Алексей Кудашев - Ледяной остров

И Таня бесцеремонно отобрала у Зарубина сверток.

— Ну что же, Павел Константинович, пойдемте, — сказал Дубравин.

— У меня нет ни блокнота, ни карандаша.

Таня молча вынула из сумочки записную книжку и автоматическую ручку и протянула их все еще не оправившемуся от смущения журналисту.

Зарубин и Виктор Дубравин спустились по крутому трапу вниз и направились к причалу, у которого стоял небольшой подводный корабль. Над корпусом корабля, ближе к его носовой части, слегка выступала обтекаемой формы рубка. Входной люк, расположенный в задней части этой рубки, был открыт. С деревянных мостков Дубравин с журналистом перепрыгнули на корабль и спустились в открытый люк.

— А теперь мы пройдем вниз, в пассажирскую каюту, — и Дубравин открыл люк в наклонной задней стенке.

Помещение было сравнительно вместительным. В два ряда располагались мягкие диваны. Корреспондент насчитал тридцать шесть мест для сидения. Справа и слева через иллюминаторы с толстым стеклом была видна мутноватая вода, через которую проникал слабый дневной свет.

Приглушенно загудели электромоторы, и корабль слегка содрогнулся. Подводный автобус двинулся вперед. Мутноватые потоки воды, видимые через стекло иллюминаторов, уходили назад. Постепенно свет в иллюминаторе стал слабеть. «Опускаемся», — подумал Зарубин.

— Это корабль вашей конструкции?

— Да, мы создали этот автобус специально для обслуживания подводных промыслов. Товарищ старшина, — крикнул наверх Дубравин, — погасите свет в пассажирской каюте и включите боковые фары!

— С какой скоростью мы идем? — спросил Зарубин, глядя на быстро мелькавшие за стеклом иллюминаторов в свете боковых фар стайки рыб.

— Сейчас с небольшой. Километров десять-двенадцать в час. А вообще крейсерская скорость этого автобуса тридцать километров под водой и до пятидесяти на поверхности.

И как бы в ответ на слова Дубравина подводный автобус пошел быстрее. Проплывавших за бортом рыбок уже нельзя было различить. Они мелькали сплошными серебристыми полосками.

Старшина снова включил внутренний свет.

— Он один управляет кораблем? — Зарубин кивнул в сторону кабины старшины.

— Да.

— А кто же обслуживает дизели?

— Вы думаете, что, кроме электромоторов, на автобусе есть двигатели внутреннего сгорания?

— Да.

— Нет. Мы обошлись одними электромоторами.

Зарубин вопросительно посмотрел на Дубравина.

— Видите ли, наши электротехники нашли способ аккумулировать огромные количества электроэнергии в небольших по размерам аккумуляторах. Например, на этом кораблике можно совершить кругосветное подводное путешествие без зарядки аккумуляторов…

— Подходим к первому землесосу, — раздался голос старшины в репродукторе.

— Подымемся туда. — Виктор Дубравин показал наверх.

Кабина управления была слабо освещена. Старшина, держа руки на рычагах управления, следил за экраном, на котором было видно все, что находилось впереди судна. Зарубин с интересом всматривался в землесос, похожий на громадное чудовище с горбатой спиной. Было видно, как фреза землесоса вгрызалась в грунт. Медленно двигались гусеницы. Землесос постепенно увеличивался в размерах, занимая все большую и большую часть экрана.

Подводный автобус зашел с задней стороны землесоса и, медленно приблизившись к нему почти вплотную, опустился на его направляющие фермы.

Зарубин почувствовал легкий толчок: автобус своей носовой частью уперся в корпус землесоса.

— Есть, — сказал старшина.

— Сейчас мы соединимся с землесосом, — сказал Зарубину Дубравин.

Старшина переключил сначала один, затем второй рычаг и, когда на щитке зажглась зеленая лампочка, сказал:

— Готово.

Все трое спустились в пассажирскую каюту. Виктор Дубравин, пройдя в носовую часть, толкнул круглый люк, который плавно открылся. Вслед за Дубравиным Зарубин вошел в цилиндрический переходный тамбур, кончавшийся вторым люком. Под ногами было сыро: еще минуту назад здесь была вода. Дубравин потянул скобу люка. Вход в землесос был открыт.

В небольшом, темноватом от машин помещении землесоса ровно гудели электромоторы. Дубравина, Зарубина и сопровождавшего их старшину встретили два человека, одетые в чистые синие комбинезоны. Это был экипаж землесоса.

— Ну как, товарищ Дерябин, дела? — Дубравин протянул руку начальнику смены.

— Все в порядке, Виктор Николаевич. — Дерябин быстрым взглядом окинул Зарубина. — Грунт мягкий. Подаем в час пятьсот кубометров породы.

— А не закупорите трубопровод?

— Это исключено. Гидромассу хорошо перемешиваем, а вязкость держим не выше предела.

— Коля, скажи насчет обязательств, — подтолкнул Дерябина стоявший сзади рабочий.

— Что такое, товарищи?

— Неправильно организовано у нас соревнование, Виктор Николаевич.

Дерябин вытащил из кармана в несколько раз сложенную газету, развернул:

— Вот здесь объявлены условия соревнования экипажей землесосов. Вот видите, и заголовок дан: «За один миллион кубометров гидромассы в месяц».

— Ну и что же тут плохого? — спросил Дубравин.

— Как что! Допустим, наш землесос дает девятьсот тысяч, а соседний — миллион. Выходит, что они лучше работали. А если в наших девятистах тысячах чистой породы двести тысяч, а в их миллионе только сто тысяч, тогда как? Кто лучше работал? — Дерябин выжидательно посмотрел сначала на Дубравина, потом на Зарубина.

— Вот мы и предлагаем соревноваться не за миллион кубометров гидромассы, а за двести пятьдесят тысяч чистой породы, — сказал рабочий.

Дерябин подал Дубравину листок бумаги, сложенный вчетверо:

— Передайте, пожалуйста, в редакцию, пусть напечатают.

Виктор пробежал глазами по листку:

— Правильное предложение.

«Как он свободно здесь себя чувствует», — подумал Зарубин, наблюдая, как Дубравин, деловито осмотрев все механизмы, заглянул в вахтенный журнал. Сам о себе он этого сказать не мог. Сознание, что этот небольшой мирок находится под двухсотметровой толщей воды, угнетало его. Такое же чувство он испытал, когда впервые спустился в угольную шахту. Тогда ему казалось, что миллионы тонн породы, смяв крепление, безжалостно раздавят его. И сейчас он недоверчиво, со страхом смотрел на цилиндрические стенки корпуса землесоса.

Зарубин в душе обрадовался, когда Виктор Дубравин сказал ему: «Ну что ж, поехали дальше».

Один за другим объехали все землесосы северной стороны. В последнем землесосе, спущенном на дно только вчера, Дубравин задержался. Делались последние приготовления к пуску.

Где-то вверху бушевал шторм, здесь же, на глубине, было тихо. Зарубин все чаще посматривал на часы.

— Спешите? — Дубравин заметил нетерпение корреспондента. — Что же нам придумать? Отвезти вас обратно в порт?