Игорь Винниченко - Да здравствует карнавал

— Ее высочеству плохо, — сказал Саша, глядя в сторону. — Помогите ей.

Слуга вошел, закрыл дверь и остановился, скрестив руки на груди.

Принцесса засмеялась, стоя на коленях на полу. Смех ее не был истерическим, в нем были лишь досада и разочарование.

— Помогите мне подняться, мессир! — выкрикнула она.

Саша глянул на каменную физиономию слуги, словно спрашивая разрешения, потом осторожно подошел к принцессе и, взяв ее под локти, легко поднял на нога.

Принцесса тяжело вздохнула и медленно подняла голову, глянув в лицо Саше, который пытался смотреть в сторону.

— Гримми не зря беспокоится за свое место, — сказала она насмешливо. — Из вас получится выдающийся шут.

Она обошла его стороной и усталыми шагами подошла к двери. Слуга раскрыл дверь и склонился. Принцесса повернула голову в сторону Саши, печально улыбнулась и произнесла:

— Прощайте, мессир. Вы были мне приятны.

— Прощайте, — сухо отозвался Саша.

— Кстати, — добавила принцесса от самого порога. — Я приходила убить вас. Но вы не стоите этого…

Саша даже не шевельнулся.

Они вышли, закрыв за собой дверь. Фигурный подсвечник с пятью свечами, внесенный слугой, остался стоять на полу у двери.

Саша подошел, поднял его и поставил на стол. Его вдруг охватила сильная нервная дрожь, он сжался, сев в кресло и обхватив себя руками. Потом вскинул голову, услышав какой-то шорох у двери. Некоторое время он сидел, затаив дыхание, потом вскочил, осторожно подошел к двери и закрыл ее на засов.

Еще пододвинул к двери тяжелую скамью, сверху взгромоздил два стула. Оглядев с удовлетворением эту баррикаду, он машинально вытер руки, сел за стол и раскрыл очередную коробку с пленкой. Но тут неотвратимость совершившегося дошла до него, он взмахом руки смел все со стола и зарыдал, уткнувшись лицом в руки.

Когда вечером его вели во дворец, улицы города уже были очищены от последствий штурма, но их безлюдностъ подавляла еще больше.

Саша нес коробку с фильмом, а сопровождавшие его воины тащили проектор и аккумуляторы. Последние два часа Саша посвятил тому, что заряжал эти аккумуляторы на велотренажере.

На Соборной площади Саша остановился, окинув взглядом собор.

— Иди, иди, — поторопил его воин.

Саша кивнул головой и пошел дальше.

В зале уже собрались люди, готовые к просмотру. Герцог с герцогиней сидели в креслах впереди, неподалеку от них сидела принцесса, дамы и кавалеры заполняли остальные места. С запоздалым сожалением Саша подумал о том, что для этих людей кино еще что-то значит.

Он заправил пленку в проектор, захлопнул крышку. Медленно вышел к экрану, оглядел всех и улыбнулся.

— Чем вы нас порадуете, мессир? — весело спросил герцог.

— Сегодня я закончил свою последнюю живую картину, — сказал Саша, как и полагалось, чуть робко. — Я вложил в нее все свои силы и надеюсь на ваше снисхождение. Эту новую картину я посвящаю герцогу фон Дюрренштадту!

— Благодарю вас, мессир, — улыбнулся герцог.

Саша подошел к проектору и громко сказал:

— Потушите свечи!

Слуги быстро потушили свечи, и в зале возникла тьма. Затрещал проектор, и на экране появилось изображение.

1. Веселая гадалка Катарина улыбается и подносит к губам дудочку.

Саша нажал клавишу магнитофона, и раздались вступительные аккорды органной музыки, записанной в соборе. На экране появились титры:

Режиссер-постановщик — А. Горелов

Оператор-постановщик — О. Коркин

Ассистент оператора — Н. Затейкин

Администратор — М. Горелова

2. Поднимается 6 небо готический собор.

В зале все ахнули. Им еще не доводилось видеть натурных съемок.

3. Органист опускает руки на клавиши органа.

4. На троне сидит герцог фон Дюрренштадт.

В зале послышались восторженные крики.

5. Кланяются дамы и кавалеры.

6. Стоят строем конные рыцари.

7. Стоит на колене у городских ворот шультгейс города.

8. Бургомистр Бомзе склоняется в поклоне.

9. Почтительно кланяется, сняв шляпы, народ.

10. И только грязный взъерошенный мальчишка смеется, указывая пальцем.

11. Герцог хмурится.

12. Рыцари опускают копья.

13. Толпы народа бегут по улицам, испуганно оглядываясь.

14. Рыцари трогают коней.

15. Продолжает свою игру органист.

16. Кричит с повозки женщина на базаре.

17. Воины убивают человека на улице.

18. Воины ломают дверь, врываясь в дом.

19. Воины волокут по улице женщину.

20. Гадалка Катарина горит в огне костра.

21. Висят повешенные на дереве.

22. Герцог удовлетворенно улыбается.

23. Дамы и кавалеры кланяются перед началом танца.

24. Идет большая жратва за длинным столом в ратуше.

25. Собаки грызутся из-за кости.

26. Одинокая собака бежит по пустой улице города.

27. Натягивается лук.

28. Дамы и кавалеры церемонно танцуют.

29. Герцог весело смеется.

30. Играет органист.

31. Срывается и улетает вдаль стрела.

32. И вспыхивает карнавальный костер.

33. Герцог озабочен.

34. Играют, пританцовывая, веселые карнавальные музыканты.

35. Барон фон Розенден встревоженно оглядывается.

36. Шествует веселый карнавал.

37. Дамы и кавалеры застывают в танце.

38. Зато на карнавальной площади танцуют вовсю.

39. Играет органист.

40. Висит перед ратушей тело барона.

41. Горит на площади чучело герцога.

42. Радостно смеется гадалка Катарина…

В этом месте крики заглушили органную музыку, вскочившие рыцари рубили мечами экран, свалив его на пол, но Катарина продолжала смеяться со стены зала.

— В огонь колдуна! — поднявшись, выкрикнул герцог.

Но музыка продолжала литься из упавшего под кресла магнитофона.

Под эту музыку Сашу выволокли на площадь и бросили на землю.

Под эту музыку затаптывали воины аппаратуру, круша на мелкие кусочки камеру и объективы.

Под эту музыку избитого и оборванного Сашу привязали к столбу и обложили кругом вязанками хвороста.

Саша поднял голову и увидел перед собою собор, образ духовности и красоты. И, не чувствуя больше страха, он улыбнулся храму.

Костер загорелся.

Был уже поздний вечер, и в этих сумерках костер казался особенно ярким. Пламя костра отражалось на стенах и колоннах собора, так что казалось, что храм горит вместе с Сашей.

И город, и люди, метавшиеся вокруг огня, казались серыми призраками в сравнении с живым и ярким пламенем этого костра.