Игорь Винниченко - Да здравствует карнавал

— Так и есть, — сказал Саша. — Они всех убили!

— Началось, — отметил Коля и истошно заорал выстроившимся на стене лучникам: — К бою, ребята!

Арбалетчик стал торопливо накручивать ворот своего орудия.

— Ворота, — кричал Коля. — Закройте ворота, дурни!

Городской шультгейс поднялся на стену в замешательстве.

— Господа, это невозможно, — не слишком решительно возразил он. — Герцог фон Дюрренштадт — владыка нашего города. Мы присягали ему на верность!

Олег тем временем уже поменял объектив и упросил одного из лучников произвести выстрел: исключительно для кадра. Тот выбрал стрелу поплоше, натянул тетиву и выстрелил, не прицеливаясь.

Довольный Олег похлопал его по плечу.

— Не стрелять! — закричал шультгейс и выхватил свой тонкий меч. — Если его светлости будет угодно наказать нас, это его право!

Рыцари уже неслись по мосту, и плащи их развевались. За ними спешили бегом пешие воины.

Крестьяне со своими повозками поспешно разбегались в стороны.

— Все пропало, — горько сказал Коля. — Сматывайтесь, ребята, сидите в гостинице и не высовывайтесь. Сейчас будет бойня…

— А ты куда? — крикнул ему вслед Саша.

Коля только махнул нетерпеливо рукой и скрылся.

Народ бежал по улицам, слышались испуганные крики, стоны, плач. Олег снимал эту панику с лестницы, спускавшейся со стены.

— Скорее давай, — торопил его Саша.

Они уже бежали по улице в толпе испуганных граждан, когда позади послышался конский топот. Олег повернулся и, охнув, схватился за камеру, увидев прекрасный кадр — наступающих конных рыцарей в узком проеме улицы, но Саша, схватив его на рукав, утащил в переулок.

Кое-как они добрались до гостиницы, хозяин которой поспешно закладывал окна толстыми ставнями.

— Что там? — спросил он их встревожено. — Говорят, будет штурм?..

— Уже, — ответил Саша, проходя мимо.

В комнате Олег торопливо сложил сумки на стол и подбежал к окну.

— Это то, что надо, — крикнул он Саше, накручивая завод.

Он стал снимать из окна уличные события, а Саша осторожно сел в кресло и перевел дух.

— Идут! — крикнул Олег. — Ах ты!.. Пленка кончилась!

Он подбежал к своим сумкам и стал торопливо менять кассету с пленкой. Саша поднялся и подошел к окну.

Какой-то человек бежал по улице, схватившись за голову. Промчались на конях несколько рыцарей.

Олег подскочил к окну и стал снимать.

Несколько пеших воинов в кольчугах окружили человека на улице у стены. Тот что-то жалобно объяснял им, но они не стали его слушать и зарубили на месте. Саша видел, как тот упал у стены окровавленный.

Один из воинов стал стучать ногой в дверь дома напротив. Ему помогал арбалетчик. Они выломали дверь и ворвались в дом, что-то воинственно крича при этом.

— Сейчас и к нам вломятся, — сказал Саша, стараясь казаться спокойным.

— Свободно, — согласился с ним Олег, продолжая съемку.

— Где-то у меня был вымпел герцога, — вспомнил Саша. — Достать, что ли? А то ведь и зарубят под горячую руку!

Он уже всерьез волновался.

Двое воинов волокли по улице женщину, таща ее за руки, и та отчаянно визжала. Тогда один из воинов пнул ее сапогом в бок, и она затихла.

Где-то вдали послышался душераздирающий крик. Из дома напротив доносился визг и грохот разгрома.

— Поищи вымпел, — сказал Олег, — и повесь на дверь.

— Да, да, — Саша отошел от окна, склонился над сумками и стал торопливо отбрасывать в сторону ненужные вещи.

— Нашел! — радостно крикнул он, доставая из чемодана прямоугольный шелковый вымпел с гербом герцога фон Дюрренштадта.

Он повернулся показать свою находку Олегу и в ужасе вскочил, отлетев к стене.

Олег Коркин лежал навзничь на полу, прижав к груди работающую камеру, и во лбу его торчала короткая и толстая арбалетная стрела. Все лицо его было залито кровью, и он уже не шевелился.

С улицы доносились крики и вопли. Шел грабеж, и те самые горожане, которые еще за два дня до того показали такую решительность в борьбе с отрядом барона фон Розендена, теперь безвольно сжались в своих домах, молясь лишь о том, чтобы беда прошла мимо их двери.

Сам герцог Рихард фон Дюрренштадт, очень похожий на чучело, сожженное в карнавальном празднестве, выехал на Соборную площадь в сопровождении пышного кортежа.

У ратуши на коленях стояли видные граждане, послушно склонив головы. Их вид выражал безусловное раскаяние.

Герцог спешился, подошел к ним.

— Мне нравится покорность наших подданных, — воскликнул он весело.

Сопровождавшие его господа также спешивались и подходили, бросив коней на попечение слуг. Подошел, шлепая длинными носами туфель, маленький человечек в клетчатом сюрко и разноцветных чулках, с капюшоном на голове. Это был шут Гримми, развлекавший герцога своими выходками и шутками.

— Гримми, — сказал ему герцог, — это ты говорил мне, что город Тиммесдорф восстал против своего сеньора? Я велю выпороть тебя за обман.

— Перед тобой послушные волы, — сказал тот. — А бычки еще резвятся!

— Значит, придется оскопить всех, — усмехнулся герцог.

Горожане смиренно молчали, стоя на коленях.

Прискакал на взмыленном коне рыцарь, остановил коня и спешился, гремя латами.

— Ваша светлость, — произнес он, став на одно колено. — Бунтовщики окружены в новом городе.

— Вешайте всех, — приказал герцог и, повернувшись к коленопреклоненных горожанам, спросил:

— А скажите-ка, уважаемые граждане города Тиммесдорфа, кто из вас является новым бургомистром, господином Паулицем?

Горожане осторожно подняли головы, и один из них осмелился ответить:

— Ваша светлость, господин Паулиц ранен рукою убийцы.

— Какая жалость, — произнес герцог. — Я так хотел его видеть. Так что же, господа! — продолжал он веселее, — я приехал посмотреть на ваш знаменитый карнавал, а застаю город в унынии!..

— Карнавал закончился, ваша светлость.

— Мы его продолжим, — пообещал герцог, и глаза его сверкнули.

На улицах кое-где валялись трупы, повсюду было разброшено всякое тряпье и рухлядь. Монах склонился над умирающей женщиной, читая над ней отходную молитву, а какой-то человек рядом громко звал его к себе.

В сопровождении двух вооруженных воинов Саша шел к герцогу. Почти весь день он просидел в оцепенении перед телом своего друга, пока в комнату не вошел хозяин и не приказал слугам унести Олега. Саша со слезами пытался рассказать, каким хорошим оператором был Олег, но рассказ не получился, а затем пришли воины, разыскивавшие его по приказу герцога.

Все очень напоминало тот бал в ратуше, с которого началось их пребывание в городе. Пышно разодетые дамы и кавалеры заполнили зал, где-то в глубине играла музыка. На Сашу посматривали надменно и снисходительно.