Игорь Винниченко - Да здравствует карнавал

— Жаль, — сказала Марина.

— Перестань ты злобничать! — воскликнул Саша. — Это обычное дело, и повода для твоей ненависти здесь нет.

— Почему же ты не предупредил меня? — спросила Марина.

— Это родилось спонтанно, — сказал Саша. — Я сидел у Олега, пока тот не собрался укладываться, а потом вспомнил про Затейкина. Если хочешь знать, мне было важно почувствовать средневековье в ночи. Ни фонарей, ни реклам… Тьма просто кромешная.

— И что же ты будешь снимать в этой кромешной тьме? — спросила Марина.

— Если, скажем, взять отдельное светящееся окно, — стал фантазировать Саша. — С наездом на одинокую свечу в этом окне… Это может получиться очень глубокий образ.

— Чушь, — буркнула Марина пренебрежительно. — Это типичная банальность.

— Ну, знаешь! — воскликнул Саша. — В тебе говорит раздражение!..

Он был счастлив уже от того, что разговор перешел в другой план, и тема прошедшей ночи уже не казалась такой опасной. Теперь ее можно было перевести в эстетическое измерение, а там возникало уже бесконечное количество вариантов.

— Свеча в ночи, — пробормотала Марина, копаясь в своей сумочке в поисках сигарет. — Ты уже свихнулся с этим средневековьем!.. Нам давно пора возвращаться, вот что!..

— Я же сказал, — отозвался Саша. — Заканчиваем с карнавалом, и будем возвращаться. Мы должны иметь на руках достойный материал, понимаешь?

— Ладно, закончим про это, — сказала Марина, присев к столу и достав свою косметичку. — Поди, узнай насчет завтрака.

— Сейчас, — радостно пообещал Саша. — Только накину халат.

Но едва он накинул халат, как раздался стук в дверь и вошел Олег. Вид у него был возбужденный.

— Новости слышали? — спросил он. — Собирайтесь скорее, там сейчас такой аттракцион затевается!..

— Что еще такое? — спросил недовольно Саша.

— Они поймали колдунью, — сказал Олег, — и в полдень будут сжигать ее на Фонарной площади. Для них это вроде матча на Кубок по футболу.

— Еще не хватало, — произнесла Марина угнетенно.

— Как бы там ни было, — сказал Саша, — нам надо там быть. Быстро завтракать и за работу!..

День начался.

Они без труда нашли центр событий, потому что буквально все устремились туда, на Фонарную площадь, где богатые жители разместили столбы с масляными фонарями. Площадь эта славилась в городе проведением общих застолий, танцев и прочих увеселительных мероприятий. Во время карнавала здесь предполагался турнир поэтов и большая мистерия с участием заезжих жонглеров.

Ту самую девушку, светловолосую Катарину, которая играла на дудочке и гадала съемочной группе за день до того, теперь везли в телеге, и городские стражники с алебардами охраняли ее от вопящей, свистящей и улюлюкающей толпы. Девушка была связана, она испуганно оглядывалась и жалобно плакала. Рядом с нею сидел понурый монах в коричневой сутане и некоторые из камней и гнилых фруктов, швыряемых в несчастную гадалку, попадали и в него, но он никак не реагировал на это.

На небольшой площади уже сбежался народ. Мрачные воины из баронского отряда держали оцепление, а в центре была приготовлена поленница дров со столбом посреди. Это было место казни.

На возвышении почетные места уже были заняты видными горожанами. Бургомистр Бомзе улыбался знакомым и волновался, чувствуя себя чуть ли не именинником. Ожидали барона, и его кресло пустовало.

Саша, расталкивая толпу локтями, пробирался к центру, за ним, подняв над головой камеру, шел Олег. За его спиной укрылась Марина. Они уже прослышали, что собираются жечь гадалку Катарину, и это сообщение обеспокоило их. Им не хотелось думать, что пострадает та самая девушка с дудочкой.

Воины разогнали толпу, и на площадь выехал барон Эрик фон Розенден в сопровождении верного оруженосца. Оцепляющие площадь воины дружно гаркнули приветствие и стукнули оземь копьями.

Барон подъехал к месту казни, мрачно осмотрел его и направил коня к возвышению. Все почетные граждане поднялись, кланяясь ему. Барон легко спрыгнул с коня, поднялся по лесенке и сел в предназначенное ему кресло. Оруженосец стал рядом по правую руку.

— Надеюсь, — спросил барон небрежно, — все законно? Мне бы не хотелось быть свидетелем самоуправства.

— Конечно, — отвечал бургомистр с поклоном. — Согласно Великой хартии вольностей города Тиммесдорфа магистрат имеет право совершать наказания конокрадов, воров и колдунов.

— Вы все так быстро устроили, — усмехнулся барон.

— Мы старались, — улыбнулся в ответ бургомистр.

Послышались свист и крики, это на площадь выехала повозка с осужденной. Повозка остановилась у места казни, и монах помог девушке спуститься на землю. Она с ужасом поглядывала на столб, возвышавшийся над поленницей, и жалобно смотрела по сторонам.

Толпа вновь расступилась, на площадь вышла процессия монахов во главе с отцом Иеронимом. Быстрым шагом священник подошел к почетным гостям и поклонился барону.

— Ваша честь, я немного волнуюсь… Верно ли, что несчастная будет казнена по вашему распоряжению?

— Помилуйте, — сказал барон. — Я ее впервые вижу!..

— Святой отец некоторым образом протежировал этой несчастной, — пояснил бургомистр. — Дело в том, что она дочь архитектора нашего собора.

— А, — сказал барон. — Так это целое семейство колдунов!.. Вы защищаете ее, святой отец?

— Как и всех других, — сказал твердо отец Иероним. — По правде сказать, она заслуживает нашей жалости, ваша честь.

— Поднимайтесь к нам, святой отец, — позвал его бургомистр. — Ваше место свободно.

— Господин барон, — произнес взволнованно отец Иероним. — Позвольте мне дать этой несчастной последнее благословение.

Барон усмехнулся и кивнул головой.

— Конечно, это ваше право, святой отец.

Отец Иероним отошел к девушке, и она стала перед ним на колени. Он положил руку ей на голову, поднял глаза и стал молиться. Толпа вокруг кричала и жаждала крови.

Саша, Олег и Марина только-только пробрались к месту казни, и воины пропустили их.

— Боже мой, это она! — воскликнула Марина.

Толпа ревела и свистела, все ждали огня.

— Сделай что-нибудь, — схватила Марина за руку мужа. — Ну, сделай же что-нибудь!..

Саша неуверенно осмотрелся, пожал плечами.

— Сейчас, — сказал он и направился к почетным гостям.

Барон встретил его с улыбкой.

— Ваша честь, — волнуясь начал Саша. — Я хотел бы знать, в чем обвиняют эту девушку?

— Мне это неизвестно, мессир, — отвечал барон. — Это дело городских властей. В чем она виновна, господин бургомистр?

— Это зловредная колдунья, ваша честь, — доложил Бомзе. — У нас есть достоверные свидетельства о насылаемых ею проклятьях.

Саша не сдавался.

— Действительно ли доказана вина этой девушки?