Генри Олди - Один плюс один

Горизонт изогнулся луком
И простых поездов движенье
Вырастает уже в разлуку
На просторах воображенья.

И бьется о стекло
Замерзшая листва,
Я к Богу на поклон
Иду просить слова.
Чтоб все оборвалось
Комком забытых строк
Под маятник колес
На циферблат дорог.
…а слышится: «В свой срок…»

Говорят, что женщины взрослеют
Раньше, чем мужчины. Может быть,
Именно поэтому они
Из кокетства или же от скуки
Нас, юнцов, одергивают — будто
К яме подошедшего ребенка.

Иногда ребенок протестует,
Плачет, лезет драться, возражает
И ломает хрупкую игрушку
Под смешным названием «Любовь».
Говорят, от этого взрослеют…

Кто из нас игрушек не ломал?

Расставаться, в общем-то, не страшно:
Ты уходишь, от тебя уходят,
Все достойно, просто, современно, —
За последних полторы недели
Ты с ней о любви не говорил,
А теперь сказать и не успеешь,
Потому что не было любви —
Так, намек, мерцанье, полушепот…

Словно ты вертел в руках игрушку,
Надоевшую, в пыли лохматой,
А она упала и разбилась.
И теперь игрушку стало жалко —
То ли оттого, что свыкся с нею,
То ли наиграться не успел.

Кто из нас игрушек не ломал?

Кто посмел сказать: «Ломать — не строить!»,
Не умел ни строить, ни ломать!
Он не знал, как горло пересохнет,
И в виски ударит кровь, и сердце —
Бунтовщик! — не подчинится воле.

Но, зажав в кулак и пульс, и сердце,
Ты сведешь трясущиеся руки,
Ты сожмешь оплавленные пальцы,
И сломаешь все-таки игрушку,
Как бы там ее ни называли,
Преднамеренно и неслучайно,
Да еще, чтоб не хотелось склеить,
Хрустнут черепки под каблуком…

Пусть ребенок плачем протестует,
Пусть юнец уходит, чтоб вернуться,
Пусть они однажды вырастают —

Кто из нас игрушек не ломал?

Миледи, мы немы —
Как будто не мы.
О, Ваши фонемы
Лучом среди тьмы
Смущают умы.

Миледи, мы — свечи
для Ваших ночей.
Огарок не вечен,
Но, в блеске лучей,
он Ваш иль ничей.

И, в клетчатом пледе,
Под стук кастаньет —
О, где Вы, миледи?!
Молчит Интернет.
Неужто Вас нет?..

Не умею молиться.
Вместо света и слова,
которые — Бог,
Вспоминаются лица.
Ваши лица.
Кувшины с хмельною судьбой.

Я счастливчик.
Мне вами дано похмелиться.

Здесь рассвет над заливом
И дождь
по проселку
вприпрыжку,

Страх остаться счастливым
И прошлые беды забыть,
Ощущенье зимы,
Изумленье хватившего лишку
И, грозой
над весенней,
цветущею сливой,
Над глазами —
заботой
сожженные лбы.

Я смотрю.
Я желаю измученным развеселиться.
Это все, говорю.
Это все, что я вам подарю.
Я, увы, не умею молиться.

Взволнован ветхий календарь
В преддверье встречи с Новым годом,
А за окном стоит декабрь
И недекабрьская погода,

Идет-бредет унылый дождь,
Топча асфальта грязный пластырь.
Кого ты ждешь?
Чего ты ждешь?
Неясно…

Игра не стоит свеч,
Париж не стоит мессы,
Глава не стоит плеч,
Да и романа, впрочем, —
«Не мир принес, но меч!..»
Стою на лобном месте
И думаю, что жизнь
Могла бы быть короче.

Всем сестрам по серьгам,
Беспечным по заботе,
Наивным по рогам,
Дидонам по Энею, —
«Прости своим врагам!..»
Стою на эшафоте
И думаю, что жизнь
Могла бы быть длиннее.

Иссохшему — вода,
Нелепому — подмостки,
Беспечному — беда,
Безрукому — две лапы,
«Аз есмь, и Аз воздам!..» —
Стою на перекрестке
И думаю, что жизнь
Могла бы быть.
Могла бы…

Прекрасны прошлого картины,
Но времена давно не те,
И именитые кретины
Вновь при дворе на высоте,

Пред королем готов я гнуться,
Цветет Париж, как райский сад, —
Но я согласен в ад вернуться,
Коль ад на двадцать лет назад!

Чтоб закрутить строку хитро,
Необходимы слог и ясность.
Итак, беги мое перо,
Не конкурируя с метро:
Аварий нет — и то прекрасно!
А Муза где? Едва-едва
В окно, проказница, влетела,
Как сразу в ухо загудела:
Давай, мол, покидай кровать,
Берись за ум, берись за дело,
Садись пиши!.. Она права,
И мне в копеечку влетело
Уменье подбирать слова.
Идут привычные пути
По писем замкнутому кругу,
Отцу, любовнице и другу,
Мечты, раскаянье и ругань —
Все прячется, как ни крути,
В письма материи упругой.
А мне с чем выступить в игре?
О чем писать? Я б жребий кинул,
Но среди шумных арлекинов
Он будет публикой покинут
И затеряется в дыре…
Я гениям не конкурент.
И не любитель пышных фраз
О жизни, времени, погоде,
О Первом мая, Новом годе,
О тех вещах, что мучат нас
Не больше часа. Пробил час —
И все волнения уходят.
Кому нужны мои стихи?
И строки бедного поэта
Поглотит медленная Лета
Совместно с грудой чепухи.

…о шум студенческого моря!
Летя в залив аудиторий,
Ни бед не знающий, ни горя —
Где твой отхлынувший прибой?!
Идет задумчивое лето,
туденты затерялись где-то
Уйдя бродить по белу свету
Кто от судьбы, кто за судьбой.
Лишь я пустынный драю корпус,
Уныло над метлою горблюсь
И прошлогодних яблок корки
Гребу, дыханье затая.
Брожу один, тоской ведомый,
Мне город пуст и скучно дома,
Да плюс отъезд Твой — о, Мадонна! —
Последний минус Бытия.
Но весь избыток слезной влаги
Пора плеснуть ручьем в овраге
На голый белый лист бумаги
Волной эмоций и ума —
И все былые огорченья
Уйдут, как боль после леченья,
И тонкой ниточкой общенья
Мелькнет вдали конверт письма.
О чем писать? О вечной лени?
О ломоте в своем колене?
О чьей-нибудь подруге Лене?
Не все равно ль? Не в этом суть.
Лови удачное мгновенье,
И пусть в порыве вдохновенья
Слова несутся, как олени,
Куда их ноги занесут.

…капли стучат по стеклу,
Капли стучат по трамваю,
Я забываю, я все забываю,
Благодарю эту позднюю мглу.
Я забываю вчера,
Я забываю сегодня,
Дождь начинается, занавес поднят,
Новая пьеса начнется с утра.
Быть? Или, может, не быть?
Призрак банальных вопросов! —
Как это просто, убийственно просто:
Взять и забыть!

…Ночь убегает назад,
Струйками вычерчен город,
Что значит сердце и что значит гордость,
Если ты в силах себе приказать?
Отзвук затерянных снов,
Шум ускользающих капель,
Твердой рукою схватиться за скальпель
И по живому не дрогнет клинок…