Алексей Кудашев - Ледяной остров

Васильев опять нажал какую-то кнопку, и над каждым экраном-дублером зажглось еще по маленькому экранчику, которых Зарубин раньше и не заметил. Сейчас с них смотрели живые портреты начальников групп морской геологической экспедиции.

Зарубин с удовольствием слушал немногословные приказания Васильева. Но вот топограф нажал одну из кнопок, и каюта осветилась дневным светом — иллюминаторы открылись. Изображения на экранах стали бледными. Зарубин взглянул на море. В полукилометре, покачиваясь на волнах, стоял корабль.

— Это второй номер, — сказал Васильев. — Они будут ставить топографический знак на вершине скалы за долиной. Посмотрим на их работу. Трудное задание. Вершина узкая, и поставить на ней опорную точку нелегко.

Топограф снова затемнил каюту и включил подводный телевизор.

Зарубин заметил, что долина, занимавшая раньше почти половину экрана, сместилась влево и ушла на задний план, зато утес, на котором второй корабль должен был установить топографический опорный знак, выдвинулся на передний план. Васильев взял утес крупным планом. Вдруг над самой вершиной скалы появился паукообразный снаряд с треножкой. Его Зарубин видел несколько минут назад на палубе второго номера.

Предсказания Васильева сбылись. Снаряд не держался на остроконечном выступе, а соскальзывал вниз и повисал на стальном тросе. Наконец каким-то чудом он зацепился за голые камни. Неожиданно вершина скалы и снаряд стали расплывчатыми, словно в тумане, а затем совсем исчезли за серой пеленой.

— Что случилось? — с тревогой спросил Дубравин.

— Сейчас узнаем, — Васильев стал быстро увеличивать масштаб видимости.

И тут все трое рассмеялись. Серая пелена оказалась косяком сельдей, проходившим недалеко от корабля. А когда через десять минут сельдь прошла, на вершине подводной скалы красовалась одна легкая треножка — топографический знак был поставлен. Еще через минуту второй корабль полным ходом шел к новой точке.

Вскоре на обширной площади морского дна появилось несколько десятков новых топографических точек. Начался второй этап работы — топографическая съемка подводного рельефа.

За несколько часов Зарубин успел побывать во всех уголках корабля. Спрятав блокнот в полевую сумку, журналист снова вышел на палубу. Качки почти не было. Флагман на полной скорости шел на юг. Но вот он резко развернулся и лег на обратный, параллельный, курс. Полюбовавшись некоторое время, с какой легкостью корабль разрезал воду своим острым носом, отбрасывая в сторону две крутые волны, Зарубин посмотрел на часы. Без четверти четыре. В четыре должен подойти морской катер. Но где же он? Журналист осмотрел горизонт и ничего не увидел. В это время штурман, высунувшись из командирской рубки, доложил вышедшему на палубу Дубравину, что к ним с запада приближается судно. Еще раз внимательно осмотрев горизонт, Зарубин увидел точку, которая, приближаясь, увеличивалась. Вскоре к борту пришвартовался морской катер.

От топографов Дубравин с Зарубиным выехали к геофизикам, а с наступлением темноты, когда в районе экспедиции зажглись огни, они прибыли в отряд структурной и геохимической съемки. Их встретил коренастый человек лет сорока пяти. Это был Королев. Топорща в добродушной улыбке соломенные усы, он помог Дубравину подняться на палубу.

— Ну как, морской волк, дела? — приветствовал его Дубравин.

— Работаем помаленечку, Николай Дмитриевич.

— Как это помаленечку? Выходит, зря я тебя расхваливал представителю прессы, — полушутя сказал Дубравин, кивая в сторону Зарубина, поднявшегося следом за профессором.

— Если хвалили, то, пожалуй, зря, — серьезно сказал Королев, пожимая своей огромной рукой маленькую руку журналиста. — Не управляемся.

— Кто тебе поверит? Этакий медведь и не управляется.

— Нет, я серьезно. Нам бы еще несколько кораблей, — Королев достал папиросу и прикурил. — А вы знаете, Николай Дмитриевич: вот уже два дня работаем на явно нефтеносных структурах.

— Откуда это тебе известно?

— В газовых пробах много тяжелых углеводородов. Геохимические анализы тоже благоприятны. Сейчас мы на самом куполе структуры. Скоро должны начать отбор газовой пробы. Саша! — крикнул Королев оператору Короткову, стоявшему у пульта управления коллектором. — Сколько прошел?

— Четырнадцать метров.

— Ну, тогда пора. Николай Дмитриевич, спустимся в лабораторию. — Королев швырнул дымящийся окурок за борт.

Раздался оглушительный взрыв. Взрывной волной геологов бросило назад. Зарубин больно ударился затылком о трубу вентилятора. Королев быстро поднялся на ноги и помог встать Дубравину. Кругом стало ослепительно светло, багровые отблески играли на полированной поверхности надстроек. Из-за кормы подымалось яркожелтое пламя. Огонь лизал поручни и штабель ящиков.

Не понимая, что произошло, люди метались по палубе, выясняя причину пожара. Только Королев сразу понял: коллектор вскрыл газоносный пласт, и газ, скопившийся за кормой, воспламенился от непотушенного окурка.

— Давай пакер! Трави канат! — крикнул он оператору и бросился в капитанскую рубку.

Капитан Веселов, ничего не понимая, лихорадочно думал, что предпринять. Ему было непонятно, что горело за кормой корабля. Он видел, что стоявший у левого борта «Альбатроса» морской катер был почти весь в огне. Но огонь вырывался и с другой стороны «Альбатроса». Вдруг морской катер, взревев мотором, рванулся вперед, оставив огонь позади себя. «Значит, причина огня не в катере», — подумал капитан и решил повторить его маневр:

— Полный вперед!

— Отставить полный вперед! — громовым голосом закричат вбежавший в капитанскую рубку Королев.

— Отставить полный вперед! — повторил капитан и, обернувшись к геологу, спросил: — А что же делать?

— Это горит нефтяной газ, которому мы открыли выход своим коллектором. Коллектор нельзя отрывать от грунта. Давай малый вперед.

— Но мы же оторвем коллектор!

— Нет. Коротков травит канат.

— Малый вперед!

«Альбатрос» медленно пошел вперед. Столб огня остался позади. Только на корме дымились ящики да тлела бухта пенькового каната.

В ста метрах от огненного факела «Альбатрос» остановился. К нему спешили другие корабли.

Огонь погас так же внезапно, как и возник. Как только сработал автоматический пакер коллектора, включенный оператором, скважина была наглухо закрыта, газовый фонтан прекратился, огонь на поверхности воды погас. Скважину залили цементом, и через пятнадцать минут отряд продолжал работу.

— Григорий Иванович, надо будет принять меры предосторожности. Курить разрешать только во время хода, — распорядился Дубравин.

— Хорошо.

Оба геолога остановились на палубе, опершись на поручни перил. К ним присоединился поднявшийся на палубу заместитель Королева, Ветров. «Три поколения геологов», — глядя на них, заметил про себя Зарубин.