Генри Олди - Один плюс один

Ну, переборщил, с кем не бывает!

Там же, в театре, познакомился со своей будущей женой Брониславой. И соблазнил ее… заняться каратэ, которым сам к тому времени занимался года три. После свадьбы соседи могли наблюдать захватывающее зрелище: молодожены в экзотических нарядах, отдаленно напоминающих кимоно, азартно метелят друг друга ногами посреди двора. Приятели шутили: «У вас семейные разборки перешли на профессиональный уровень!»

Ах да, чуть не забыл: еще я писал фантастику. С первого класса. Время от времени. А с шестого — уже регулярно. Ну и читал, само собой.

Моя первая «сольная» книга «Путь проклятых» вышла в свет в 2005 году. На удивление, она выдержала ряд переизданий. И вот мы с Олегом снова вместе, под одной обложкой: его стихи и моя проза. Рассказы тех лет, когда фантастика была для нас Литературой Мечты — впрочем, как истинная возлюбленная, таковой она остается и по сей день. Только у меня Мечта обычно выходила не барышней в голубом платьице. Моя Мечта чаще оказывалась еще с теми кулаками! Или с тигриными клыками. Или с бластером наперевес. (Кстати, о тиграх: с детства мечтал стать оборотнем! Потому, наверное, и влезаю с удовольствием в чужие шкуры: на сцене, на страницах книг. Ведь каждый герой — это в какой-то степени я…)

Итак — заповедник рассказов образца 80-х — 90-х гг. прошлого века. Хотите поглядеть, какие «звери» здесь водятся?

Дмитрий Громов

Впервые я услышал этот голос неделю назад, когда торопился на работу и как раз собирался перебежать улицу на красный свет. И вдруг кто-то отчетливо и властно сказал: «Стой!» Я замер, в первую секунду решив, что меня остановил милиционер, которого я в спешке не заметил. В следующее мгновение из-за угла вылетел тяжелый «КрАЗ» и, обдав меня смрадом выхлопа, стремительно прогрохотал мимо. Оказывается, я был на волосок от смерти! У меня затряслись колени, и я обернулся в поисках своего спасителя, чтобы поблагодарить его. Однако рядом никого не оказалось. И кто же сказал «Стой»?

— А теперь иди, а то на работу опоздаешь, — сообщил тот же голос.

Действительно, впереди зажегся зеленый. Я был в недоумении, но все же внял дельному совету и, ускорив шаги, направился ко входу в институт.

Через десять минут я начисто забыл о странном происшествии — прибежал шеф, устроил разнос и пообещал лишить меня премии, если я завтра не выдам ему графики и расчет энергии активации. Конечно, можно было резонно возразить, что виноват тут совсем не я, а Сашка Кройдман, который вовремя не сделал анализы. Но Сашка, если разобраться, тоже не виноват, потому что у него накрылся масс-спектрометр, а наладчик, как всегда, куда-то пропал, и Сашка сам целый день сидел и ковырялся в подлом агрегате, вспоминая «незлым тихим словом» наладчика, изготовителей и наш отдел, давший ему заказ. Короче, я пошел к Сашке и объяснил ситуацию. Масс-спектрометр Сашка с грехом пополам починил. Вдвоем мы за четыре часа сделали все анализы, и я, облегченно вздохнув, пошел обедать.

В столовой, как всегда, голодной змеей извивалась очередь, но я все-таки достоялся, взял свой суп и котлеты с вермишелью и уселся за столик рядом с Федей Глазиным из соседней лаборатории. Федя уже поел и теперь с явным удовольствием пил лимонад. Я немедленно вознамерился взять и себе бутылку, но тут тот же голос, что и утром, произнес:

— Не бери.

— Почему?

Видимо, я сказал это вслух, потому что Федя с интересом уставился на меня и поинтересовался:

— Что — «почему»?

— Ничего. Это я о своем.

— А-а… — протянул Федя и пошел относить посуду.

Лимонад я брать не стал и в недоумении принялся за суп. Я даже не заметил, какого он был вкуса, да и котлеты тоже, и очнулся только за рабочим столом, узрев перед глазами результаты анализов.

За три часа я составил график, рассчитал энергию активации и отнес шефу результаты своей бурной деятельности. Наконец-то появилось время поразмыслить. Что это был за голос? Почему я раньше никогда его не слышал? Галлюцинации? На работе перегрелся? Шарики за ролики заехали? Ничего дельного на ум не приходило. В голове булькала неудобоваримая каша, из которой лишь периодически всплывали анекдоты про внутренний голос. Но что же это все-таки было?

— Я — твой Ангел-Хранитель.

Теперь я точно разобрал, что голос идет не снаружи, а изнутри. И это не голос даже, а мои мысли. Только мои ли?

— Нет, не твои.

— Понятно. И откуда же ты, Ангел-Хранитель, взялся?

Голос молчал.

— И что тебе от меня надо?

— Ничего. Я буду помогать тебе.

— Ну, спасибо. Да, ты ведь мне сегодня жизнь спас! Но кто ты? Откуда?

Голос молчал.

— Ну ладно. Не хочешь говорить — не надо. Все равно, спасибо тебе. Кстати…

Я выскочил в коридор и распахнул дверь соседней лаборатории.

— Федя есть?

— Нет. Отпросился. Живот у него схватило.

Итак, во мне поселился Внутренний Голос. Или, как он сам себя называл, Ангел-Хранитель. Отныне он вовремя предупреждал меня о малейшей опасности — не только угрожавшей жизни или здоровью, но даже грозившей просто испортить мне настроение.

Теперь меня не окатывали грязью машины, в столовой я безошибочно выбирал наименее несъедобные блюда, а когда появлялся шеф, чтобы дать мне очередное задание, оно уже было выполнено. Что и говорить: такая жизнь пришлась мне по вкусу! Коллеги, даже те, кто постарше, начали относиться ко мне с уважением; а Юра Тимохин, который, кроме Ломоносова и Менделеева, никаких авторитетов не признавал, однажды тихонько подошел ко мне и попросил помочь разобраться с особо заковыристой кривой десорбции. Вместе мы за час «добили»-таки строптивую кривую, и когда Юра ушел, я понял, что удостоился чести встать в один ряд с двумя великими умами прошлого. Ну и, естественно, с самим Юрием Тимохиным.

Поначалу Ангел-Хранитель вмешивался в мою жизнь лишь в наиболее критических ситуациях, однако постепенно он стал проявлять все большую инициативу. Но все его советы были действительно дельными, и я ничего не имел против. Я хорошо помнил прогрохотавший мимо меня «КрАЗ».

В пятницу рабочий день у нас заканчивается на четверть часа раньше, и уже в четыре я начал поглядывать на часы: на сегодня у меня было назначено свидание с Людой. Я искренне надеялся, что сейчас и она с нетерпением смотрит на циферблат.

— Не ходи.

Сначала, поглощенный сладостными грезами, я даже не понял, кто это сказал. Только через несколько секунд до меня дошло, что вновь проснулся мой Ангел-Хранитель.

— Почему?

Он молчал.

— Я все равно пойду.

— Не ходи.

Спорить или задавать вопросы было бесполезно, он просто не отвечал. Но на сей раз я не собирался его слушаться. В конце концов, кто здесь главный — он или я?! Пусть советует, пусть предупреждает, но решать-то я все равно буду по-своему!