?

Женщина на миг приоткрыла веки и тут же их опустила. — Что за странное ощущение? Все тело как будто ватное, она не чувствует ни рук, ни ног, а голова, словно чугунная. Да еще этот ужасный привкус металла во рту! — Наконец, Анна пришла в себя, и к ней вернулась способность мыслить.

— Ну, скажи ты хоть что-нибудь! — Услышала она знакомый голос. Во рту у нее так пересохло, что казалось, что вместо языка у нее какая-то высохшая губка. Прошла, может быть, минута, прежде чем Анна ответила.

— Где я? Где мы? Роберт?