Генри Олди - Один плюс один

Давит корона и жмет,
Я же давлю на народ…
Жизнь моя, братцы, не мед,
А бочка дегтя,
Причем большая!

Тихо спивается двор,
Каждый министр — плут и вор,
Даже начать разговор,
Так просто не с кем,
И все напрасно!

Некогда, братцы, поесть,
Некогда, братцы, присесть,
Мне бы в историю влезть,
Хотя б в учебник
Для младших классов!

Ни копеечки не стоя,
Не умея ни черта,
Мы — державного престола
Три держальные кита!

Красота!

Передо мной склоняется толпа,
Воспета я в поэзии и в прозе, —
Пусть где-то без шипов бывают розы,
А я без розы, но зато в шипах!

Обидчиков мне просто наказать,
Нахалам — оскорбления припомнить,
Как говорил мой дедушка Шиповник:
«Чем дальше влез, тем дольше вылезать!»

Люблю быть первой, что ни говори,
Уж если жить колючей, так из лучших, —
Мою маман, Верблюжую Колючку,
Верблюд, и тот не мог переварить!

Шипастость мне в окне единый свет,
У нас в родне любой ребенок — практик,
Как говорил мой добрый папа Кактус,
А папа Кактус был в душе поэт!

У сказки есть свои законы,
У жизни есть свои права.
Удар часов на колокольне
Преграду ночи разорвал.
Пусть все мы правильные люди,
Пусть мы не верим в чудеса,
Но, может быть, до встречи с чудом
У нас осталось полчаса.

У времени свои привычки,
Кружит эпохи колесо.
Часы — что может быть обычней?
Что необычнее часов?!
Короче дни, закрыты двери,
Тускнее наши голоса…
Кому-то — жить, кому-то — верить
Осталось только полчаса.

Полчаса — и змею нет прощенья,
Полчаса — и нет в живых Кощея,
Полчаса — стеной стоят леса,
Только надо их прожить,
Эти полчаса…

Жил конторщик.
Он жил не у самого синего моря,
Жил конторщик,
Не сети чинил на пустом берегу.
Жил конторщик.
Работал в обычной банальной конторе —
Ты так можешь,
И я так могу.

Он сросся со стулом
И сердце в нем пело,
Из окон не дуло
И дверь не скрипела,
За подвиг и подлость
Не нам отвечать —
Вы ставите подпись,
Мы шлепнем печать!

Жил конторщик
В ладу и с собой, и с начальством,
Жил конторщик,
За вредность бесплатно не пил молоко,
И незримо
Стояли стеной у него за плечами
Рядовые
конторских
полков.

«Мы встанем рядами,
Взойдем на котурны,
Мы всех вас задавим
Под макулатурой,
За подвиг и подлость
Не нам отвечать —
Вы ставите подпись,
Мы шлепнем печать!»

Менять мировоззрение не стану я,
Чего я в вашей жизни не видал?
Аквариум с трехразовым питанием —
Вот это, понимаю, идеал!

А я себе
На уме —
В аквариуме!
А я в раю,
Не в тюрьме —
В аквариуме!

Свобода — ни работы, ни семьи!
Жирею на копченой колбасе!
Чего смеетесь? Мы же все свои!
У нас один аквариум на всех!

А я себе
На уме —
В аквариуме!
А я в раю,
Не в тюрьме —
В аквариуме!

Средь чисел, событий и дат,
Принцесс, великанов и змеев,
По сказкам кочует солдат,
Своей за душой не имея.

И вновь от утра до утра —
Суровая лямка похода,
Солдаты, солдаты уходят,
Солдатам пора.

Победой закончился бой,
И званые нынче обеды —
Солдаты уносят с собой
Жестокую горечь победы.

И вновь от утра до утра —
Суровая лямка похода,
Солдаты, солдаты уходят,
Солдатам пора.

Пусть стерты его сапоги,
Дорога пусть кажется долгой —
Даруя свободу другим,
Солдат не свободен от долга.

И вновь от утра до утра —
Суровая лямка похода,
Солдаты, солдаты уходят,
Солдатам пора.

В три десять на Юму —
Таинственный поезд,
Там в окнах мелькают
Летящие тени
В кромешной ночной пустоте —

Застреленных вместе,
Повешенных порознь,
Не знавших при жизни,
Не знавших посмертно
Не знавших законов и стен.

В три десять на Юму
Отправится поезд,
И тени усопших,
И тени убитых,
И тени плюют на закон.

В три десять на Юму,
Пока нам не поздно
Забыть все, что было,
Забыть, что мы — быдло,
Забыться и прыгнуть в вагон.

Почетным конвоем
Несутся ковбои,
Кого убивали,
Шутя убивали,
И кто, не стыдясь, убивал.

Прислушайся, парень! —
Услышишь гитару,
Глухую гитару,
Ночную гитару,
Гитару и песни слова.

Мотивчик нестоек,
Он глохнет в тумане,
Но струны гитары,
Упрямой гитары,
Но струны звенят и звенят,

Что деньги — пустое,
Что друг не обманет,
А пуля шерифа,
А пуля шерифа,
А пуля быстрее коня.

Садись в этот поезд,
Садись без билета,
Садись наудачу,
Без долгих прощаний,
Садись и судьбу попроси:

«Пусть дикая помесь
Январского лета
Сожжет и остудит,
Даст путь и стоянку,
Убьет и потом воскресит!»

В три десять на Юму…

Небо становится ближе,
Осень кутит, как всегда,
Листья летят над притихшим Парижем,
Листья летят, господа.

Красные, белые, — карты
В клочья. Игра не моя.
Красный закат над Монмартром,
Белые ночи над Летним стоят.

Красные, белые, — тонет
Прошлое. Спать не могу.
Красный фонарь над парижским притоном,
Белые сани на невском снегу.

Красные, белые, — в вере
Первый не я. Я — второй.
Выстрел смертельно беззвучен в отеле.
Белый поручик и красная кровь.

«Быть иль не быть?» — конечно, сильно,
Мудрец был Гамлет.
За что его и выносили
Вперед ногами.
Стою за планками столетий,
Как за забором,
Раздел шестой, параграф третий,
Пора быть богом.

Будуаров немытых дам
Проза.
Мне отмщенье и аз воздам —
Поздно.